Судебная практика и ее единство: проблемы определения и пути их решения

Крипиневич Светлана Сергеевна кандидат юридических наук доцент, заместитель заведующего кафедрой уголовно-процессуального права имени Н.В. Радутной, Российский государственный университет правосудия 117418, Россия, г. Москва, ул. Новочеремушкинская, 69 Kripinevich Svetlana Sergeevna PhD in Law Deputy Head of the Department of Criminal Procedure Law named after N.V. Radutnaya, Russian State University of Justice 117418, Russia, g. Moscow, ul. Novocheremushkinskaya, 69 s.kripinevich@yandex.ru Другие публикации этого автора

Судебная практика в современной правовой доктрине имеет весьма многогранное теоретическое понимание, рассматривается и применяется в самых разных контекстах, с указанием множества признаков, при различной их совокупности. Использование понятия «судебная практика» также происходит на различных уровнях, применительно к очень разным сферам, например:

– в рамках научных исследований;

– для характеристики социально-правовых условий;

– для оценки деятельности судебной системы и во многих иных.

Оценка судебной практики также имеет множество критериев, включая характеристику качества рассмотрения отдельных категорий дел, оценку уровня соблюдения прав участников судопроизводства, а также сроков рассмотрения дел судами, выполнение судами при постановлении решений требований, предъявляемых к этим решениям и самые разные иные стороны судебной деятельности, привлекающие внимание правоведов, органы государственной власти, включая законодателя, общественность и т.п.

Основываясь на результатах оценки различных сторон судебной практики делаются выводы о тенденциях в судебной деятельности, об эффективности процессуального законодательства, законодательства определяющего правила формирования и функционирования судебной системы, а также иных правовых актов, об уровне законности в судебной деятельности, а также в деятельности органов досудебного производства (например, в сфере уголовной юстиции), обеспечении прав личности и по многим иным вопросам.

Результаты судебной практики формируют статистические данные, которые позволяют оценивать динамику и тенденции развития отдельных видов судопроизводства, их отдельных элементов и др.

Множественность направлений использования судебной практики, зависимость от ее показателей развития таких важных институтов как судебная система, статус судьи, направлений взаимодействия с правоохранительными органами позволяет высказать мнение о принципиально важном ее значении для современного государства, общества, их развития.

Несмотря на принципиальную значимость судебной практики для многих социальных процессов в современном обществе, ее научные исследования имеют достаточно скромные результаты, особенно, если принять во внимание отсутствие до настоящего времени четкого и корректного определения ее научного понятия. И это при том, что само использование этого понятия происходит в очень широком масштабе.

В современной науке используется еще одно понятие «юридическая практика», определяемое как деятельность и опыт юридической деятельности ^[1]. С.В. Бошно ^{[2, c. 24]} рассматривает юридическую практику как непрерывное движение правоотношений, что сопровождается индивидуальными актами правоприменения.

Судебную практику рассматривают как вид юридической практики, отмечая ее правореализационный характер ^{[3, с. 91]}. С. С. Алексеев рассматривал юридическую практику как «объективированный опыт индивидуально-правовой деятельности компетентных органов» ^{[4, с. 340-341]}. А. В. Цихоцкий определяет судебную практику как «обобщенный результат деятельности судов по применению права при рассмотрении и разрешении конкретных дел» ^{[5, c. 164]}. Есть мнение, что понятие судебной практики в настоящее время основывается на двух основных признаках – процесс судебной деятельности и/или ее результат ^{[6, c. 16]}.

Изучение позиций ученых по вопросу определения понятия «судебная практика» позволяет выделить несколько признаков: процесс, результат, правоприменение, правореализация, динамика, статистика, обобщенность, конкретность и индивидуализированность, опыт правоприменительной деятельности отдельных судебных инстанций ^{[7, c. 42]}, как устоявшаяся тенденция в деятельности судов по разрешению определенной категории дел ^{[8, c. 96; 9, c. 11; 10, c. 8-9; 11, c. 58]} и т.д. Множественность, а, главное, разнообразие используемых определений свидетельствует о неустоявшихся подходах к раскрытию сущности судебной практики.

