Национальная идея и глобальные процессы: безопасность, устойчивое развитие, ноосферогенез

Национальная идея, способная выразить наиболее фундаментальные интересы и потребности российского государства и общества XXI века, может заполнить «идеологический вакуум» и концептуальные поиски в области мировоззренческих ориентиров будущего развития России в составе мирового сообщества. Не претендуя на системно-целостную характеристику обсуждаемой идеи, в статье предпринимается попытка выявить роль концепции перехода России к устойчивому развитию и стратегии обеспечения национальной безопасности страны в становлении будущей национальной идеи.

Национальная идея как междисциплинарно-концептуальный феномен, на мой взгляд, должна не столько выражать прошлое и даже настоящее, сколько призвана выразить главные стратегические ориентиры России в наступившем столетии. Это своего рода цивилизационная парадигма, которая способствует объединению российского общества ^[1]. В национальную идею в обобщенно-трансформированном виде могут войти основные целевые ориентации начала третьего тысячелетия, характерные как для российского общества, так и для российского государства. Вряд ли национальная идея будет идти от государства, «спущена» сверху, как это имело место в отношении идеологии в советское время. Её формирование, скорее всего, будет происходить стихийно, в результате общероссийской дискуссии, которая так или иначе уже не первый год идет в печати.

Учитывая изменившуюся роль государства в жизни общества в последнее время в России, не может идти речи о возрождении новой официальной идеологии. Однако новые идейные ориентации нужны как некоторый «духовный аттрактор», «центр притяжения» системно-концептуальных исканий, отражающих интересы и жизненно важные потребности, интересы и взгляды на будущее страны в составе мирового сообщества и даже в окружающей природной среде. Отсутствие пусть даже не общепризнанной национальной идеи означает, что «духовное пространство» будет заполняться иными, зачастую устаревшими либо патологическими мировоззренческими стереотипами, что у нас и произошло после краха раннее господствовавших официальных идеологических установок.

При формировании национальной идеи российского общества (и тем самым в какой-то степени и российского государства) важно определить заранее, как соединить в ней содержание (идеи, ценности, интересы, потребности, надежды и т.п.), которое выражало бы лишь специфику российской духовности и менталитета, евразийские и иные особенности движения нашей страны в будущее, и было бы связано с включением России в мировое сообщество, с развертыванием глобальных процессов.

При формировании национальной идеи российского общества (и тем самым и российского государства) важно определить заранее, как соединить в ней содержание (идеи, ценности, интересы, потребности, надежды и т.п.), которое выражало бы как специфику российской духовности и менталитета, евразийские и иные особенности движения нашей страны в будущее, так и было бы связано с включением России в мировое сообщество, процессом глобализации, включая ее «устойчивую перспективу».

Понятно, что такая постановка проблемы схематизирует и провоцирует упрощенный взгляд на формирование национальной идеи вплоть до признания ее бессмысленности. Ведь, если мы акцентируем внимание на глобализации, то вряд ли тогда можно назвать в полной мере искомый концептуальный продукт национальной идеей. С этой «суперглобальной» точки зрения национальная идея выглядит едва ли не реликтом прошлого и предстоит создавать лишь «глобальные» идеи, оказываясь от национальных, или не акцентируя на них внимание.

Но если мы сосредоточим внимание на своеобразии России и ее развитии в XXI веке, то в этом случае, если не реально (это уже не удастся), а теоретически зафиксируем «отделение» страны от мирового сообщества, от процессов глобализации и перехода к устойчивому развитию (который также имеет принципиально планетарный характер и масштаб). Остается признать, что наиболее адекватным должно быть некоторое компромиссное решение. Национальная идея должна содержать в себе не только специфику российского пути в третье тысячелетие, но и отражать тенденции развертывания грядущего глобального цивилизационного процесса в позитивном (устойчивом) направлении. Тем более, что существуют и чисто национальные концепции нашего и мирового движения в будущее – идея ноосферы В.И. Вернадского. Короче говоря, национальная идея, выражая специфику российского государства и общества должна быть вписана в мировой процесс развития, или как сейчас все чаще говорят – глобального развития.

