Духовная жизнь общества сквозь призму деятельности библиотек Европы на пересечении Средневековья и Нового времени

Маркова Елизавета Владимировна ORCID: 0009-0009-6682-2000 аспирант, кафедра социально-политических коммуникаций, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского 603022, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина, 23 Markova Elizaveta Vladimirovna Postgraduate student, Department of Socio-Political Communications, National Research Nizhny Novgorod State University named after N. I. Lobachevsky 23 Gagarin Ave., Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod region, 603022, Russia markovaev11@yandex.ru Другие публикации этого автора

Введение

Одним из самых изучаемых периодов в истории считается период так называемой «охоты на ведьм», приобретшей необыкновенный размах в странах Европы XVI – XVII вв. Парадокс заключается в том, что исследователи до сих пор не дают чёткого ответа, с чем связано появление данного феномена именно в этот отрезок времени. Повышенный интерес к демонологии отмечается в периоды позднего Ренессанса, барокко и даже раннего Просвещения. Факт того, что последние казни «колдунов и ведьм» произошли в Англии в 1684 году, в Шотландии в 1722 году, во Франции в 1745 году, и, наконец, в Германии в 1775 году вызывают определённый интерес современных исследователей.

О проблематике «охоты на ведьм» писали многие историки [Столяров, 2019; Мартынова, 2022; Володарский, Кожевников, 2023], религиоведы и философы [Денисова, 2022; Черных, 2022; Бадзев, Иванов, Мовсисян, 2023; Глухов, 2023], филологи и лингвисты [Карпов, 2022; Лебедева, 2022; Шульц, 2022], правоведы и журналисты [Отставнова, 2022; Пономарев, 2022], искусствоведы [Пигулевский, Мирская, 2022].

Темпорология «охоты на ведьм» интересна ещё и с точки зрения возникновения именно в указанный период так называемого «цивилизованного мира», что может вызвать те или иные размышления о его природе. Против «охоты» выступали ведущие богословы обоих западных вероисповеданий – отец Шпее, П. Рейман, Хр. Томазиус и А. Таннер. В то же время поддерживали её известные «гуманисты» и новоевропейские мыслители – М. Фичино, Ж. Боден, Т. Гоббс и Дж. Вико. Столкнувшись с этим парадоксом, современные исследователи предпочитают говорить о «таинственности» и «неопределенности» наших знаний и доступных данных в этом запутанном вопросе [Monter, 1969; Midelfort, 1972].

Исследователь А.Я. Кожурин связывает данный феномен с возникающей новоевропейской наукой [Кожурин, 2024]. Задачей нашего исследования является расширить исследование А.Я. Кожурина и выяснить взаимное влияние библиотек Европы на феномен «гонения на ведьм». Эта тема представляется актуальной, поскольку на данный момент подробных исследований по данной тематике в научном сегменте обнаружено не было.

Библиотеки были центрами знаний и образования. Они содержали рукописи, книги и другие письменные материалы, которые были доступны только ограниченному числу людей. Библиотеки находились в монастырях, университетах и дворцах, и их целью было сохранение и распространение знаний. Монахи и ученые использовали библиотеки для изучения и исследования различных тем, включая философию, религию, науку и историю.

Однако, в то время в Европе также происходила борьба с ведьмами. Ведьмы считались врагами церкви и общества, и их преследовали и сжигали на кострах. Ведьмы обвинялись в колдовстве, связях с дьяволом и причинении вреда другим людям. Ведьмы были часто женщинами, которые не соответствовали стандартам того времени, и их преследовали как «отклоняющихся» от общественных норм.

Библиотеки и борьба с ведьмами имели некоторое взаимодействие. Церковь использовала свою власть и влияние, чтобы контролировать доступ к знаниям, хранящимся в библиотеках. Они опасались, что некоторые книги и рукописи могут содержать «заблуждения» или «колдовство», которые могли бы угрожать их власти. Это привело к тому, что некоторые книги были запрещены или уничтожены, а некоторые ученые и монахи были обвинены в колдовстве и преследовались.

Борьба с ведьмами также повлияла на общественное мнение о женщинах и их роли в обществе. Женщины, которые проявляли независимость или не соответствовали стандартам того времени, могли быть обвинены в колдовстве и преследоваться. Это создало атмосферу страха и подавления, которая ограничивала свободу женщин и их возможности.

Рассматриваемый нами период – переходный, можно сказать, переломный, «раскольничий». Средневековые представления об устройстве мира, систематизированные тогдашними выдающимися учеными, рухнули, и новая «картина мира» только начала формироваться. Из «трещин», образовавшихся в результате кризиса средневекового мировоззрения, в мир хлынули представления о нечистой силе во всех доступных фантазии человека проявлениях. Человек мог коммуницировать с «нечистой силой», стремиться вступить в контакт с демонами, в том числе и легальным путем, заключать «контракты с демонами». Общим понятием была вера в сверхъестественные способности некоторых представителей человечества, и эта вера стала своего рода «общим местом» для того времени.

Библиотеки служили центрами знаний и образования, в то время как борьба с ведьмами отражала социальные и религиозные нормы того времени. Эти две сферы взаимодействовали друг с другом, влияя на общество и его восприятие знаний и женщин.

