Проблемы правового регулирования современной системы хозяйствования

Дойников Игорь Валентинович доктор юридических наук профессор, кафедра гражданского права, Московский гуманитарный университет 111395, Россия , г. Москва, ул. Юности, д. 5 Doinikov Igor Valentinovich Doctor of Law Professor, Department of Civil Law, Moscow University for the Humanities 111395, Russia, Moskva, ul. Yunosti, 5. igo4352@yandex.ru Другие публикации этого автора

Выбор Россией стратегии перехода к рынкупо рецептам МВФ был сделан в конце 1991 г. в пользу навязанной определенными западными кругами концепции «шоковой терапии», представляющей собой радикальный вариант крайне либерального подхода к вопросу экономической политики^[1,2].

Вписавшись в глобальную финансовую систему, используя доллар для расчётов не только вне, но и внутри страны, подписали себе, своей субъектности смертный приговор. Сегодня Россия как государство уже не может играть сильную роль в Организации Объединенных Наций, поскольку сама ООН как межгосударственная структура, во многом выполняет волю ТНК, становится их внешнеполитическим инструментом.

Рубль «привязан» не к реальному производству, не к реальному объёму наших ресурсов, даже не к нашим планам производства-потребления товаров и услуг, а к американскому доллару. Вот поэтому валютный курс и «прыгает» за этим американским долларом. У России нет своей валюты, которая была при Советском Союзе, — у нас рубли выступают как второстепенные заменители американских долларов. И эта утрата страной самостоятельности в финансово-экономической сфере влечёт за собой утрату самостоятельности и инициативы в политике, в обеспечении нашей безопасности^[3]. В работе освящены следующие проблемы:

1. Частнопредпринимательский тип хозяйствования

2. Советский тип хозяйствования

3. Две модели правового регулирования экономики.

4.Разработка Концепция предпринимательского (хозяйственного) законодательства.

Мифология о новаторском характере и эффективности предпринимательства. Современный российский тип хозяйствования, характеризуются «ссуженным» воспроизводством, приватизацией земельной и сырьевой ренты «правящей элитой», низким уровнем оплаты труда и уравнительным характером пенсионного обеспечения, отсутствием амортизационной политики, где износ основных фондов её промышленности достигает почти 80 %, деиндустриализацией - высокотехнологичные производства с высокой прибавочной стоимостью, прежде всего советская «оборонка», практически уничтожены. Тотальным контролем олигархическими структурами российской экономикой, вывозом олигархами из страны значительной части прибыли и оборотных средств, ростом с 2002 по 2009 год внешних обязательств корпораций более чем в 12 раз, с 24 до 294 млрд. долл.^[4]

Одним из первых увидел, что «невидимая рука» позакрывала, обрекла на гибель все предприятия, которые не приносили быстрых денег, был, Руслан Гринберг. Он ещё в начале 90 – х, доказывал, что сам по себе бизнес не в состоянии сформулировать долговременные национальные, общественные интересы, а тем более сам их воплощать в жизнь. Исходные посылы либерального фундаментализма, пришедшего в России на смену марксистскому, не всегда и не везде подтверждаются в жизни. Стремление к личному благу, к личному обогащению продуктивно «только при очень жёстких ограничениях (институты и принципы), которых в нашей стране никогда не было». Отсюда и вывод: если у вас нет социокультурных механизмов, направляющих личный интерес в созидательное русло, то и рыночные реформы ничего вам не дадут, кроме хаоса и деморализации населения^[5].

Руслан Гринберг и сегодня настаивает: «Нет ни одного случая, даже включая США, когда инновации создавались и реализовывались исключительно на основе частной инициативы». Напротив, без масштабной и комплексной государственной активности, особенно вначале, невозможна какая-либо модернизация^[6].

Система предпринимательства имеет сложную структуру, включающую подсистемы различных сфер: производственное, коммерческое (торговое), финансовое предпринимательство, предпринимательство в сфере услуг^[7].