В этом будет существенное отличие от национальных идей прошлого, скажем, «триединства» периода самодержавия. Предложенная еще в 1833 г. президентом Петербургской академии наук С.С. Уваровым триада «православие-самодержавие-народность», считалась длительное время основой русской национальной идеи. Не отрицая возможности включения ряда идей прошлого, мы обратим здесь внимание лишь на некоторые стержневые концепции, могущие войти в будущую национальную идею, которая, конечно же, не должна оказаться одномерным (либо двумерным) образованием, а принципиально новой системной концепцией. Одна из ее составляющих, на наш взгляд, может быть связана с проблемой национальных интересов и, соответственно, национальной безопасности, что больше отражает современную целостность и специфику российского общества и государства. Другая составляющая больше отражает тенденцию будущего, т.е. общемировую направленность к устойчивому развитию, на путь которого должен быть нацелен и пока стихийно развертывающейся процесс глобализации. В перспективе же речь должна идти о становлении сферы разума через переход к устойчивому развитию (УР).

Особо стоит обратить внимание на то, что предлагаемый в статье вариант национальной идеи (пусть лишь в фрагментарном виде) ориентирован на будущее, а не просто отображает какие-то черты современного состояния российского государства и общества в субьективно-ценностном восприятии автора. Полагаю, что национальная идея должна объединять российское общество с российским же государством на реализацию фундаментальных стратегических целей выживания и дальнейшего развития как нашей страны, так и всего мирового сообщества.

Однако перед тем как изложить содержательную часть предлагаемой версии национальной идеи (а точнее – некоторых соображений о ее формировании), важно уяснить, что же собой может представлять эта идея в условиях глобализации и действия иных глобальных процессов в XXI веке?

В отличие от предыдущего тысячелетия сейчас в мире все больше набирают силу глобальные процессы, влияющие на смысл национальной идеи, и прежде всего это процессы глобализации и обострение глобальных проблем.

Кстати сказать, многие происходящие в России реформы по модернизационной стратегии также можно рассматривать как одно из следствий процесса глобализации в основном в варианте вестернизации. Глобализация представляется процессом формирования единого человечества, целостного мирового сообщества в рамках той формы (или, как чаще говорят – модели) развития, которую после Конференции ООН по окружающей среде и развитию (ЮНСЕД, Рио-де-Жанейро, 1992 г.), назвали моделью неустойчивого развития. Так именуется современный тип цивилизационного социально-экономического развития, который чреват опасностями и катастрофами, угрожая даже всемирным катаклизмом уже в текущем столетии. Короче говоря, модель неустойчивого развития как общества потребления ведет к антропоэкологическим и другим глобальным противоречиям, не обеспечивая ни выживание цивилизации, ни сохранение её природного фундамента – биосферы и должна смениться новой моделью – устойчивого развития. Тем самым национальная идея не может уже изолироваться от общей судьбы всей цивилизации, в том числе и от проблемы участия каждого государства в обеспечении сохранения (безопасности) человечества.

Стихийно развертывающийся процесс глобализации, устанавливает и усиливает взаимосвязи между компонентами и структурами мирового сообщества, между государствами и т.п. При этом речь идет об определенной универсализации и транснационализации ряда фрагментов и направлений человеческой жизнедеятельности, экономики и социокультурной сферы. С этой точки зрения, происходящие в России реформы, движение к рыночным отношениям, демократии, информатизации и т.п. представляют собой конкретные формы и проявления процесса глобализации в основном по западному образцу. Однако вряд ли имеет смысл видеть в процессе глобализации исключительно «евроатлантический» акцент, это всемирный и объективный процесс и если он будет идти только в русле вестернизации, то это может привести к столкновению цивилизации западной и восточной, чего, естественно, допустить нельзя.

