Борьба за власть в Египте в мае 1971 г. и ее влияние на отношения с СССР

Абдалла Моатаз Мохамед Эльдавуди ORCID: 0000-0002-9008-0395 аспирант, кафедра востоковедения, Уральский федеральный университет 620083, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Ленина, 51 Abdalla Moataz Mohamed Eldawoudy Postgraduate Student, Department of Oriental Studies, Ural Federal University 620083, Russia, Sverdlovsk Oblast, Yekaterinburg, Lenina str., 51 Mr.Moataz@Mail.Ru Другие публикации этого автора

События, произошедшие в Египте в мае 1971 г., являются одной из важнейших проблем, с которой столкнулась страна в своих отношениях с СССР, поскольку президент Египта М. А. Садат сверг группу политиков, известных своей лояльностью и идеологическими связями с Советским Союзом. Политики и аналитики того времени расценили это событие как серьезный удар по советскому влиянию на Ближнем Востоке и косвенную победу США, но подписание Договора о дружбе и сотрудничестве между Египтом и СССР стало подтверждением всему миру, что позиция последнего остается прежней в регионе, несмотря на падение их сторонников в Египте. Правда в этом вопросе связана с тем, что после смерти президента Египта Г. А. Насера 28 сентября 1970 г. по законам страны верховная власть перешла к вице-президенту Садату до избрания нового президента ^{[1, с.96]}. Через несколько дней после смерти Насера центры силы (группа сторонников президента Насера, оставшихся на высших постах Египта после его смерти) посчитали Садата слабее себя и решили, что если он станет президентом Египта, то они смогут его контролировать и управлять страной. Исходя из этого, Высший исполнительный комитет Арабского социалистического союза выдвинул кандидатуру Садата на пост президента страны, чтобы сменить Насера ^{[2, с.136]}.

15 октября 1970 г. в Египте был проведен всенародный референдум по избранию Садата президентом. Садат уже получил широкую поддержку большой массы египетского народа, профсоюзов, представителей крестьян, интеллигенции, студентов и многих общественных организаций. После своего успеха на всенародном референдуме Садат заявил, став президентом Египта, что его политика будет такой же, как у Насера ^[3].

Урегулирование арабо-израильского конфликта было в центре внимания Садата с самого начала его правления. В январе 1971 г. Садат созвал заседание ВИК АСС для обсуждения вопроса о реакции Египта на окончание периода прекращения огня, установленного планом Роджерса. Тогда и появились первые разногласия между президентом и центрами силы, известными как группа А. Сабри. На этом заседании Садат предложил продлить период прекращения огня на месяц и открыть Суэцкий канал для международного судоходства. Однако при условии, что Израиль будет готов частично уйти с Синайского полуострова в качестве первого этапа полного вывода израильских войск со всех оккупированных территорий и возвращения границ, существовавших до 5 июня 1967 г. в соответствии с резолюцией № 242 Совета Безопасности ООН. Сабри и его группа, контролировавшая АСС, единогласно отвергли это предложение и посчитали необходимым продолжать бои против Израиля. Сабри так описал в мемуарах причины отказа от этого предложения: «Я возражал, потому что эта инициатива могла бы показать, что мы находимся в слабом положении перед миром... Она также показывает, что мы не освободили нашу территорию, и те, кто помогает нам в возвращении наших территорий, увидят, что мы несерьезны». Заседание завершилось без комментариев со стороны Садата ^{[4, с.100]}.

Садат настаивал на реализации своей идеи и объявил 4 февраля 1971 г. на Национальном собрании: «ОАР привержена одной ответственности, а именно идеи освобождения всех территорий, оккупированных с 1967 г. Поэтому я объявлю, что мы принимаем решение о продлении периода прекращения огня в течение тридцати дней до 7 марта. Мы просим Генерального секретаря ООН и международное сообщество обеспечить в течение периода, когда мы воздерживаемся от огня, частичный вывод израильских войск с арабской территории, то есть вывод израильских войск с восточного берега Суэцкого канала в качестве первого этапа вывода израильских войск со всех арабских территорий в соответствии с графиком, который будет установлен для выполнения резолюции 242 Совета Безопасности» ^{[5, с.716]}. В мемуарах, опубликованных в 1978 г., Садат обозначил свою точку зрения, которую он высказал перед центрами силы на заседании: «Сказал им, что не вступлю в еще одну войну на истощение, пока не получу ракетные батареи от СССР и не обеспечу безопасность объектов половины Египта» ^{[6, с.232]}. И это подтверждает, что Садат видел: его армия в то время не была готова вступить в новые сражения из-за отсутствия современного оружия, которое помогает добиться победы, и это было ясно в его речи на Национальном собрании ОАР 4 февраля. Тогда он сказал: «Израиль воспользовался временем прекращения огня и получил неограниченное количество оружия и техники под предлогом баланса на Ближнем Востоке» ^{[5, с.712]}.