В работах советских ученых акцептировалось внимание на положение К.Маркса о том, что «гражданское законодательство всего только выражает , протоколирует требования экономических отношений», например Н.Г.Александров подчеркивал, что субъектный состав правоотношения и объем правоспособности всегда , по сути, определяются экономическим и политическим строем общества^[8].

Наша буржуазия и её чиновничья обслуга - нелепая пародия на европейский правящий класс. За 20 лет школы капитализма она так и не вышла из подготовительного класса, в котором главная дисциплина (по словам Г. Явлинского) - это «купи-продай». Настоящая европейская и американская буржуазия - это прежде всего созидательный класс. Современная западная цивилизация - результат её активной работы. Она не паразитирует на халявной приватизации. Она строит заводы, поддерживает науку, создаёт новые технологии. И ради стабильности делится с обществом, платит налоги, создавая базу социальной стабильности.

Никто не скажет, что западные капиталисты ангелы. По-прежнему актуальны слова К. Маркса о том, что нет такого преступления, на которое не пошёл бы капитал ради сверхприбыли. Но европейская буржуазия, по крайней мере, думает и о самосохранении, и о социальном равновесии. Наши же «яхтсмены» больше похожи на известного персонажа из учебника Дарвина об эволюции: уже научились откупоривать бутылку «Вдовы Клико», но выхаживать виноградник ещё не могут. Да и не хотят^[9].

Наша властная и олигархическая элита, по мнению Президента Академии геополитических проблем Л. Ивашова, попала в подчинённое транснациональной олигархии и западным политическим силам положение.

В конце прошлого столетия родились новые войны, где военному вмешательству предшествует подчинение национальных элит.

В 2007 г. тот же Бжезинский объявил, что российские чиновники и предприниматели содержат в западных банках не менее 500 миллиардов долларов незаконно вывезенных из страны капиталов. И всякого рода экстрадиции и задержания российских политиков, бизнесменов, «шпионов» – всё это напоминание нашей элите о ее зависимом положении^[10].

Характеристика современного частнопредпринимательского типа хозяйствования по оценкам Росстата. За период 2000–2011 годов ВВП России в реальном выражении (то есть с учетом официального дефлятора) увеличился на 66,7%, а за период 2003–2011 годов накопленный прирост едва дотянул до 41,3%. Мало того, что вопреки всем предвыборным обещаниям властей оказались сорваны планы по «удвоению ВВП», так еще и само качество наблюдаемого роста вызывает очень сильные опасения.

И здесь ситуация выглядит откровенно удручающей. Прежде всего в глаза бросается скачкообразный рост добавленной стоимости в финансовом секторе (в 4,38 раза), торговле автомобилями (в 2,6 раза), а также оптовой и розничной торговле (в 1,78 и 1,63 раза, соответственно) за период 2003–2011 годов.

Также стремительный рост зафиксирован в сегменте операций с недвижимостью и в строительном секторе (прирост в 1,99 раза и в 1,58 раза соответственно), которые уже давно оказались оторваны от нужд 70% россиян, превратившись в весьма действенный инструмент легализации преступных доходов и инвестиционный актив для 5–10% наиболее состоятельных россиян.

При этом совершенно непонятно, о каком создании «добавленной стоимости» в сфере финансовых спекуляций и торговопосреднических операциях в принципе может идти речь — они не создают реального продукта, а выполняют исключительно посреднические функции. Их излишек (тем более, столь колоссальный) является чистым убытком производственного сектора и отражает масштабы концентрации капитала в фиктивном секторе экономики.

На этом фоне прирост добавленной стоимости в сельском хозяйстве за рассматриваемые 9 лет едва дотянул до 21,5%, в производстве продуктов питания составил не более 30,9%, в производстве машин и оборудования — всего 6,7%, в выпуске электрических машин — 13,2%, а в производстве медицинских изделий прирост едва достиг 4,6%.

