«Виртуальный» человеческий капитал и профессиональная адаптация молодежи

Иванов Сергей Юрьевич доктор социологических наук профессор, кафедра теоретической и специальной социологии им. М.А. Будановой, Московский педагогический государственный университет 119991, Россия, г. Москва, ул. М. Пироговская, 1, оф. Строение 1 Ivanov Sergei Yur'evich Doctor of Sociology Professor, M.A. Budanova Department of Theoretical and Special Sociology, Moscow Pedagogical State University 119991, Russia, Moscow, M. Pirogovskaya str., 1, office Building 1 soc-lab@yandex.ru Иванова Дарья Вячеславовна кандидат социологических наук доцент, кафедра теоретической и специальной социологии им. М.А. Будановой, Московский педагогический государственный университет 119991, Россия, г. Москва, ул. М. Пироговская, 1, оф. Строение 1 Ivanova Dar'ya Vyacheslavovna PhD in Sociology Associate Professor, Department of Theoretical and Special Sociology named after M.A. Budanova, Moscow Pedagogical State University 119991, Russia, Moscow, M. Pirogovskaya str., 1, office Building 1 soc-lab@yandex.ru

Чвякин Владимир Алексеевич доктор философских наук, кандидат медицинских наук профессор, кафедра теоретической и специальной социологии им. М.А. Будановой, Московский педагогический государственный университет 117405, Россия, Москва область, г. Москва, ул. Варшавское Шоссе, 152-8-109 Chvyakin Vladimir Alekseevich Professor, M.A. Budanova Department of Theoretical and Special Sociology, Moscow Pedagogical State University 117405, Russia, Moscow region, Moscow, Varshavskoe Shosse str., 152-8-109 170558@inbox.ru Другие публикации этого автора

Актуальность исследования обусловлена тем обстоятельством, что развитие общества потребления не может происходить без существенных и закономерных ценностных трансформаций в структуре его социодинамики. В этой связи важную роль играет процесс адаптации различных групп населения, в том числе и молодежи к происходящим общественным преобразованиям. Данный процесс во многом предполагает наличие у индивида определенного человеческого капитала в контексте развития общественных отношений, реализации потребностей современного социума. Исследование содержания, форм проявления и механизмов формирования человеческого капитала в молодежной среде позволяет полнее представить приоритетные направления социокультурного развития нового поколения.

Происходящие социальные изменения во многом обусловливаются новой реальностью, связанной с существенным расширением сферы потребления. В качестве потребительского выбора рассматриваются не только услуги, но и информация и технологии. Известный американский социолог Д. Белл (1999) определяет современный этап развития как «постиндустриальное общество» ^[1]. Среди его характерных особенностей ученый выделяет следующие: централизация теоретического знания; создание новой интеллектуальной технологии; формирование класса производителей знания; переход от производства товаров к производству услуг; изменение характера труда. Работа в постиндустриальном обществе ассоциируется с «игрой» между человеком и искусственной средой, где люди подменяются машинами, производящими товары. Нередко, ее отождествляют с коммуникативным взаимодействием между социальными акторами: чиновником и просителем, врачом и пациентом, учителем и учеником и т.д. Иными словами, речь идет о доминанте потребительского выбора, который охватывает различные сферы современного общества, в том числе экономическую, социальную, духовную и политическую. Такой выбор обусловлен тем, что в рамках расширения информатизации социума, наиболее востребованными для современного человека оказываются «технологизированные» знания. Такой процесс предполагает создание инновационных методов исследования, появление новых областей знаний или новых проблем в уже известных областях.

По мнению российских ученых Р.И. Капелюшникова, А.Л. Лукьянова, Игумнова О.А. (2020), существенные трансформации претерпевает человеческий капитал - совокупность компетенций использующихся для удовлетворения многообразных потребностей индивида, социальной группы и общества в целом ^[2,3]. Данное понятие включает в себя капитал здоровья, культурно-нравственный капитал, трудовой капитал, интеллектуальный капитал, социальный капитал и т.д. Причем он имеет как рациональное, так и иррациональное выражение. В последнем случае капитал принимает черты мнимого, невостребованного капитала.