Объект и методы исследования

В статье предлагается обзор некоторых исторических источников с целью выяснения влияния европейских библиотек на феномен охоты на ведьм в контексте определенных хронологических рамок и социально-политических условий. Объектом исследования являются литература и библиотеки Европы переходного периода. Для исследования влияния библиотек на феномен охоты на ведьм использовался проблемно-хронологический метод. Основа исследования состоит из главнейших принципов исторической науки. Историзм и научность исследования дают возможность предполагать основное влияние европейских библиотек на феномен охоты на ведьм по хронологии событий на фоне указанного исторического отрезка времени. При этом строго учитывается массив найденных и опубликованных в настоящее время исторических материалов. Общенаучные и специальные исторические методы составляют методологию представленного исследования. В данном исследовании применялись сравнительно-исторический и описательный подходы приведенных исторических источников. С помощью указанных методов обработки архивных документов, на основе доступных источников выявляется информация о влиянии европейских библиотек на феномен охоты на ведьм.

Результаты и их обсуждение

1. «Охота на ведьм» в Европе

В своей обширной монографии, посвященной истории книжной культуры, знаменитый исследователь Ю.Н. Столяров обнаружил один из важнейших источников, придавших книжной культуре не только форму, но и смысл. Он уверен, что религия, с ее эзотерическими и мистическими корнями, а также ее антиподы, такие как "отреченные книги", магия и оккультизм, сыграли важную роль в формировании и развитии книжной культуры. Эти области знаний и практик, связанных с загадочными и скрытыми аспектами бытия, пронизывали литературные творения и способствовали формированию особого типа чтения и мысли. Магическая и эзотерическая литература стали важными элементами истории книжной культуры, удивительно влияя на формирование читательских вкусов и представлений о мире. Весьма интересно, что письменные источники, связанные с религиозными и мистическими учениями, играли роль посредников между небесами и землей, между божественным и мирским. Эти книги, искренне захватывающие умы и воображение, расширили границы человеческой мысли и внесли важный вклад в книжную культуру, оставаясь вечными свидетелями эпохи [Столяров, 2017, 318-357]. Говоря о деятельности средневековых библиотек в отношении «охоты на ведьм» необходимо упомянуть и о некоем цензурном влиянии феномена «охоты на ведьм» на деятельность европейских библиотек. Тогда христианство начало притязать на экономическое, политическое и, конечно, духовное господство в обществе.

Таким образом, церковь начала активно вмешиваться в жизнь людей и пыталась искоренить все проявления «дьявольского» влияния. Она проводила инквизиции, пытки и казни, чтобы избавиться от колдунов, еретиков и других «врагов веры». В то время вера считалась неотъемлемой частью государственной власти, и церковь имела большую силу.

Одной из самых известных и кровавых инквизиций была Испанская инквизиция, которая длилась более трех столетий и привела к множеству смертей невинных людей. Только из-за подозрения в колдовстве, ереси или иным «дьявольским» делам, многие люди были подвергнуты жестокому наказанию.

Такие преследования исходили из идеи о том, что дьявол и его приспешники влияли на каждый аспект жизни и светское общество. Церковь видела врагами во всем, что отклонялось от ее учений и призывов. Она стремилась защитить веру и верных прихожан от «опасности», которую представляли все, что могло быть связано с дьяволом.

Церковный суд исполнял роль судей в этих гонениях на еретиков, колдунов и ведьм. По верованиям того времени, колдуньи считались виновниками различных негативных явлений, например, болезней, неурожая или бедствий. Их арестовывали, а после проводили публичные процессы и казни, часто сжигая их на кострах.

Кризисная ситуация усугублялась постоянным состоянием войны, повсеместным мором, падежом скота и стихийными бедствиями. Естественно, многие задумывались об оккультном заговоре земных пособников Сатаны. Причем проводниками этого заговора считались непросто отдельные люди, а целые «сообщества преступников», которые, естественно, были виновны в преступлениях своих участников. Эти сообщества состояли из людей, которые могли творить только зло – это были «ведьмы» и «колдуны». Действуя в одиночку, «колдуны», что парадоксально, по представлениям людей тех времён, были наделены и положительными способностями. Они могли не только насылать болезни, но и лечить их. Вот какую классификацию дает «Наставление к допросу ведьм» (1588 г.): «Ведуны и ведьмы, в отличие от обыкновенных колдунов и колдуний, действуют не порознь, а скопом: они образуют преступное сообщество… Тогда как другие чародеи по собственной воле могут направлять свою таинственную силу во вред или на благо людям — могут, например, напускать, но могут и излечивать болезни, ведьмы и ведуны творят лишь исключительно зловредные деяния. Они обязаны к нему своим договором с нечистым» [Сперанский, 1906, 15].