В текстильной промышленности, по итогам 2003-2011 годов, и вовсе зафиксирован спад добавленной стоимости на 39,4%, в лесном хозяйстве — на 15,8%, в производстве электронных компонентов — на 17,1%, в выпуске судов и летательных аппаратов — на 41,1% и 24,0% соответственно, а в производстве мебели — как минимум на 0,4%.

Другими словами, одновременно с бурным расцветом финансовых спекуляций и торговли импортными товарами происходит стагнация в несырьевых отраслях высоких переделов, являющихся опорой «экономики знаний»^[11].

По просьбе Е.Примакова, Институт мировой экономики и международных отношений Российской академии наук подготовил таблицу «Структура экономики ряда стран в постоянных ценах (в процентах к ВВП )». Данные за 2008 г. и в ценах 2003 г. Поскольку структура ВВП меняется очень медленно, можно с большой долей вероятности считать, что это современная структура.

Из приведенных данных можно сделать следующие выводы, указывающие на диспропорции в российской экономике

Первый. Наиболее отсталый в российской экономике сектор здравоохранения, образования, социальных услуг. Этот сектор занимает самое небольшое место по сравнению со всеми приведенными в таблице развитыми и развивающимися странами, кроме ЮАР. Нелишне напомнить, что инвестиции в этот сектор считаются в настоящее время приоритетными, без чего нет не только устойчивой экономики, но и экономического прогресса в целом. Для контрастной картины в таблицу не включены государственные услуги - оборона, полиция, чиновники, а также транспорт, ЖКХ, строительство, сельское хозяйство. Все они суммарно составляют от 20 до 30 процентов по каждой стране.

Второй. Наиболее гипертрофированной для России является сфера розничной и оптовой торговли. Она равна почти трети ВВП. Это выше, чем у любой развитой или развивающейся страны, включая лидера постиндустриального мира США. Высокая доля в России внутренней торговли - следствие большого числа неэффективных, а зачастую криминальных посредников. Считаю, что на эти две диспропорции должно быть обращено особое внимание. Речь идет, конечно, не только о количественной стороне, но о необходимости внутренних качественных изменений в этих секторах^[12].

В 90-е годы российский рынок с мазохистским восторгом отдали иностранцам. Чтобы сформировалась национальная буржуазия, ей надо время и условия. Предприниматель должен иметь возможность научиться предпринимать. Особенно это относится к промышленной деятельности – вообще самому трудному виду предпринимательства, сравнительно с торговлей и финансовой деятельностью.

В результате у нас не сформировалась национальная буржуазия. Не по образу жизни буржуазия (с этим как раз всё в порядке), а по месту в системе общественного разделения труда. Буржуазия – это класс, несущий тягло организации народного труда. Эту функцию может выполнять либо государство (как это было при советской власти), либо – национальная буржуазия. Так что на эту нелёгкую и, по правде сказать, работу – организацию народного труда – есть в принципе только два кандидата: государство и буржуазия. Государство наше устранилось, буржуазия наша – не сформировалась. Надо ли удивляться, что труда у нас почти что нет?

Наша буржуазия – мелкая, зашуганная и себя не осознающая. Наш предпринимательский класс очень плохо умеет предпринимать, незрел, ленив, неквалифицирован. Себя как класс со своими специфическими интересами – не осознаёт.

С середины 30-х годов ХХ в. в СССР была построена и на полную мощность заработала уникальная «двухконтурная» экономическая модель. Именно она стала основой социалистического «экономического чуда», а также Победы в Великой Отечественной войне, прорыва в космос и к энергии атомного ядра.

Это была плановая модель экономики. В 50-е годы XX в., когда эта российская плановая экономика показывала исключительно высокие темпы роста. В это десятилетие только Япония и Россия сокращали разрыв с США. В 1960 году подушевой ВВП составлял в России уже 50 % от американского. В этом же году продолжительность жизни в России была такая же, как и в США — 70 лет.