В отношении некоторых из приведенных признаков мы выскажем собственную позицию.

Одновременное применение двух таких признаков, как процесс и как результат в отношении судебной практики нам представляется избыточным. Каждый из них характеризует разную сторону судебной деятельности: процесс – как практическую деятельность, результат – итог этой деятельности. Применяя признак «процесс», а также сопряженные с ним признаки «правореализация», «правоприменение», можно представить, как и с помощью чего достигается некий итог, получается определенный результат. Полагаем, что эти признаки («процесс», «правореализация», «правоприменение») имеют значение в тех случаях, когда следует оценить эти результаты, показать их происхождение, но они не раскрывают суть этих результатов.

На основании динамики изменений судебной практики, включая ее статистические показатели, можно выявить ее тенденции. Судебная практика может демонстрировать положительную или отрицательную динамику, определенные закономерности своего развития, но все это составляет оценочные признаки уже в отношении сформировавшейся практики причем параметры этих оценок могут самыми разнообразными, как и выявляемые тенденции. Например, на протяжении длительного исторического периода российская судебная практика демонстрирует постоянную тенденцию высокого числа обвинительных приговоров. Иными словами, исходя из статистических показателей, частоты повторяющихся результатов, сохранения количества обвинительных приговоров в соотношении с оправдательными, можно вывести указанную тенденцию. Задавая иные параметры для оценки судебной практики, можно сделать иные выводы, характеризующие судебную практику.

Следовательно, такие признаки, как динамика, статистика, тенденция неприменимы к определению сущности судебной практики, так как представляют собой ее оценку.

Полагаем, что для раскрытия сущности и определения исследуемого понятия имеет значение такой признак как «результат». Причем именно этот признак, на наш взгляд, выступает основным, указывающим на сущность понятия «судебная практика». Например, исходя из научных интересов результаты судебной деятельности можно подвергнуть классификации и, в частности, выделить группу постановлений суда по рассмотрению и разрешению ходатайств следователя о применении заключения под стражу. Применяя различные методы научного исследования (анализ, обобщение, статистический, математический и иные), на основе этой группы судебных решений, вывести определенные закономерности либо тенденции за определенный период в судебной деятельности, приводящей к появлению этой группы судебных решений.

В силу необходимости решения ведомственных задач уголовной юстиции проводятся обобщения определенных судебных актов (приговоров по определенным категориям уголовных дел, постановлений о прекращении уголовных дел и др.), при котором изучаются индивидуальные результаты судебной деятельности по определенным критериям (например, законность, обоснованность, соблюдение разумных сроков и т.д.). Вновь предметом для оценки становятся результаты судебной деятельности.

При раскрытии понятия «судебная практика» мы считаем необходимым уточнить, что результатом судебной деятельности выступает любой судебный акт, созданный как в ходе, так и по завершению судебной деятельности. Таким образом, судебную практику можно рассматривать как совокупность промежуточных и итоговых судебных актов, в число которых следует включать не только решения, но и те акты, которые фиксируют процесс осуществления судебной деятельности (протоколы судебных заседаний).

В свете приведенных соображений дискуссионным представляется достаточно распространенное убеждение в том, что судебная практика определяется как «совокупность правоположений, вносящих элемент новизны в механизм правового регулирования, выработанных в процессе судебной деятельности по конкретизации закона, применению его по аналогии, преодолению правовых коллизий, объективирующихся в постановлениях судебных инстанций по конкретным делам» ^{[12, с. 61]}. Судебная практика не может стать совокупностью правоположений просто потому, что для такого результата нужно провести некое обобщение имеющихся судебных материалов по конкретному вопросу, вызывающему затруднения в судебной деятельности. По результатам обобщения рождается некий вывод, который становится общепринятым или общераспространенным, о чем говорит и сам автор приведенного определения («объективизирующиеся в постановлениях судебных инстанций»).