С самого начала своего существования католическая церковь придавала большое значение теме дьявола. Она считала, что дьявол активно вмешивается в повседневную жизнь людей, вредит им и пытается отдалить их от Бога. Поэтому христианские богословы создали огромное количество литературы, посвященной этому вопросу [Грегоровиус, 2008]. С середины XIII века Католическая церковь стала активно обсуждать феномен добровольного союза человека с дьяволом. Своей позицией отметился папа Иоанн XXII (1244?1249?-1334), которого самого подозревали в связи с силами тьмы [Православная энциклопедия, 2010, 551, 561-567].

Ученые мужи черпали знания для борьбы с ересью и колдовством из фонда библиотек. Некоторые библиотекари напрямую работали над этим вопросом в библиотечных стенах. В своей книге Габриэль Ноде (1578-1641), автор «Advis pour dresser une bibliothèque (Указания по созданию библиотеки)» (1627), составил библиографию имён известных людей, замешанных в делах, связанных с колдовством [Naudé, 1627]. Обладая глубокими познаниями в области классической литературы, философии и медицины, Габриэль Ноде начал работать библиотекарем в Риме при кардиналах Джованни Франческо Банини (1578-1641) и Франческо Барберини (1597-1679). Ноде, много путешествовавший по Европе, уделял особое внимание сбору уникальных произведений для создания первой библиотеки, которая легла в основу парижского дворца кардинала и министра Жюля Мазарини (1602-1662). По просьбе Мазарини Ноде собрал тысячи редких книг и манускриптов. Вся коллекция хранится в Национальной библиотеке Франции. Ноде издавал произведения итальянских писателей эпохи Возрождения, таких как Лео Арахиус, Джероламо Кордано, Джироламо Лорарио и Агостино Нифо. Его роль в распространении идей этих писателей во Франции была значительной. Коллекция книг Мазарини, собранная Ноде, превышала 40 000 томов. Однако в 1651 году, после начала войны и бегства Мазарини из Парижа, они были проданы по приказу Парижского парламента. Распродажа была постепенной, что затруднило Мазарини возобновление его коллекции. Оставшиеся книги и рукописи вместе со Второй библиотекой кардинала составили основу современной библиотеки Мазарини в Университете Форнасьон в Париже. В своих политических трудах Габриэль Ноде придерживался макиавеллизма и считал, что интересы государства оправдывают нарушение некоторых моральных принципов. В своем самом известном трактате «Размышления о политическом перевороте» (1639) он отстаивал законность резни гугенотов в канун дня святого Варфоломея и приводил аргументы в пользу этой точки зрения.

Ноде также много писал об эзотерике и колдовстве. Он классифицировал колдовство на белое (лечебное, защитное), черное (вредное), «божественное» и «естественное». Последняя категория включала в себя такие науки, как астрономия, химия и физика. Другой важной темой, затронутой в трудах Габриэля Ноде, было учение росикрусианцев: в 1652 году Ноде переехал в Стокгольм, чтобы стать придворным библиотекарем королевы Кристины, но вскоре вернулся во Францию, где и умер.

Булла Summis desiderantes affectibus (лат. «Всеми силами души») была выпущена папой Иннокентием VIII в 1484 году. В ней он оправдывал самые масштабные и жестокие меры по поиску и наказанию дьявола и виновных. Булла также предоставляла магистратам-инквизиторам полную свободу действий. Эта булла играла ключевую роль в постановлении охоты на ведьм и проведении инквизиции в Европе. Она дала инквизиторам полномочия арестовывать, судить и наказывать тех, кто обвинялся в отношениях с демонами и ведьмами без необходимости получения особых разрешений. Булла Summis desiderantes affectibus стала одним из основных правовых оснований для их действий [Papal Bull Summis desiderantes affectibus, 1484].

Со временем по поручению папы была разработана система этих мер, увековеченная в книге Malleus Maleficārum («Молот ведьм») [Institoris, 1487] со ссылками Святое Писание. Одним из важных аспектов этого периода стал феномен книги Malleus Maleficārum, или «Молот ведьм» [Крамер, Шпренгер, 1932]. Этот текст посвящен исследованию данного явления, его возникновению, развитию и последствиям. Знаменитый исследователь С.Г. Лозинский в своём труде называет этот труд роковым [Лозинский, 1932].

Malleus Maleficārum был написан в 1486 году двумя немецкими доминиканскими инквизиторами Генрихом Инстанторисом (ок. 1430-1505) и Якобом Шпренгером (ок. 1436-1505). Они создали эту «Справочную книгу о ведьмах» с целью борьбы с колдовством и с целью утверждения права Церкви на борьбу с ним. Инстанторис и Шпренгер попытались в этой книге описать, как выявлять, обвинять и осуждать таких женщин, которые, по их мнению, были ведьмами.

Malleus Maleficārum можно назвать вехой в истории охоты на ведьм. Этот текст подробно описывает «симптомы» ведьмы и способы их выявления, включая испытания через воду, огонь и пытки, а также способы признания ведьмы. Книга стала практическим руководством для инквизиторов и представителей церкви, что в значительной мере способствовало массовым охотам на ведьм.

Этот феномен существовал во многих европейских странах, и охота на ведьм была особенно активной в Германии, Франции и Швеции. Несчастные женщины, попавшие под подозрение, подвергались пыткам, а иногда и казни, даже если они не совершали никаких колдовских деяний. Malleus Maleficārum стал мощным инструментом для подавления женской сексуальности, как символа зла и греха.