Денежная масса в СССР была разделена на наличную и безналичную части. В результате трансформации финансовой системы советская экономика была независимой от потребительского сектора и стала развиваться вне всякой связи с ним. Если в западной экономике все накопления и соответственно инвестиции создаются из прибыли от реализации потребительских товаров и перераспределённой по вертикали, и масштаб экономики расширяется по мере расширения потребительского сектора, то в советской экономике эта модель была запрещена.

В этом была главная особенность российской экономики, способной производить индустрию, не эквивалентную объему денежной массы от суммы проданных товаров, и даже на несколько порядков превосходящую её. Для теорий Адама Смита, Карла Маркса, современных западных экономистов и стран Запада — это был шок.

Вся экономика СССР была структурно неравновесной. То есть, она уже не могла быть описана при помощи тождества количественной теории денег: M*V = P*Q (Масса денег * скорость оборота = цены * масса проданного товара). Функционировать такая система может только одним способом: денежная масса должна быть разделена на две части. Одна часть функционирует на основе наличных денег.

Другая часть функционирует на основе безналичных денег. Обе части жестко отделены друг от друга. В этой жёсткой и неравновесной советской экономической системе товарно-денежный обмен между населением и торговлей был выделен в особую сферу, обслуживаемую наличными деньгами. Вся же остальная экономика функционировала на основе безналичных денег и государственной собственности.

Экономика в России вообще не может финансироваться, как на Западе, из внутреннего потребительского сектора или иностранных инвестиций. Чтобы экономика страны развивалась, нужна плановая модель экономики со специфической финансовой системой.

Российская финансовая система должна состоять из двух подсистем. Первая — это обычная западная, рыночная подсистема с положительной обратной связью. Это классическая финансовая подсистема "монетаризма", соответствующая западной финансовой модели с внутренним финансированием. Такая подсистема в российской финансовой системе сегодня есть. Вся особенность — во второй подсистеме. Она обслуживает потребности производства. На что сейчас «нет денег». Здесь «крутятся» безналичные, виртуальные деньги (условные единицы). Это подсистема с отрицательной обратной связью. Она требует специфического бухгалтерского учета с планом счетов, отличным от первой финансовой подсистемы. Благодаря отрицательной обратной связи — это есть регулируемая и устойчивая подсистема с нужным качеством (финансовыми параметрами). Такая подсистема может действовать только отдельно от первой. Иначе нарушится ее управляемость.

Своим непониманием природы экономики СССР и её развалом руководители страны (Н.Рыжков и М.Горбачёв ) оказали неоценимую услугу либералам, которые стали кричать о неэффективности плановой экономики.

В свою очередь, либералы не знали, что Россия идёт имперским путём. Они не знали и не знают, что модель экономики есть производная от пути России. Поэтому западная модель экономики ведёт Россию к катастрофе. Западная модель экономики даже теоретически, не говоря о практике, не сможет потянуть ЖКХ и обновление основных фондов.

В мировой практике сложились две системы правого регулирования предпринимательских отношений. Первая система - предпринимательские отношения регулируется гражданским законодательством. Такая система (монистическая) существует, только в Италии, Швейцарии и Нидерландах.

Вторая система исходит из того, что предпринимательские отношения, наряду с гражданским, регулируются специальным кодексом – Торговым или Коммерческим. Эта система (дуалистическая) применяется в большинстве развитых государств: Германии, Франции, США, Японии, Австрии.

В современной Российской юридической литературе можно выделить два основных подхода к определению сущности предпринимательского (хозяйственного) права: монистический подход (Е.А. Суханов, С.С. Алексеев, А.Л. Маковский, В.Ф. Яковлев ) и др., являются разработчиками действующего Гражданского кодекса РФ, в основу которого положена либерально – цивилистическая доктрина), и дуалистический подход (В.В. Лаптев, В.К. Мамутов, А.Г. Быков) ^[13].