Есть и иные возражения к приведенному высказыванию. Судебная практика не может конкретизировать закон. Конкретизация по своему смыслу – это уточнение, детализация, развитие. Ни в одном из этих значений судебная практика не может дать положений законодательного характера. Полагаем, что речь должна идти не о конкретизации, а о придании общеприменимого смысла законодательным положениям и применении их в соответствии с этим смыслом.

Для того чтобы этот смысл стал общеприменимым в судебной среде, также необходим определенный путь: от выработки этого смысла до его практической апробации и выработке на основе этой апробации положительного опыта, т.е. получении таких судебных актов, которые признаются удачными по ряду критериев (эти критерии также нуждаются в определении и научной, практической апробации). Ни один из указанных аспектов до настоящего времени не имеет четкого выражения в научных работах, что представляет определенную сложность в исследовании судебной практики и определении его характеристик.

В правовой науке выявляется соотношение между общеприменимостью и понятиями «единство» или «единообразие» судебной практики, где общепринименимость выступает условием для их обеспечения. Связь с определением понятия судебной практики видится в том, что учеными судебная практика рассматривается исключительно с позиции общеприменимости. Аналогично единство, единообразие судебной практики рассматривается как существенное свойство (качество, признак) судебной практики. Достаточно привести многочисленные случаи акцентирования внимания судей на необходимости придерживаться единообразной судебной практики по некоторым вопросам. И.С. Дикарев пишет, что в обязанность государства входит признание соблюдение и защита прав человека, а надлежащее выполнение этой обязанности возможно исключительно на основе достижения судебной практики ^{[13, c. 150]}.

Отметим, что само понятие «единообразие» определяется исходя из общеупотребительного значения, как применение «по одном образцу». Учеными особо отмечается, что «в интересах законности и единства судебной практики суды должны стремиться к единообразию при рассмотрении и разрешении гражданских дел» ^{[14, c. 6]}.

Научные мнения в данном вопросе аргументируются правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации, который считает единство практики необходимым условием для установления правового баланса, в том числе при реализации принципа равенства всех перед законом и судом ^[15]. Аналогичные высказывания имеются во многих работах, посвященных изучению единства, единообразия судебной практики ^{[16, c. 10; 17, с. 84-88; 18, с. 2; 19, с. 303]}.

Мы с такой трактовкой согласиться не можем.

Общеприменимость не может выступать характерным признаком судебной практики, равно как и ее единство или единообразие. Единство мы рассматриваем как ее формируемое качество, а не сущностным признаком. Основанием для такого заключения служат следующие соображения. Судебная практика может развиваться разнонаправленно. Таких примеров в современном уголовном судопроизводстве достаточно много, когда, казалось бы, по аналогичным, близким или похожим случаям суды принимают не одинаковые по смыслу, содержанию процессуальные решения. Но от того, что судебные акты имеют различное содержание по схожим обстоятельствам, они не перестают быть элементами судебной практики. Такого рода случаи (противоречивая судебная практика) должны быть предметом внимания соответствующих судебных инстанций для выяснения причин расхождения и по возможности становится основанием для вынесения решений об ошибочности одних решений и правильности других, тем самым формируя вектор для выстраивания последующей судебной практики.

Большинство ученых связывают это понятие с единым подходом правоприменителя к толкованию и применению норм права в соответствии с выявленным смыслом законодательного (иного) положения при разрешении возникшего спора (гражданско-правового, уголовно-правового и т.п.). мы рассматриваем единство судебной практики как приобретаемое ею качество в силу деятельности судебных органов, в компетенцию которых входит надзор за установлением соответствующих условий функционирования судов.

Есть необходимость обратить внимание и на такой аспект – искажение представлений о единстве и его (единства) необходимость для судебной практики. Так Г.А. Вишневский отмечает: «… Единообразная практика необходима лишь в том случае, если она действительно позволяет исключить судейский произвол и возможность вынесения правонарушающих судебных актов. Единство судебного правоприменения не должно рассматриваться как формализованная политика судебных органов по реализации норм действующего законодательства» ^{[16, с. 10]}. Мы в определенной части согласны с этим мнением. Действительно единообразие судебной практики способно решить ряд проблем судебного правоприменения, но, полагаем, что не только ту, о которой пишет указанный автор. Значимость единообразия судебной практики гораздо более широка и объемна, чем преодоление судейского произвола.