Развертываясь в модели неустойчивого развития, глобализация оказалась сопряженной как с позитивными, так и с негативными процессам. Вот почему Всемирный саммит по устойчивому развитию в Йоханнесбурге в 2002 г. поставил задачу переориентировать процессы глобализации на цели устойчивого развития (УР), т.е. на сохранение цивилизации и биосферы и эта цель в какой-то мере начала и будет реализовываться, согласно Плану выполнения решений этого саммита, уже с декады 2005-2014 годов. Примерно через два года мы узнаем, удалось ли реализовать эту рекомендацию ООН и в какой степени.

В ходе дальнейшего развертывания глобализации и решения глобальных проблем необходимо усилить позитивные и одновременно снизить ее негативные последствия. Среди негативных последствий речь идет прежде всего об угрозе международного терроризма, который приобрел транснациональный характер и является примером наиболее негативных последствий интегративных процессов в международном сообществе. Среди качественно новых угроз глобального характера, кроме терроризма, коррупция, отмывание "грязных" денег, наркомания, незаконная миграция и другие, деструктивные для человека и общества явления ^[2]. К сожалению, глобализация преступности, терроризма и других негативных феноменов зачастую носит опережающий и массовый характер, оттеняя на второе место позитивные эффекты стремления человечества к своей планетарной целостности.

Некоторые из тенденций глобализации и почти каждая из уже известных и исследованных глобальных проблем несут угрозу гибели человечества либо сами по себе, либо через всю взаимосвязанную систему этих проблем и других общепланетарных процессов. Вот почему предотвращение или снижение влияния негативных глобальных процессов, опасностей и угроз глобальных катастроф, выживание человечества мыслится как первостепенная общечеловеческая потребность, осознание которой составляет ядро не просто нового, а именно глобального (в перспективе – ноосферного) мышления.

Опасности, связанные с большинством глобальных проблем, а также с негативно ориентированными глобальными процессами, как правило, несут в себе угрозу гибели цивилизации и всего живого на планете. Так, прогнозы экологов в отношении негативных последствий надвигающихся глобально-экологических катастроф свидетельствуют о возможной гибели всего человеческого рода уже в течение первых веков 3-го тысячелетия. С точки зрения приоритетности (ранжирования) опасностей можно считать, что чем масштабнее опасность (либо угроза как более конкретная и непосредственная форма опасности), тем она приоритетнее для человечества. Если опасность имеет глобальный характер, то она относится ко всему живому и разумному, обитающему в биосфере, для которого она в этом смысле может иметь приоритетный характер.

Глобальное развитие обостряет противоречия социальной и социоприродной динамики, которые для своего разрешения требуют кардинального изменения традиционных форм и способов жизнедеятельности людей и их взаимодействия с природой. Сейчас стало понятно, что путь развития человечества, включая смену общественно-экономических формаций путем революционных изменений, вряд ли можно оценивать однозначно только как прогресс. Традиционное понимание прогресса уходит в прошлое вместе с современной моделью развития цивилизации, что позволяет говорить о кризисе идеи прогресса. Более того, утверждается мнение, что революции и шоковые реформы менее приемлемы как субъективно, так и объективно для социального развития, чем более медленные, постепенные изменения (эволюция в узком смысле слова).

Поскольку здесь рассматриваются глобальные процессы, выходя за пределы их наиболее исследованных глобальных форм развития (глобализации и глобальных проблем), то будет уместно выделить ряд таких процессов, которые имеют преимущественно негативное и преимущественно позитивное содержание. Именно эти процессы либо ускоряют ход истории, либо тормозят поступательное развитие мирового сообщества и даже ведут его к глобальной катастрофе.

Исследование глобальных проблем выявило, что их обострение связано в основном с усилением отрицательных сторон глобальных процессов, в том числе и негативов глобализации. Хотя можно считать, что не только глобализация привела к глобальным проблемам, но в их появление и обострение внесли свой вклад и другие процессы мирового социально-экономического развития, прежде всего, имеющие негативное и угрожающее человечеству содержание.