Характеристика монистической модели правового регулирования экономики. Описаниемонистической (либерально-цивилистической) модели правового регулирования экономики содержатся в ряде работах и статьях авторов (и прежде всего Е. А.Суханова), посвященных Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации ^[14-16].

Информация в работах сторонников монистической модели правового регулирования экономики подается, таким образом, чтобы у читателей создалось впечатление, будто бы импонирующая ее авторам и положенная в основу Гражданского кодекса РФ модель, охватывающая торговое законодательство, соответствует модели современных кодификаций европейских стран и США.

Между тем, для большинства западных стран характерна именно модель отдельной кодификации норм, регулирующих торговую и иную хозяйственную деятельность, а отнюдь не та, которая положена в основу ГК РФ.

Во-вторых, принятие в начале девяностых годов Гражданского кодекса РФ, наряду с другими актами, основанными на идеологии рыночного фундаментализма (более опасной для экономики, по определению Д.Сороса, чем тоталитаризм) действительно оказалось сильным ударом для экономики Россия (которая до сих пор, к сожалению, не достигла уровня 1990 года). Это – признанный факт^[17].

В третьих, негативное влияние на экономику, оказали и кодексы, принятые по модели ГК РФ в некоторых других бывших советских республиках, пишет академик НАН Украины В.К. Мамутов, пока их разрушительные положения и созданные ими вредоносные для экономики лазейки, не удалось частично нейтрализовать законами, учитывающими реальное положение вещей, а не амбиции некоторых теоретиков. Такую же нейтрализующую эти лазейки роль играет, в частности, и Хозяйственный кодекс Украины.

В Российской же Федерации, по заявлению Е.А.Суханова, практически все принимаемые законы в той или иной степени противоречат Гражданскому кодексу 1994 г. Из этого можно сделать вывод, что в законодательстве РФ также идет процесс нейтрализации негативных последствий принятия ГК для экономики^[18].

В четвертых. Если учесть, что созданная с помощью ГК РФ хозяйственная система, была охарактеризована в российской экономической литературе как «паханат с гражданским кодексом», то названный процесс можно, видимо, считать прогрессивным^[19]. Но разработчики ГК, почему-то не хотят с этим считаться и настаивают на прежней модели ГК, смешивающей регламентацию простых бытовых сделок граждан с правовым обеспечением сложных хозяйственных отношений. ^[17]

Основные черты Концепции развития гражданского законодательства обозначены автором на ряде научно-практических конференций^[20-25]:

1) Концепция разработана в духе следования «ельцинским курсом» либеральных преобразований, несмотря на катастрофические последствия в социально-экономической сфере. Гражданский кодекс Российской Федерации как Трудовой, Налоговый, Земельный и Лесной кодексы, разработаны в соответствии с рекомендациями экспертов Международного Валютного Фонда. Реализация которых привела в реальной действительности к установлению весьма не развитых, во многом до буржуазных неофеодальных, экономических, государственных отношений и форм.

2) Главные усилия разработчиков Гражданского кодекса Российской Федерации направлены на разработку, проблем лежащих в области так называемой догмы права и осуществляются путем механического копирования иностранного опыта ( Нидерландского Гражданского кодекса 1992 года) в соответствии с рекомендациями экспертов Международного Валютного Фонда.

В этом отношении авторы Гражданского кодекса РФ 1994 разделили судьбу разработчиков проекта Гражданского уложения 1905 года. Так, зависимость русской дореволюцинной школы гражданского права от западноевропейской доктрины, ставшая результатом этого процесса, сделала маловероятным создание в России гражданского кодекса, в котором национальный элемент нашел бы столь же заметное выражение, как во французском и немецком гражданских кодексах^[26-27].

3) Гражданский кодекс РФ, благодаря усилиям его разработчиков, взял на себя непосильную ношу своего рода экономической конституции.