Однако, несмотря на свою популярность, Malleus Maleficārum вызывал некоторую критику. Были ученые и духовные лидеры, которые сомневались в истинности описанного в книге. Они отмечали, что многие признания под пытками были ложными и что множество невинных женщин погибло из-за этой работы. Тем не менее, труд обладал весомым авторитетом, так как высшими цензорами выступили учёные мужи теологического факультета Кёльнского университета, многие из которых имели прямое отношение к университетской библиотеке, как, в частности, и один из авторов «Молота ведьм» Якоб Шпренгер, являвшийся профессором теологии и деканом Кёльнского университета.

Со временем интерес к Malleus Maleficārum постепенно ослабел, и охота на ведьм утратила силу. Многие современные исследователи пытаются пролить свет на этот период и разобраться в причинах хорошо организованной и массовой охоты на ведьм.

Таким образом, Malleus Maleficārum является чрезвычайно важным текстом для изучения феномена охоты на ведьм. Он оказал большое влияние не только на историю и культуру того времени, но и на понимание роли женщины в обществе.

2. Европейские библиотеки

Библиотеки Европы представляли собой ценные хранилища знаний и культуры. В течение этого периода, великие библиотеки и монастыри расцветали во всей Европе, собирая и сохраняя уникальные рукописи, древние тексты и ценные книги.

Одной из самых известных библиотек того времени была великая библиотека Клуни, основанная в 910 году во Франции. Это был центр интеллектуальной и духовной жизни, где собирались ученые и монахи для изучения и обмена книгами и идеями. Библиотека Клуни славилась своей коллекцией рукописей, включающей тексты античных философов, священные писания и редкие астрономические календари.

В других частях Европы также существовали великие библиотеки. Например, в Италии была знаменитая библиотека Ватикана, которая стала центром ренессансного гуманизма. Здесь собирались великие гуманисты и ученые, чтобы изучить древние тексты и древнегреческие философские трактаты. Библиотека Ватикана была не только местом хранения книг, но и местом исследований и наставничества для многих ученых.

Для того, чтобы удовлетворить спрос на знания, библиотеки использовали различные методы сохранения и распространения книг. Одним из них была копировальная технология, при помощи которой книги с качественно сохраненным текстом могли быть воспроизведены в большом количестве. Монахи и книжные мастера в монастырских скрипториях тщательно копировали тексты на пергамент и оформляли их с использованием иллюстраций и миниатюр.

Возникновение новых техник печатания, таких как печать с подвижными типами и литография, в конце XV века, в значительной степени изменило пейзаж библиотек. Теперь книги могли быть скопированы и распространены в гораздо большем количестве, что привело к большему доступу к знаниям.

Библиотеки были кузницей идей и знаний, которые способствовали прогрессу и развитию культуры. Их значимость невозможно переоценить, поскольку они служили мостом между прошлым и будущим, сохраняя и накапливая знания для грядущих поколений. Благодаря этим библиотекам, ученые и философы смогли продолжить свои исследования, углубляться в новые идеи и делать открытия. Они остаются великим источником вдохновения и важным аспектом европейской истории.

Первые университеты появились в XII веке в быстро развивающихся городах. Эти университеты выросли из школ при епископствах и частных ассоциаций преподавателей философии, права и медицины. При этих университетах были организованы библиотеки. В Италии уже в XI веке существовала библиотека Болонской юридической школы, которая со временем превратилась в университет. Одновременно с этой библиотекой в Болонье существовала библиотека медицинской школы в Солерно.

В период с XII по начало XVI века университетские библиотеки были созданы в Париже, Монпелье (Франция), Оксфорде и Кембридже (Англия), Саламанке (Испания) и Лиссабоне (Португалия); в XIV веке - в центральных городах. К началу XVI века в Европе насчитывалось уже более 60 университетских библиотек.

Библиотеки становились хранилищами фактов. Например, в Национальной библиотеке Франции хранится информация о факсимиле рукописного письма демонов Асмодею и аббату Грандье. Письмо связано с эпидемией одержимости, поразившей урсулинскую общину аббатства Лауден в 1635 году. Во время этой эпидемии демоны вербовали дворян южной и западной Франции.