При исследовании процессов глобализации внимание акцентировалось в основном на ее позитивных эффектах, прежде всего, на том, что завершение этого процесса приведет к обретению единства и целостности человечества. Вместе с тем постоянно растущий разрыв между бедными и богатыми (от людей до стран и регионов) создает серьезную угрозу для стабильности и безопасности мирового сообщества. К этому добавляется разрушение глобальной окружающей среды. Быстрыми темпами идут потеря биологического разнообразия и истощение рыбных запасов, опустынивание поглощает все больше плодородных земель. Пагубные последствия изменения климата уже очевидны, стихийные бедствия становятся все более частыми и разрушительными, развивающиеся страны становятся все более уязвимыми, а загрязнение воздуха, воды и морской среды продолжает лишать миллионы людей достойной жизни.

Идет обострение глобальных проблем как комплекса взаимосвязанных общечеловеческих проблем современности, концентрирующих многие негативы, проявляющихся как на глобальном, так и региональном и национальном уровнях (предотвращение мировой ядерной войны и разоружение; поиск путей и средств борьбы с экономической отсталостью и социальной несправедливостью, особенно нищетой, голодом и бедностью; решение экологических проблем и рациональное использование природных ресурсов; продовольственный кризис, демографическая проблема, урбанизация, мировой кризис образования, здравоохранения, использования информации, освоения космоса, Мирового океана, других научно-технических достижений и т.д.).

В последнее время особое внимание акцентируется на экологической опасности как факторе, угрожающем жизненно важным интересам личности, обществу, государству, мировому сообществу в целом и окружающей природной среде в результате антропогенных и природных воздействий на нее. Экологически опасные ситуации характеризуются наличием или возможностью разрушения либо негативного изменения состояния окружающей природной среды под влиянием антропогенных и стихийных природных воздействий на нее, в том числе обусловленных бедствиями и катастрофами, и в связи с этим угрожающих человеку и обществу, всей цивилизации.

Появляются и новые глобальные проблемы и негативно ориентированные глобальные процессы, которые либо вызваны глобализацией, либо сопряжены с этим глобальным процессом. Так, уже начало третьего тысячелетия ознаменовалось глобализацией международного терроризма, наркоугрозы, новых вирусных эпидемий и т.д. Уже по своему наименованию многие глобальные проблемы фиксируют либо какие-либо негативные, либо опасные феномены, которые необходимо устранить (преодолеть) в ходе дальнейшего развития

На мой взгляд, кроме глобальных проблем, существуют глобальные (общепланетарные) процессы в совокупной социальной деятельности и в природе, которые не оказываются ни глобализацией, ни глобальными проблемами, но имеют в основном негативное содержание. У многих негативных (деструктивных) тенденций и процессов социального либо социоприродного характера и глобального масштаба общее с глобализацией то, что они расширяют свою пространственную сферу по планете, но отнюдь не направлены на обретение целостности и планетарной общности человечества. Более того, они всем своим существованием и действиями разрушают это еще не установившееся социальное единство цивилизации и уменьшают шансы на ее выживание. Негативные глобальные процессы также участвуют в глобальном развитии, но со знаком "минус", т.е. они являются регрессивными процессами развития с эволюционной точки зрения. Поэтому важно их существенно уменьшить, увеличивая в ходе планетарного управления позитивы глобального развития, на что и нацелена концепция и стратегия устойчивого развития. Возникает необходимость воздействия на глобальные процессы, чтобы они развивались не так как до сих пор, т.е. стихийно, а через управляемое устойчивое развитие как наиболее перспективный глобальный процесс, обеспечивающий выживание цивилизации.

Это вызвано тем, что негативные эффекты и последствия нарастают быстрее, чем позитивные результаты глобальной деятельности и тем самым эта деятельность в целом обретает кризисно-катастрофический характер. Поэтому цивилизация будет адекватно реагировать на глобальные вызовы, противостоять им либо адаптироваться к ним, если научится эффективно управлять своим поступательным движением к планетарному устойчивому развитию. Важно обратить внимание на то, что глобальное управление должно будет также акцентировать внимание на процессах обеспечения глобальной безопасности.