При этом, на наш взгляд, вряд ли только единообразие судебной практики поможет переломить такую негативную тенденцию как судейский произвол. Тем более, что собственно «судейский произвол» также нуждается в исследовании и терминологическом определении понятия и установлении его критериев.

Есть мнение, что наибольшую значимость единообразие судебной практики имеет в уголовном судопроизводстве, в первую очередь в вопросах единообразного применения закона при привлечении к уголовной ответственности и квалификации деяния как уголовно наказуемого. Единство судебной практики в этом смысле будет выступать в качестве гарантии закрепленного в ч. 1 ст. 19 Конституции РФ принципа равенства всех перед законом и судом ^{[13, c. 148]}.

По мнению А.А. Черушевой единообразие судебной практики способно благотворно повлиять на результативность судебного контроля в досудебных стадиях уголовного судопроизводства ^{[20, c. 61]}. В этой части мы поддерживаем данное мнение, так как считаем, что судебная практика формируется во всех сферах проявления судебной деятельности. Соответственно, наличие судебной деятельности в досудебном уголовном производстве неизбежно и закономерно приводит к проявлению той или иной судебной практики. В исследовании А.А. Черушевой мы видим интересный и важный для нас результат – это вывод о необходимости расширения категории судебных актов, включаемых в базу, на основании которой формируется судебная практика ^{[20, c. 61]}.

Отсутствует в современной науке теоретически обоснованный способ формирования единства судебной практики. Единственными примерами такого способа являются правовые позиции Конституционного Суда РФ и постановления Верховного Суда РФ. Также в качестве средства достижения единообразия судебной практики, в том числе по уголовным делам, выступает проверка Верховным Судом РФ судебных актов в порядке надзора.

Но и эти направления в настоящее время подвергаются вполне справедливой критике и нуждаются в совершенствовании и дальнейших разработках.

Также необходимо определение критериев оценки применимости определенного смысла законодательных положений, выявленного судом при рассмотрении конкретного дела, правила апробации этого смысла в судебной деятельности и ее объем.

Интересным и существенным направлением выступает установление ответственности правоприменителя за несоблюдение принципа единства судебной практики при принятии ими процессуальных решений и др.

Немаловажным обстоятельством выступают особенности формирования единства судебной практики в отдельных видах судопроизводства. Полагаем, что такого рода особенности вполне закономерны и нуждаются в определении своей сущности и значимости.

Эти обстоятельства находятся в сфере внимания ученых лишь отчасти и не получили необходимого теоретического развития.

Подводя итог, отметим основные идеи.

1. Судебная практика представляет собой совокупность любых процессуальных актов, созданных в ходе или по результату судебной деятельности. В судебную практику подлежат включению как судебные решения (итоговые или промежуточные), так и протоколы судебных действий, а также иные документы, могущие стать основанием для наступления юридически важных последствий. Судебная практика отличается высокой степенью разнообразия, но к ней предъявляются строгие правила и критерии, в частности общеприменимости, единства/единообразия.

2. Общеприменимость мы рассматриваем как возможность использования результатов одного судебного органа другими судами в своей процессуальной деятельности. Данная применимость не может быть произвольной. Возможность использования удачного судебного решения должна быть констатирована специальным судебным органом, обладающим для этого необходимой компетенцией.

3. Единство судебной практики мы считаем свойством, которое не присуще судебной практике по определению, но это необходимое качество, которое подлежит формированию в судебной практике путем принятия соответствующих мер со стороны уполномоченного судебного органа.

4. Процесс формирования свойства единства судебной практики в настоящее время не имеет достаточного теоретического основания. Мы считаем необходимым разработку критериев единства, его (единства) пределы, правила формирования единой практики, степень конкретизации указаний для выработки у судов единых подходов к совершению процессуальных действий или принятию процессуальных решений (в данном случае недопустимо вмешательство в судебную деятельность, нарушение независимости судей).