В рамках нашего исследования нельзя обойти вниманием вопрос устройства образовательной системы Средневековья, в которую входили и библиотеки. Новый мощный стимул к обучению появился в конце XII и начале XIII веков в виде поступления новых текстов, с которыми приходилось иметь дело переписчикам и ученым. Латинские переводы медицинских трудов арабских врачей, научных и философских трудов арабских и греческих мыслителей, и особенно Аристотеля, проникли в латинский мир. Эти переводы были сделаны латинскими и греческими христианами, а также евреями и мусульманами, работавшими в Испании, Сицилии и Северной Африке. В то время как западный мир уже обладал некоторыми знаниями об Аристотеле труды по логике, благодаря ранним переводам Боэция, на Западе теперь появились дополнительные работы по логике, а также его физика, метафизика, Душа, Никомахова этика, Зарождение и разложение, Метеориты, Небеса, политика и поэтика. В то же время труды греческих физиков (Гиппократ, Гален) и мусульманских и еврейских мыслителей (Авиценна, Аверроэс, Маймонид) поглощались Западом. Схоластический метод, уже применяемый в университетах, использующий разум для интерпретации и согласования противоречивых текстов — философских, теологических, юридических, медицинских—оказался замечательным инструментом для интеграции всех этих новых материалов в западную интеллектуальную традицию. Одним из результатов этой подачи нового материала в значительной степени стала реорганизация некоторых гуманитарных дисциплин в три новые категории: натурфилософия (наука), моральная философия (этика) и метафизическая философия. Эти предметы, наряду с логикой, изучались на факультете искусств, но были очень важными на выпускающих факультетах, особенно теологии и медицины, поскольку эти преподаватели и студенты впервые получили образование на факультете искусств. Средневековые научные трактаты обычно писались профессорами теологии, которые продолжали научные интересы, развившиеся у них при изучении натурфилософии. Продолжающееся влияние этих трех философских категорий все еще можно обнаружить сегодня в названии Доктор философии — степени, обычно присуждаемой людям практически по любому предмету. Как ни странно, для эпохи, известной своей архитектурой, этот предмет никогда не заслуживал места в учебной программе, как и «технические искусства»: хирургия, земледелие и другие виды «практических» знаний. С другой стороны, астрология не была официальной частью несвязанных искусств, но время от времени и в разных местах ей уделялось значительное внимание. Это было тесно связано с астрономией, которая была одним из свободных искусств, и обычно считалось, что она важна для студентов-медиков, поскольку предполагалось, что движение планет оказывает некоторое влияние на физиологию и психологию человека.

Новый материал также изменил общую философскую и риторическую ориентацию европейских ученых. До XII века латинский христианский мир формировался под влиянием идей и методов Платона и Цицерона. Оба, особенно Платон, подчеркивали приоритет духовного над материальным. Оба писали в манере, которая должна была быть привлекательной и убедительной, а не просто логической демонстрацией. Ст. Августин и Боэций оба подчеркивали реальность духовного мира, а не материального, как это делали Платон и Боэций, как Цицерон до него, который сохранил манеру ведения философского спора с помощью непринужденных диалогов между друзьями в стиле Платона. Святой Ансельм следовал этой философской и риторической традиции. Абеляр и Питер Ломбард отошли от диалога в пользу логической аргументации, и это движение ускорилось благодаря появлению работ Аристотеля, работ, которые читаются, скорее, как учебники геометрии, написанные формальным техническим языком, а не как обычные беседы друзей. Более того, аристотелевская философия подчеркивала реальность материального мира и, следовательно, важность науки в большей степени, чем это делали более ранние мыслители – платоники и неоплатоники. Поскольку папы считали Париж главным центром богословских исследований, они предприняли несколько попыток ограничить изучение естественной философии (науки) в Париже, запретив использование научных книг Аристотеля, но они сделали это напрасно. К середине XIII века все известные научные труды Аристотеля стали частью учебной программы. В других городах папы не предпринимали подобных попыток ограничить науку. Когда папа Григорий IX основал Тулузский университет (в 1229 году), он не накладывал никаких ограничений на научное обучение, и с самого начала Оксфорд имел право делать упор на естественные науки и математику. Роберт Гроссетесте (умер в 1253 году, будучи епископом в Линкольне) был там профессором теологии, но его трактаты по естественным наукам и математике свидетельствуют о раннем акценте Оксфорда на этих предметах. Работы Гроссетеста по оптике и работы тех, кто последовал за ним в Оксфорде (Роджер Бэкон (ум. ок. 1292), Джон Печам [ум. 1292]) сохраняли своё влияние на протяжении последующих столетий [Moore, 22-24].

В средневековых университетах книги были неотъемлемой частью образования. В то время не существовало таких понятий, как «преподавание» или «посещение лекций»; говорили, что преподаватели «читают» определенные книги, а студенты «слушают» определенные книги. Студенты должны были приносить книги на лекции. Университеты имели собственные печатные станки и, в отличие от монастырей и частных типографий, имели более отлаженный процесс производства. Более того, университеты также организовывали книжную торговлю.

В XIII веке колледжи стали появляться как составная часть университетской жизни. Они представляли собой жилые помещения для студентов, часто со спальными и обеденными комнатами и, как правило, с часовней. К тому времени уже существовали устоявшиеся модели общинного проживания. Это были мужские и женские монастыри, в которых обычно имелись общежития или отдельные кельи, общий зал для приема пищи и часовня. Существовали также благотворительные учреждения, называемые общежитиями, которые создавались для обеспечения питанием и жильем путешественников, обездоленных или больных и часто имитировали (воссоздавали) структуру монастырей. Существовали канонические главы, то есть священнослужители, живущие общинной жизнью, как монахи, но работающие среди верующих, а не остающиеся в монастыре, чтобы «молиться и работать». Некоторые из этих капитулов, например, Сен-Виктор и Сен-Женевьев в Париже, были самостоятельными учебными центрами. Все эти учреждения послужили образцом для развития колледжей, связанных с университетами.