Борьба с международным терроризмом и обеспечение безопасности в плане противодействия другим негативным явлениям глобализации не может быть решена в рамках отдельного государства. В этом видится определенная аналогия этих процессов с обеспечением экологической безопасности, которая также может быть обеспечена только в глобально-международном масштабе в силу целостности биосферы планеты. Именно поэтому для обеспечения экологической безопасности и противодействия глобальному терроризму и другим аналогичным новым угрозам планетарного характера необходим перевод глобальных процессов на магистраль УР. В силу системного характера перехода к этому безопасному типу развития в «устойчивую» стратегию перехода "вписываются" все возможные направления и области деятельности, появление новых опасностей и угроз, деструктивных тенденций и негативных последствий.

Переход к УР, который носит глобальный характер, отвечает в долговременной перспективе государственным и шире – национальным интересам любой страны и Россия в этом не является исключением. Разумеется, переход к УР – это процесс, который еще должен развернуться в полной мере в наступившем веке, но, скорее всего, не завершится. Именно от начала и дальнейшей интенсивности движения к устойчивому будущему зависит, станет ли XXI столетие (а в перспективе и третье тысячелетие) веком УР, или человечество и далее, как это происходило в ХХ веке, будет стремиться к глобальной антропоэкокатастрофе. Каждая страна должна активно участвовать в переходе к УР, внося свою лепту в этот глобальный процесс, разрешая противоречие между моделью неустойчивого развития (в которой все мировое сообщество существует) и будущей глобальной моделью сбалансированного и безопасного развития.

Формирование национальной идеи теперь уже не может изолироваться от глобализации и других глобальных процессов, о которых далее пойдет речь. Важно выделить наиболее главные из них, которые должны будут иметь свою специфику в «российском исполнении».

В модели неустойчивого развития национальные интересы каждой страны определяются несколько по иному, чем в модели устойчивого развития, где просматривается превалирование глобальных и общечеловеческих ценностей и целей ноосферной ориентации. Важно определить национальные интересы государства с учетом вопросов обеспечения безопасности как в современной модели социально-экономического развития, так и в связи с перспективами перехода мирового сообщества к УР, все более делая акцент на это последнее.

Каждое суверенное государство, в том числе и Россия, защищает и будет обеспечивать свои национальные интересы, в том числе и в процессе перехода к устойчивому развитию. Согласно принятой в мае 2009 г. «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», национальные интересы Российской Федерации представляют собой совокупность внутренних и внешних потребностей государства в обеспечении защищенности и устойчивого развития личности, общества и государства.

В Стратегии отмечается, что в условиях глобализации процессов мирового развития, международных политических и экономических отношений, формирующих новые угрозы и риски для развития личности, общества и государства, Россия в качестве гаранта благополучного национального развития переходит к новой государственной политике в области национальной безопасности, которая содержится в упомянутой Стратегии. В стране в настоящее время реализуется государственная политика в области национальной обороны, государственной и общественной безопасности, устойчивого развития России, адекватная внутренним и внешним условиям.

Понятие "национальная безопасность" в Стратегии определяется как состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства.

Совершенно очевидно, что обеспечение национальной безопасности и национальных интересов государств мирового сообщества должно все больше реализоваться через совместный переход к устойчивому развитию и все меньше – через силовые средства, защиту и оборону, что вынуждает найти консенсус между концепцией УР и мировоззрением, до сих пор лежавшим в основе обеспечения безопасности любого государства.

В сфере международной безопасности Россия, как сказано в Стратегии, сохранит приверженность использованию политических, правовых, внешнеэкономических, военных и иных инструментов защиты государственного суверенитета и национальных интересов. Проведение предсказуемой и открытой внешней политики неразрывно связано с реализацией задач устойчивого развития России. Успешную интеграцию России в глобальное экономическое пространство и международную систему разделения труда затрудняют низкие темпы перевода национальной экономики на инновационный путь развития.