Современное общество потребления формирует требования к накоплению человеческого капитала, его рациональному использованию. Однако далеко не все представители возрастных групп востребованы на рынке труда. Культ потребления современного общества сопровождается не уменьшающимися «социальными разрывами» и неравенством в социально-трудовой сфере. Наблюдается существенный рост дифференциации: качества жизни между бедными и богатыми, доходов населения, трудовой мотивации в рамках одной и той же организации и т.д. О снижении качества использования человеческого капитала свидетельствуют значительные масштабы регистрируемой безработицы, распространение неполной занятости, низкий уровень социальной защиты человека труда и т.д.

Очевидно, что проблема профессиональной адаптации различных социальных групп в условиях рынка носит широкий характер и охватывает процесс формирования человеческого каптала, а также его рационального использования и развития. Среди уровней формирования человеческого капитала в рамках предмета нашего исследования отдельно выделим индивидуальный, связанные с особенностями социализации определенной социальной группы. Молодежь относится к числу наиболее уязвимых социальных групп на российском рынке труда. Причем в ее состав входят те, кто только получает профессиональное образование, а также, кто выходит на рынок труда, в поисках достойного рабочего места. Однако и те и другие сталкиваются с проблемой формирования своего человеческого потенциала, востребованного на рынке труда.

Предмет исследования – процесс формирования человеческого капитала и профессиональной адаптации молодежи.

Цель исследования – выявить особенности формирования человеческого капитала молодежи и профессиональной адаптации молодежи в условиях, наблюдаемых в российском обществе социальных трансформаций, на основе складывающегося потребительского выбора субъектов социальных отношений.

Новизна исследования заключается в конкретизации процесса формирования человеческого капитала в российском обществе с учетом профессиональной адаптации молодежи.

Методика исследования – строится на использовании методологических принципов, разработанных в рамках теории поколений Н. Хоува и У. Штрауса; структурного конструктивизма П. Бурдье, теории человеческого капитала Г. Беккера и Т. Шульца. В основу исследования также была положена общенаучная методология, предусматривающая системный подход к решению проблемы профессиональной адаптации молодежи в сочетании с применением социологических оценок.

Исследование строится на анализе данных официальной статистики (ФСГС), характеризующих занятость молодежи как социальной группы.

Теоретико-методологическую основу статьи составляют исследования в области социологии образования в разрезе спроса на молодых специалистов, востребованности различных форм профессиональной подготовки российской молодежи. Общенаучные методы анализа, синтеза, сравнения позволяют выявить отдельные особенности развития человеческого капитала молодежи в обществе потребления, а также проблемы, сопровождающие данный процесс. Речь идет о конкретных проблемах социодинамики как способности общества реагировать на внутренние и внешние изменения, а также о социальных механизмах регуляции социального поведения молодежи. Особый акцент делается на исследовании совокупности процессов функционирования, изменения и развития современного общества потребления и его институтов социализации подрастающего поколения.

В рамках эмпирического исследования профессиональных траекторий молодых специалистов использовались мониторинговые опросы, проведенные при участии авторов в период 2017-2023 гг. лабораторией социальных технологий ИСГО ГБОУ ВО «МПГУ» (далее ЛСТ).

Наблюдаемые сегодня в социуме технологические изменения являются отражением не безличных сил природы, а следствием целенаправленных социальных и экономических решений. Современное российское общество потребления предопределяет культурно-статусную стратификацию и задает для современного поколения определенные стратегии адаптации, траектории профессионального развития, а также определяет для статусных групп ценностный базис личностного развития.

В самом широком значении слова под профессиональной адаптацией молодежи будем понимать процесс приспособления молодых людей к будущей профессии к условиям их профессиональной трудовой деятельности, на основе этого происходит дальнейшее профессиональное развитие и закрепление молодых кадров в различных отраслях народного хозяйства.

Существенное значение на траектории профессиональной адаптации молодежи оказывает их ценностный базис. Благодаря ему формируется человеческий капитал, определяются цели карьерного развития ^[4].