В начале XIII века в университетах Европы появился еще один новый элемент: монахи, в частности, доминиканцы и францисканцы. Монахи были похожи на монахов тем, что вели общинный образ жизни, а каноники - тем, что работали среди людей. Но эти ордена работали вне обычной епархиальной структуры, обращаясь за руководством к папе и к своему собственному духу, а не к местным епископам. Деятельность этих монахов не обязательно должна была привести к получению образования, но доминиканцы (течение, основанное св. Домиником, ум. в 1221 г.), начало которым было положено борьбой с ересью через проповеди, вскоре появились в университетах, жили в собственных общинных домах и в некоторых случаях обучали своих студентов. Св. Франциск Ассизский (ум. 1226), основатель францисканцев, выступал против обучения для своих последователей, но вскоре его предпочтения были отброшены, и в университетских городах стали появляться дома францисканцев.

Общинные дома монахов послужили еще одной моделью для университетских колледжей. К 1200 г. в Париже уже существовало по крайней мере одно общежитие для бедных студентов, и пример монахов способствовал созданию подобных домов для других студентов. Вскоре некоторые колледжи стали проводить обучение в них и для жителей города. Так возникла еще одна общая черта университетской жизни - университетский колледж, который приобрел такие же разнообразные формы, как и университеты. Особую известность приобрел один колледж - Сорбонна в Париже, основанная в 1257 году.

В университетах южной Европы колледжи играли менее важную роль, но в Оксфорде колледжи стали играть главную роль, при этом их деятельность практически не регламентировалась ведущим университетом. Хорошо обеспеченные колледжи могли освободить принимаемых в них студентов от всех финансовых забот.

Каждый из колледжей Оксфорда имел свой характер, начиная с Мертона в 1264 г., затем Университет, Эксетер, Ориел и Квинс.

Кембридж придерживался аналогичной схемы. Колледжи обычно предоставляли «стипендии» для продвинутых студентов с ограниченным достатком; получатели стипендий назывались «стипендиатами» колледжа, что ставило их на ступень выше обычных студентов.

При приеме в колледжи часто учитывалась семейная или региональная принадлежность, так, например, в испанском колледже при Болонском университете предпочтение отдавалось абитуриентам с Пиренейского полуострова. И везде студенты с хорошими связями всегда имели преимущество, которое использовалось к выгоде поступающих в колледж. Для самых бедных студентов лучшим вариантом было поступить в колледж в качестве слуги состоятельных мастеров и студентов, как это было с Исааком Ньютоном в XVII веке [Moore, 2019, 24-25].

Библиотеки парижского и оксфордского университетов располагали изобилием ценных ресурсов. Здесь было представлено больше секулярной и научной литературы, по сравнению с церковной. В этих библиотеках даже имелись книги, которые вызывали опасения в феодальном обществе. Правила библиотек предусматривали строгие ограничения на выдачу таких произведений: «Книги с осужденными учениями и тексты, представляющие опасность для чтения, должны быть доступны только профессорам богословия. Однако, они должны использовать эти материалы только в случае необходимости аргументации или спора. Сам профессор не должен читать их из чистого любопытства или из опасения быть подверженным их влиянию.»

Стандартный метод обучения во всех европейских университетах состоял из прослушивания лекций по предписанным текстам, а также прослушивания диспутов и участия в них. Лекции охватывали основные тексты, которые должны быть поняты, а диспуты учили студентов анализировать, оспаривать и защищать идеи, которые были усвоены на лекциях. В своей работе, написанной в середине XIII века, профессор права в Болонье описал манеру, в которой он будет читать свои лекции по римскому праву:

«Во-первых, я дам вам краткое изложение каждого названия, прежде чем перейду к тексту. Во-вторых, я изложу хорошо, внятно и в наилучших выражениях, на какие только способен, смысл каждого закона. В-третьих, я прочитаю текст, чтобы исправить его. В-четвертых, я кратко повторю смысл. В-пятых, я буду разрешать конфликты, добавляя общие вопросы... и тонкие и полезные различия и вопросы с решениями, насколько мне поможет божественное Провидение. И если какой-либо закон заслуживает пересмотра по причине своей известности или сложности, я приберегу его для дневного рассмотрения» (Торндайк, 1962).

Сначала студенты переписывали тексты в том виде, в каком их читали преподаватели. Но быстрое расширение университетов создало коммерческие возможности, которыми быстро воспользовались торговцы. Существовали книжные магазины, где копировались рукописи и продавались копии, но еще более полезными для бедных студентов в Париже XIII века были peciae - части книг, которые студенты могли брать напрокат, копировать, а затем возвращать в магазин. Тем не менее, лучшим выбором для самых бедных студентов было переписывать текст по мере того, как его читал лектор.