Инновационные процессы включаются в процесс глобализации, формируется глобальная инновационная система, в которую включается и российская национальная инновационная система. Согласно «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» ^[3], принятой в ноябре 2008 г., особенность перехода к инновационному социально ориентированному типу экономического развития состоит в том, что России предстоит одновременно решать задачи и догоняющего, и опережающего развития. В условиях глобальной конкуренции и открытой экономики невозможно достичь уровня развитых стран по показателям благосостояния и эффективности, не обеспечивая опережающее развитие тех секторов российской экономики, которые определяют ее специализацию в мировой системе хозяйствования и позволяют в максимальной степени реализовать национальные конкурентные преимущества.

Поэтому инновационный прорыв экономики России вместе с тем означает национальное ускорение движения к УР, вписывание в процесс движения к «глобальной устойчивости». Как только на уровне международных отношений, а также государств планеты начнут приниматься решения по обеспечению безопасности одновременно с решениями по основным видам деятельности (развития), тогда и начнется реальный переход к УР. Устойчивое развитие – это не только системное единство экономических, социальных и экологических видов и аспектов деятельности, но и имманентная взаимосвязь развития и безопасности, это обеспечение безопасности через УР и развития через обеспечение безопасности.

Учитывая, что глобализация (и начинающийся глобальный процесс УР) превратилась в ведущую устойчивую тенденцию цивилизационного развития, а ее основными агентами выступают не столько государства, сколько наднациональные акторы – глобальные города, транснациональные корпорации, банки, всемирные и международные организации, то это существенно влияет на формирование того духовно-концептуального феномена, который может именоваться национальной идеей. Пожалуй, есть лишь одно государство – США, которое распространяет свои национальные интересы на всю планету (и даже на космос) и здесь глобализация выступает в качестве утверждения интересов (прежде всего потребностей в ресурсах и рынках) этой и фактически других стран «золотого миллиарда».

Составные части предполагаемой национальной идеи имеют свою концептуальную основу в ряде государственных прогнозных документов, утвержденных соответствующими указами Президента Российской Федерации. Речь идет, прежде всего, о «Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию», которая была утверждена Указом Президента РФ от 1 апреля 1996 г № 440. В Концепции (так кратко она далее будет именоваться) сказано, что «следуя рекомендациям и принципам, изложенным в документах Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992 г.), руководствуясь ими, представляется необходимым и возможным осуществить в Российской Федерации последовательный переход к устойчивому развитию, обеспечивающий сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений людей» ^{[4, с. 5]}.

Концепция была разработана по рекомендации ЮНСЕД, в документах которой предлагалось правительству каждой страны утвердить свои соответствующие прогнозные национальные документы по переходу на стратегию УР. Концепция стала важным шагом на этом пути. Упомянутым Указом Президента РФ в адрес Правительства РФ были сформулированы два важных поручения: 1) при разработке прогнозов и программ социально-экономического развития, подготовке нормативных правовых актов, принятия хозяйственных и иных решений учитывать положения Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию; 2) разработать и внести в 1996 г. на рассмотрение Президента Российской Федерации проект государственной стратегии УР Российской Федерации. Об этом последнем поручении еще пойдет речь далее.

Специфика перехода России к устойчивому развитию, помимо прочего, связана с тем, что этот переход по историческим масштабам времени совпадает с переходом к рынку и демократии (именно поэтому нашей стране приходится одновременно использовать и догоняющую и инновационно-опережающую стратегии развития). Важно, чтобы дальнейшие реформы и государственные решения ориентировались сейчас на Стратегию национальной безопасности и одновременно – на Концепцию перехода РФ к устойчивому развитию, а не только на модернизационные рецепты сторонников инерционного движения по модели неустойчивого развития, упускающих из поля зрения стратегическую цивилизационную перспективу, а тем более – сторонников автаркии.

Нужно также иметь в виду, что концептуальные положения упомянутой Стратегии (как сказано в статье 3) базируются на фундаментальной взаимосвязи и взаимозависимости Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года и Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года. Совершенно очевидно, что в э