Появление Налогового, Бюджетного, Земельного, Лесного, Жилищного кодексов, федеральных законов об акционерных обществах, рынке ценных бумаг, банкротстве (несостоятельности), защите конкуренции, приватизации государственного и муниципального имущества, законодательства о малом и среднем предпринимательстве и многих других федеральных законов показывает: что ГК РФ не может выполнить эту роль, ввиду того, что нормы о предпринимательской деятельности развиваются не по правилам содержавшиеся в ГК РФ, нормы последнего изменяются после принятия соответствующих законов, связанных например, с реструктуризацией электроэнергетики, железнодорожного транспорта^[28].

4) В проекте внесения изменений в часть первую Гражданского кодекса РФ отмечается, тенденция характерная для современного российского гражданского права. Это неоправданное усложнение понятийного ряда основных категорий гражданского законодательства (деление юридических лиц на корпоративные и унитарные, установление норм о владении и владельческой защите и т.д.). Что приводит на практике применения законодательства - еще большему формированию «зон мертвого права».

5) Непоследовательность и противоречивость российской правовой доктрины в сфере формирования корпоративных отношений за последние двадцать лет (третье переименование в уставных документах акционерных обществах – АООТ, ОАО, Публичное общество).

6) При официально внешнем декларировании опыта западно-европейской правовой доктрины, разработчиками Концепции игнорируются важнейшие правовые институты организации современной рыночной экономики, например - юридического лица публичного права, недействительности сделок в сфере защиты публичного правопорядка.

7) Концепция развития гражданского законодательства отражает отставание гражданского и предпринимательского законодательства ( в сравнении с потребностями развития экономики) в части организации промышленных объединений.

8) Концепция развития гражданского законодательства показывает необходимость пересмотра всей системы субъектов гражданского права. Принятия Федерального закона о коммерческих организациях. Исключение дальнейшей коммерциализации некоммерческих организаций. Включения в число коммерческих организаций - государственных корпораций и компаний. Разработка правового статуса государственной корпорации, государственного унитарного предприятия, государственного учреждения.

9) Концепция развития гражданского законодательства не препятствует практике криминализации имущественного оборота (экономической сферы), что диктует исключение из него (или ограничения в обороте): земли, леса, вод, недр, федеральных энергетических систем, ядерной энергетики, расщепляющихся материалов, федерального транспорта, путей сообщения, информации и связи, инфраструктуры обеспечения деятельности в космосе, оборонного производства, производства ядовитых и наркотических средств и т.д., предусмотренных статьей 71 Конституции.

Характеристика дуалистической модели правового регулирования экономики. В период разрушения советской системы и, прежде всего, советской системы управления, поскольку в ее основе лежала власть и управленческая доминанта КПСС, много говорилось, да и сейчас говорится о ее неконкурентоспособности. В этой связи возникает вопрос: как же так могло быть, что в СССР, например, самую передовую военную технику, признанную во всем мире, при неправильном, неэффективном управлении?

Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно посмотреть, как строилась структура этого управления на промышленном уровне. А строилась она, как выясняется, в соответствии с канонами, с успехом применявшимися во всем мире.

Например, такие гиганты, как «Боинг», «Локхид Мартин» и другие образовались, поглотив своих менее удачливых конкурентов, образовав крупные и мощные конгломераты. Но управлялась и управляется каждая из этих корпораций так же, как и самая маленькая из поглощенных. Там есть единоличный исполнительный орган в лице генерального директора, совет директоров, правление и все прочие необходимые механизмы.

СССР, перепрыгнул этот этап. В СССР не было малого бизнеса, и от малого к большому через слияния и поглощения долгой дорогой в Советском Союзе не шли. В тридцатые годы благодаря крупномасштабной индустриализации в СССР сразу создавали гиганты, ориентированные на мегапроекты, которые должны были опережать мировых конкурентов и свое время, — ракеты, самолеты, ледоколы, средства ПВО и т. д.