Студенты, которые получили копии текстов и изучили их, были бы лучше всего подготовлены к диспутам. Но даже без письменных текстов средневековые ученые и мастера не были лишены ресурсов. При изучении риторики студенты, обучающиеся по программе гуманитарных наук, обычно проходят тренировку памяти. Ученые имели доступ к древним трактатам на эту тему, трактатам Цицерона и других, а в XII и более поздних веках мастера писали свои собственные трактаты о памяти в интересах студентов. В Древней Греции и Риме ожидалось, что образованный гражданин сможет обратиться к своим согражданам с последовательной и убедительной публичной речью, и это умение зависело от хорошо натренированной памяти. В Средние века тренированная память также приносила большую пользу ученым — как начинающим, так и профессорам. Занятые диспутами или написанием собственных трактатов, ученые, которые с готовностью могли привести подходящие цитаты из Библии, из высказываний Петра Ломбардского, из «Свода Гражданского права» Юстиниана, или из трудов Аристотеля, или греческого врача Галена (ум. ок. 200) пользовались большим преимуществом перед менее находчивыми учеными.

Фундаментальный метод запоминания состоял в размещении элементов, подлежащих запоминанию, в некой воображаемой сетке — возможно, числовой, возможно, архитектурной, возможно, хронологической. Можно представить себе десять заповедей, каждая из которых находится в каждом из десяти разных рыночных киосков, и в каждом киоске происходит какое-то действие, напоминающее заповедь – чем более диковинный образ, тем больше вероятность того, что он запомнится. После запоминания расположение и особенности киоска должны позволять читать заповеди в любом порядке.

Вспомогательные средства для запоминания обычно включались в письменные материалы. Разделение каждого Евангелия на пронумерованные главы, как это было принято в XIII веке, помогало запоминать. То же самое касалось набросков и иллюстрированных рукописей. Примечания на полях и художественные оформления облегчали читателю запоминание содержания страницы, ассоциируя содержание с маргиналиями. Это было своего рода преимущество, которым пользуются современные читатели, ассоциируя автора и содержание книги с ее размером и искусным оформлением обложки — преимущество, исчезающее сегодня, поскольку сильно изменяемые тексты обычно появляются в электронном, а не печатном виде [Moore, 2019, 20-22].

Выдача книг из университетских библиотек была очень важна. Библиотечные правила были разработаны для того, чтобы вести упорядоченный учет книг, выдаваемых для чтения вне библиотеки. Это было необходимо для того, чтобы предотвратить возможность замены ценных рукописей менее ценными, которые могли выглядеть так же. Как правило, некоторые библиотеки делили свои фонды на две отдельные коллекции, чтобы рукописи можно было выдавать читателям для чтения дома. Примером может служить библиотека Кембриджского университета. Книги, которые читали в библиотеке, надежно приковывались к пюпитру, и в каталогах университетских библиотек, начиная с XIII и XIV веков, часто встречается пометка «Приковано», означающая, что данная книга не может быть выдана за пределами библиотеки.

Предисловие к каталогу часто содержало объяснение его назначения. Например, автор первого каталога библиотеки Сорбонны (1289 г.) отмечал, что в обширном собрании содержится множество рукописей с поврежденными свитками и титульными листами, и без такого каталога библиотека не сможет раскрыть свои богатства. Только благодаря каталогу все студенты, изучающие науки, могли узнать, какие предметы хранятся в библиотеке, кто их написал и как они называются.

В университетах Средневековья сосредотачивалась вся наука того времени. Пановавшая схоластика, ограничивавшая и замедлявшая развитие науки, также препятствовала росту престижа университетских библиотек.

Но позднее средневековье (1300-1500) было травмирующим периодом для всей Европы. Изменения климата привели к нехватке продовольствия и даже голоду. В 1348 году бубонная чума распространилась из Италии по всей Европе, сократив население примерно на треть и повторяясь с меньшей интенсивностью примерно каждые десять лет в течение следующего столетия или около того. Нехватка продовольствия и рабочей силы привела к росту цен, и те рабочие, которые пережили чуму, потребовали повышения заработной платы, вызвав социальные волнения, такие как Жакерия во Франции (1358), крестьянское восстание в Англии (1381) и другие городские восстания в Нидерландах и на севере Италии. В то же время европейцы страдали от “Столетней войны” между Францией и Англией и гуситских войн в Богемии в начале XV века. Даже перерывы в этих войнах мало помогали, поскольку безработные наемники тогда жили бы за пределами страны, усугубляя страдания местного населения.

В то время, когда европейцы, возможно, больше всего нуждались в религиозном утешении, произошли фундаментальные изменения в структуре церкви. В 1309 году папа римский поселился «временно» в Авиньоне на юге Франции. Это временное пребывание продлилось до 1376 года, когда дела вскоре стали еще хуже. После возвращения в Рим папа умер в 1378 году. Две соперничающие группы кардиналов избрали двух пап, один из которых поселился в Риме, а другой вернулся в Авиньон. Что еще хуже, в 1409 году был избран третий папа римский. Возникший в результате “Великий западный раскол” продолжался с 1378 по 1415 год. Тем временем различные регионы Европы выбирали ту или иную сторону, и обычные христиане могли только надеяться, что их регион был на правильной стороне. Были ли их епископы действительно епископами, их священники действительно священниками, и правда ли действительны таинства, от которых могло зависеть их спасение?