Интерес представляют результаты, проведенного в 2017 г. при участии авторов опроса ЛСТ «Ценностные ориентации современной молодежи». Объем выборки 3 048 студентов. В исследовании приняли участие 23 вуза из 4 регионов РФ (г. Москва, г. Тольятти, г. Петрозаводск, г. Ставрополь).

Опрос показал, что на мотивацию формирования профессионального потенциала молодого специалиста влияет целая группа факторов, в том числе его ценностный базис. Более того, ценности предопределяют адаптацию индивида на рынке труда, характер взаимодействия с потенциальными работодателями. По сути, речь идет о структуре значимых потребительских ценностей, которые предопределяют профессиональную адаптацию молодого человека и задают векторы формирования востребованных профессиональных компетенций, связанных с достижением конкретного результата.

Установлено, что юноши и девушки, выходящие на рынок труда, могут проявлять как «активную», так и «пассивную» полюсные позиции профессиональной адаптации. В этой связи фиксируется разнообразие ценностей у разных категорий молодых специалистов, которые определяют их профессионально-личностную типологию. У молодежи выделяются наиболее популярные ценностные диспозиции, доминирующие социальные стереотипы и индивидуальные предпочтения.

Так, представители исследуемых разных групп молодых специалистов ориентируются в первую очередь на индивидуальные жизненные ценности (семья, дом, здоровье, труд, независимость). В то же время для «активной» молодежи фиксируется значительный перевес индивидуалистических ценностей самореализации и карьерного успеха (профессионализм, материальное благополучие, независимость, карьера). «Пассивная молодежь», зачастую ориентирующаяся на концепт «плыть по течению». Среди ключевых значимых ценностей для этой группы можно выделить терпимость, толерантность, уважение к окружающим. Вместе с тем в гораздо меньшей степени представители данной группы ориентируются на активные познавательные возможности, профессиональную идентификацию.

Безусловно, на особенности профессиональной адаптации молодых специалистов самым непосредственным образом влияет нестабильная социально-экономическая ситуация. В условиях расширения доступа населения к получению услуг высшего образования сохраняется неравенство потенциальных возможностей и получаемых результатов – в контексте формирования человеческого капитала. Не все индивиды начинают с одинаковых «стартовых» позиций. При этом нельзя забывать о том, что в анализе детерминант профессионального поведения представителей различных страт потребителей наиболее значимыми являются атрибуты принадлежности индивида к тому или иному социальному классу, социальной группе важнейшими из которых являются: профессия, род занятий, личные достижения, социальные связи, доход, наличие собственности, ценностное сознание и т.д. Подчеркнем, что довольно распространенной ошибкой является попытка приравнять представителей какого-либо класса только к одному показателю, например, доход.

В условиях свободного потребительского выбора для молодого человека будут проявляться уникальные типы его адаптивного поведения и способы накопления человеческого капитала. Эти типы зависят от тех условий, в которых формируется человеческий капитал, влияния социальных институтов. В то же время молодежь через получение доступного образования пытается реализовать желание своей социоэкономической стабильности и безопасности. Формирующийся устойчивый стереотип инструментальной ценности высшего образования связан нередко с потенциальным спросом на квалифицированных специалистов без учета конкретного предложения на рынке труда по ряду направлений.

Зачастую значимая доля молодежи в условиях массовизации образования забывает о существующих на рынке труда ограничениях и высокой конкуренции по ряду направлений подготовки. ФСГС (2021 г.) постоянно фиксирует существенную долю молодежи, которая имеет высшее образование и работает не по специальности (политические науки и регионоведение (57,1%), социальные науки (52%), сельское, лесное и рыбное хозяйство (46,5%)). Очевидно, что высокая доля не сумевших найти работу по специальности объясняется не только не удовлетворительным уровнем оплаты труда, но и отсутствием должной мотивации у индивида работать по специальности, завышенными ожиданиями от будущей работе. Речь здесь идет о существенной проблеме в формировании востребованного человеческого капитала с учетом личностных ожиданий.