Таким образом, в советской управленческой системе были в наличии все атрибуты, свойственные успешной мировой компании, применяющей общепринятые лучшие мировые практики. И это неудивительно, ведь в основе многих этих практик лежали заимствованные и успешно внедренные в нашей стране западные управленческие системы. Например, так называемая «тейлоровская» модель управления мигрировала к нам из США. На заре своего существования и позже при Сталине СССР импортировал очень многое: технические образцы изделий и продукции, производства целыми заводами, технологии и методы управления. В совокупности адаптируя все это на своей почве, Страна Советов смогла осуществить свой чудесный индустриально-экономический скачок в будущее. Но советское чудо не уникально. Благодаря подобным подходам появилось, например, другое чудо - лучшая в мире фирма по производству региональных самолетов в Бразилии -Embraer.

Изучение зарубежных законодательных актов показало, что на их фоне «старое» советское хозяйственное законодательство практически исключало такие явления, как, скажем, массовые срывы платежей и исполнение договоров, массовые банкротства предприятий. Недоработки в новом хозяйственном законодательстве излишне широкое применение некоторых «общегражданских» норм позволяет многим субъектам хозяйствования действовать во вред обществу.

Критически оценивая собственные возможности создания совершенной современной системы правового регулирования хозяйственной деятельности, нужно все же отбросит предложение о том, что зарубежные юристы смогут решить эту задачу лучше^[29].

В ряде работ академика Национальной академии наук Украины, Директора Института экономико-Правовых исследований НАН Украины Мамутова В. К. содержатся узловые проблемы современной теории хозяйствования. Дана характеристика современного западно-европейского коммерческого (торгового) законодательства, проводится анализ и дается критика и аргументов и фактов, приводимых сторонниками монистического подхода правового регулирования экономики^[29].

Недавно в Москве, пишет В.К. Мамутов, изданы переводы на русский язык модернизированных в самые последние годы Торгового кодекса Германии и Коммерческого кодекса Франции (сохранены употреблявшиеся еще в ХІХ веке названия, но содержание охватывает весь хозяйственный оборот).

В Швейцарии Обязательственный кодекс 1881 г., регулировавший торговые отношения, в связи с введением в 1912 г. Гражданского кодекса, был назван «Федеральный закон, дополняющий Гражданский кодекс», но сохранил содержание, отдельную форму и нумерацию статей. В русской литературе его было принято именовать Швейцарский обязательственный закон, а официальное название его на французском языке в романской Швейцарии и во Франции – Code des obligations. Так или иначе он остается отдельным источником права и не растворился в Гражданском кодексе Швейцарии (см., например Швейцарский обязательственный закон, Федеральный закон о дополнении Швейцарского гражданского кодекса (Часть пятая : Обязательный закон) : от 30 марта 1911 г. (по состоянию на 1 марта 2012 г.0 / пер. с нем., фр. [ Гайденко Шер.Н.И., Шер.М.]. – М.,2012. – 576.).

С января 2007 г. вступил в силу новый Предпринимательский кодекс Австрии.

В Италии нормы, регулирующие хозяйственный оборот (в том числе и та их часть, которая оказалась в 1942 г. в гражданском кодексе) инкорпорированы отдельно от ГК (см. «Codice Civile», Tribuna Pocket, 2011, 1526 стр. и Codice di Diritto Сommerciale, Tribuna Pocket, 2011, 1713 стр.). При этом часть норм дублируется. В США также имеется отдельный Коммерческий кодекс (см. Uniform Commercial Code, St. Paul, Minn, 2000, 1067 стр., а также статью С.А. Литаврина в Вестнике МГУ «Право», 2008, № 1).

В европейских странах понятие «кодекс» может применяться и к тому, что в Советском союзе (в том числе, в РСФСР) принято было называть «сводом». В Нидерландском своде прошлого века нормы, регулирующие торговые и иные хозяйствен