Раскол оказал немедленное финансовое воздействие на университеты, поскольку многие студенты и профессора зависели от доходов от церковных должностей, называемых пребендами, присуждаемых папой римским или местными церковными властями. Если бы должности были присуждены «антипапой», исчезли бы их доходы, пока не прекратился бы раскол? Если бы открылась должность, и папы-соперники присудили ее кандидатам-соперницам, что произошло бы дальше? Более того, поскольку многие университеты были организованы в соответствии с «нациями», они часто распадались, следуя альянсам своих родных регионов. Большая часть профессорско-преподавательского состава в Париже поддерживала авиньонских пап, но немецкие профессора уехали из Парижа в университеты, которые поддерживали римских пап. Это развитие событий было особенно разрушительным для Пражского университета, который к середине XIV века стал крупным центром обучения. Чешские студенты и преподаватели в Праге последовали примеру своего короля, признав папу римского, избранного в Пизе в 1409 году, в то время как немецкие студенты и преподаватели поддержали папу Римского в Риме. В том году немецкие преподаватели и студенты полностью покинули Прагу и основали новый университет в Лейпциге. В результате Пражский университет превратился в региональное учебное заведение гораздо меньшего значения. Другие европейские университеты пострадали от аналогичных, хотя и менее разрушительных последствий.

В этот период также наблюдались сильные проявления недовольства доктриной, спровоцированные университетскими профессорами. Джон Уиклиф (ум. в 1384) был священником и оксфордским богословом, который был шокирован богатством и властью духовенства и монахов, начиная с папы римского и далее. Он отверг авторитет и сакраментальные полномочия традиционного священства и обратился к Библии как к истинному авторитету, предвосхищая аргументы более поздних лидеров протестантской реформации. Аналогичные идеи пропагандировались в Чехии двумя профессорами теологии Пражского университета, Иоанном Гусом (ум. 1415) и Иеронимом Пражским (ум. 1416), оба из которых были сожжены как еретики после энергичных и ожесточенных дебатов по всему университетскому миру. Университетские богословы, особенно в Париже, сыграли ключевую роль в определении ортодоксии и в предложении решений для прекращения раскола [Moore, 2019, 31-33].

Итоги исследования

На основании вышеизложенного представляется возможность утверждать прямое влияние европейских библиотек на духовную жизнь населения, в частности, «охоту на ведьм». Исследование А.Я. Кожурина не может считаться полным без включения в него информации об этом взаимовлиянии. Наука и библиотека существуют в едином темпорологическом хаосе и не могут разделяться в каком-либо исследовании, как это произошло, в частности, у А.Я. Кожурина в его научном труде.

Подытоживая вышесказанное, можно утверждать следующее:

1. Библиотека неразрывна по своей функциональности с научной жизнью любой страны, какое время мы не брали бы за основу;

2. Библиотеки напрямую влияли на «охоту на ведьм»:

а) научные мужи черпали знания для борьбы с еретиками и ведьмами из фондов библиотек

б) научные мужи создавали научные труды об «охоте на ведьм» на базе фондов библиотек и пользуясь авторитетом университетских библиотек

в) некоторые лица, занимающиеся «охотой на ведьм», сами были библиотекарями

г) библиотеки становились хранилищами письменных «доказательств» в пособничестве дьявольским силам

д) библиотеки являлись неотъемлемой частью образовательной системы того времени, становясь инструментом обучения и будущих борцов с ересями и ведьмами

е) церковные расколы влияли на образовательный процесс и организацию, и на библиотеки в финансовом и моральном плане.

Заключение

В период временного перехода эпох слухи в Европе о чёрной магии были неминуемо связаны с подрывом доходов и влияния духовенства, которое безусловно принимало на себя роль главного охотника на ведьм. Внутренние расколы Церкви питали слухи и легенды о неутомимой деятельности черных колдунов, а эти распри, искусно сопровождаемые религиозными войнами, отличались непревзойденной жестокостью. Ведь идеологические битвы, сочетаемые с военными действиями, являлись идеальным способом контроля над массами, а также прекрасным способом дезавуирования любых альтернативных взглядов.

Мистические ритуалы и демонические культы стремились прочно закрепиться в коллективном сознании, поскольку их участники видели демонов в качестве одаренных божественной силой существ, гораздо могущественнее самого Всевышнего, обладающих более широким спектром возможностей для исполнения их скрытых желаний.

Отчеканивание знаков, использование запечатывающих печатей, надписей и подделанных письменных документов стали неопровержимыми свидетельствами присутствия ведьм на земле. Книги, которые хранили в себе древние рецепты и волшебные формулы, служили важным доказательством, полным тайн и знаний, связанных с тёмными силами.

Представители духовенства использовали такие факты, чтобы узурпировать контроль над хаотическими и опасными силами черной магии. Они желали использовать эту могущественную инструментацию для достижения своих эгоистичных целей, и либо поработить черных колдунов, либо предать их вечному забвению. Не последнюю роль здесь сыграли средневековые библиотеки, фондами которых умело и успешно пользовались борцы с колдовством.

Благодарности

Автор выражает огромную благодарность научному руководителю, доктору философских наук, профессору Обидиной Ю.С.