В самом широком значении понятие «человеческий капитал» американские ученые-экономисты Г.С. Беккера, Т. Шульца, Л. Туроу (2003) определяли как совокупность имеющихся у индивида ценных качеств, развитие которых происходит на основе образования, профессиональной подготовки и медицинского обслуживания ^[5]. Согласно разработанному подходу развитие человеческого капитала происходит на основе осуществления инвестиций в указанные сферы. Предполагается, что человеческий капитал способен к накоплению и социальному воспроизводству. В свою очередь, ученые отталкиваются от того, что человеческое поведение обусловливается стремлением индивидов к максимизации полезности при фиксированных предпочтениях, в рамках накопления оптимального объема ресурсов, предоставляемых на различных отраслевых рынках.

В частности, Г.С. Беккер обосновывал высокую продуктивность инвестиций в образование, здравоохранение, на подготовку и переподготовку кадров на производстве. В целом же, человеческий капитал в значительной степени является доминирующим фактором производства. Как справедливо заключает Л. Туроу, индивид, обладающий данным капиталом, может быть его собственником; использование человеческого капитала обусловливает необходимость осуществления предварительных инвестиций на протяжении достаточно длительного времени, причем данные инвестиции происходят в социальном контексте.

Резюмируя сказанное, отметим, что под человеческим капиталом в рамках предметного поля будем понимать совокупность знаний, навыков и умений, которыми располагает индивид и потенциально может использовать в контексте условий, средств и целей развития общества. Особое измерение для формируемого капитала все же задает социокультурный базис, который предопределяется системой приоритетных ценностей. Доминирующий в настоящее время «потребительский» аспект ценностных ориентаций позволяет нам выделить сегменты по приоритету индивидуализма, структуре востребованных услуг, обеспечивающих мобильность и функционал конкретного человека. Среди таковых можно назвать и профессиональную деятельность.

Накапливаемые и применяемые в конкретной сфере деятельности юношами и девушками востребованные профессиональные знания, также можно рассмотреть в качестве определенной составляющей развития человеческого капитала. Оценка накопленного человеческого капитала зачастую осуществляется по степени рациональной занятости - профессиональной пригодности, разрядам квалификации, уровню заработной платы и т.д. В то же время, с одной стороны, не всегда молодые люди с более высоким уровнем образования получают более выгодную и высокооплачиваемую работу. С другой стороны, не все из них в полной мере могут использовать свой человеческий потенциал. Проблема, как обосновывает известный отечественный социолог В.А. Ядов (2013), видится прежде всего в наличии диспозиции личностных, групповых и общественных ценностей ^[6,7]. Это приводит, согласно О.А. Игумнову (2022), к выводу о том, что терминальные ценности и ценности-средства на различных уровнях социальной структуры имеют существенную разбалансировку и закрепляются на институциональном уровне. Итогом этому является формирование «виртуального» человеческого капитала, который не всегда совпадает с требованиями социума.

Известный ученый Ф. Трентманн (2019), в своих выводах идет дальше и подчеркивает, что искусственные желания сегодня заменяют естественные потребности ^[8]. Перегруженность большим количеством возможностей и способов их удовлетворения приводит к приоритету сиюминутных потребностей. При этом ориентир на многообразие ценностного выбора и сформировавшийся личностный эгоизм полностью нивелировал групповое самосознание и доминанту общественно значимых ценностей. Больший объем потребления означает, что приходится иметь дело с новым типом «горизонтальной» социальной динамики, в котором результаты потребительского поведения связаны с удовлетворением ситуативных личностных ожиданий и индивидуальной самоидентификацией.

Информационная доступность и включенность позволяет современной молодежи действовать в реальном режиме времени по принципу «здесь и сейчас». Однако получаемая информация вовсе не означает, что ее можно будет применить в конкретный момент. Информация не может в одночасье превратиться для молодых людей в человеческий капитал и обеспечить принадлежность к определенной статусной группе. Знание выступает в качестве специфического актива, который они могут с условной вероятностью применять в профессиональной деятельности. Однако для этого требуется временной ресурс, солидный культурный и экономический капитал. Причем приобретение фундаментальных знаний требует относительно длительного времени в рамках процесса образования. В противном случает речь идет о формировании «виртуального» человеческого капитала.

Образование как социальный институт фиксирует определенные трекинги профессионального развития и предоставляет для этого необходимые возможности. Однако данный социальный институт закладывает и определенные социальные риски в контексте использования накопленного «знаниевого» капитала. По мнению П. Бурдье (2005), через получение образования воспроизводятся классовые отношения, включая и такую составляющую как культурный капитал ^[9,10].

Причем воспроизводственная функция учебного заведения проецируется действиями доминирующего класса, обеспечивающего свое существование. Более широкий спектр образовательных услуг является атрибутом современного плюралистического общества потребления. Свобода выбора в ряде случаев позволяет улучшить качество образования, либо получить дополнительные профессиональные возможности. Во главу угла ставится создание благоприятных условий для обеспечения доступности образовательных услуг, расширение возможности выбора молодыми людьми учебного заведения.

Вместе с тем реализуемый подрастающим поколением потребительский выбор в сфере образования связывается с оценкой образования как способа реализации индивидуальных интересов, образовательной программы и организации, а также удовлетворением инструментальных ценностных потребности. Выбор образования, который делает молодой человек, во многом зависит от материального благосостояния семьи и уровня образования самих родителей. По сути «новый потребительский стандарт» сегодня распространяется практически на все уровни образования. Таким образом, образование влияет на характер социального воспроизводства и позволяет индивиду повысить свою мобильность, наконец, улучшить в ряде случаев свое социальное положение, но только в рамках сформированной средой личностных ожиданий. Однако открытыми остаются вопросы: каковы гарантии, что молодой человек окажется в нужное время и в нужном месте и получит достойную работу?; насколько сформированный капитал окажется действенным?

Интерес представляют результаты общероссийского опроса, проведенного в июне 2023 г. страховыми компаниями «Росгосстрах» и «Росгосстрах Жизнь». Всего было опрошено 1218 россиян ^[11].

Согласно опроса, значимое большинство родителей волнует только возможность поступления их детей в вуз. Причем 33% готовы рассмотреть любой вариант обучения ребенка, лишь бы он был зачислен. А вот каждый пятый респондент хочет видеть своих детей в вузе, причем на тех специализаций, о которых они мечтают или к которой у них есть склонности. Еще 20% родителей отмечают, что им важно поступление ребенка именно на бюджетные места. Четверть опрошенных (27%) изначально не рассчитывают, что их дети вообще смогут учиться за счет бюджета.

Учитывая, что высшее образование можно получить, в том числе и на платной основе, родители достаточно часто стараются откладывать средства на образование детей заблаговременно. Большинству опрошенных родителей (60%) удается копить на оплату вуза: 36% откладывают время от времени, а 24% — регулярно. Около 40% не задумываются о финансовых накоплениях на высшее образование ребенка.

Интересно также отметить, что акцент на получение высшего образование сегодня становится одной из основных тенденций и в ряде других стран. Данные международной статистики свидетельствуют о том, что среди, например, афро-американцев в возрасте 25 лет и старше, имеющих, по крайней мере, ориентир на обладание дипломом о высшем образовании в 2003 г. достиг рекордной отметки и составил более 80% ^[12].

Запрос на массовизацию высшего образования во многом связан и с изменением социально-экономического уклада, вызовами информационного общества, наконец, «виртуализацией» социальных отношений. Современные средства информационной коммуникации стимулируют сокращение фаз воспроизводства человеческого капитала, интенсифицируют передачу передового опыта, новых моделей поведения. Не секрет, что у представителей российской молодежи также наблюдается повышенный спрос на программы дополнительного профессионального образования. Именно они, позволяют в ускоренном формате получить необходимую образовательную услугу. Причем происходит постепенное отдаление субъектов образовательного процесса друг от друга, совершенствуются способы получения информации. Особой популярностью пользуется дистант-образование. По оценкам специалистов, только за 2020-2022 гг. доля людей, обучающихся дистанционно, возросло в разы, с 14,5% до 41,3% ^[13].

Обратимся также к данным исследования, проведенного порталом Superjob, в мае-августе 2021 г. среди экономически ак