С другой стороны, министр иностранных дел Египта М. Рияд разъяснил инициативу Садата, заявив: «Президент считал, что эта инициатива привлечет к нам страны, которые пострадали от закрытия Суэцкого канала, и если Израиль отвергнет эту инициативу, весь мир выступит против нее, что приведет к его международной изоляции» ^{[7, с.343]}. С тех пор спор между Садатом и Сабри стал обостряться, поскольку мемуары Садата и Сабри показали, что разногласия между ними были не столько из-за разных политических взглядов, сколько выражением борьбы за власть. Понятно, что Садат чувствовал, что центры силы во главе с Сабри хотели контролировать все политические решения. Об этом он писал в мемуарах: «Из обсуждения было ясно, что преобладающее мнение будет в пользу центров силы – политического большинства, оставленного Насером... Поэтому я никому из центров силы не сказал об окончательном решении реализовать инициативу по продлению прекращения огня. И когда я объявил о своей инициативе на Национальном собрании 4 февраля, все были ошеломлены» ^{[6, с.323]}. В связи с этим Сабри отметил в мемуарах следующее: «Когда Садат объявил инициативу, мне стало ясно, что это начало борьбы между нами» ^{[4, с.101]}. Можно кратко сказать, что инициатива продления срока прекращения огня считалась отправной точкой для спора между Садатом и центрами силы. Обсуждение и политические взгляды каждой из двух сторон также показали стремление править Египтом единолично. С одной стороны, Садат хотел править Египтом в качестве преемника Насера, а с другой – Сабри и его группа рассматривали себя как партнеров Садата в управлении страной.

Когда Садат решил избавиться от Сабри, которого он описал в своих мемуарах как верховного агента Советского Союза в Египте, президент попытался выяснить позицию СССР по данному шагу, чтобы это не повлияло на внешнеполитические отношения. Садат сказал советскому послу в Египте В. М. Виноградову, что он решил избавиться от Сабри: «Я очень заинтересован в отношениях с вами, но хотел бы сообщить советскому правительству, что я решил избавиться от А. Сабри, зная, что это касается внутренних дел. Но боюсь, когда я это сделаю, западные газеты заговорят об избавлении от первого человека Москвы в Египте, что вызовет у вас смущение» ^{[6, с.235]}. И тогда советский посол сказал Садату, что это внутреннее дело Египта и он не должен комментировать решение, принятое египетским президентом ^{[8, с.32]}.

Спор между Садатом и центрами силы зашел в тупик, когда 17 апреля 1971 г. президент объявил о создании союза («Федерация арабских республик») между Сирией, Египтом и Ливией, не посоветовавшись ни с кем из АСС. Это, в свою очередь, разозлило центры силы, поэтому Сабри сплотил сторонников в АСС, чтобы выступить против решения о создании ФАР. Садата подвергли критике на заседании ВИК АСС, когда он попытался выступить. Несмотря на враждебную народную демонстрацию, организованную против президента группой Сабри, Садат 1 мая 1971 г. выступил с речью перед населением в районе Хелуан в Каире, в которой открыто выразил намерение ликвидировать все центры силы. На следующий день Садат отправил Сабри в отставку p^{[9, p.60]}.

Падение Сабри не привело к каким-либо серьезным последствиям, но его группа предпочла такой метод действий, как заговор против президента. Из мемуаров Садата следует, что 11 мая 1971 г. к нему приезжал офицер службы безопасности Таха Заки и лично передал магнитофонную запись разговоров центров силы. Из этих записей Садату стало ясно, что группа Сабри вступила в заговор против него, намереваясь осадить здание египетского радио, чтобы помешать ему выступить перед народом, а затем убить его ^{[6, с.236]}.

13 мая 1971 г. по каирскому радио было передано неожиданное сообщение о том, что Ш. Гомаа подал в отставку с поста вице-премьера и министра внутренних дел. Вслед за этим было объявлено об отставке министра по государственным делам С. Шарафа, министра информации М. Фаека, министра строительства и жилищно М. С. Зайеда и министра электричества и плотин Х. Эль-Саида. Об этом президента Садата предварительно не уведомили. Сразу же было объявлено и об отставке А. Абу аль-Нур с поста генерального секретаря АСС, затем – об отставке председателя Национального собрания М. Л. Шукейра, члена АСС Д. Дауда, военного министра М. Фаузи и начальника общей разведки А. Камеля. Все они планировали давить на Садата с позиции силы, если он не примет их отставку. В противном случае в стране разразится конституционный кризис, в результате которого президент вынужден будет уйти [10. с.33]. Также их отставка приведет к проблемам в отношениях с СССР, так как они были сторонниками советской политики в Египте ^{[11, с.127]}.

Садат действовал быстро и решительно. Он принял их отставку и назначил новое правительство, в том числе М. А. Эльзаята министром информации, который получил указания взять под контроль радио и телевидение. Начальник генерального штаба М. Садек, проявивший лояльность к Садату, был повышен в чине и назначен военным министром. А также министром внутренних дел стал губернатор Александрии М. Салем. Верные Садату люди были посланы в те организации, которые возглавлялись лицами, подавшими в отставку. Таким образом, стратегия центров силы провалилась, и египетское правительство не рухнуло. В итоге все ушедшие в отставку предстали перед судом по обвинению в заговоре против страны ^{[10, с.33]}.

Эти события совпали с визитом госсекретаря США Уильямом Роджерсом в Египет 3 мая 1971 г., который стал первым визитом госсекретаря США в Египет с 1953 г. 9 мая президент США Никсон заявил, что американские и советские интересы на Ближнем Востоке противоречат друг другу, и это означает, что администрация США обеспокоена советским присутствием в Египте ^{[12, с.394]}. С другой стороны, за несколько дней до приезда Роджерса в Каир Политбюро ЦК КПСС собралось для переоценки ситуации в советско-египетских отношениях, на котором В. А. Кирпиченко, резидент советской внешней разведки в Египте, представил доклад, где указал, что Садат планировал отделение от Советского Союза и намеренно обманул Кремль ^{[13, с.117–118]}. Так что было естественно, что все последовательные события привели к недовольству советского руководства политикой Садата. И здесь следует отметить слова посла Египта в СССР М. Галеба относительно позиции СССР: «Когда руководители Советского Союза были в интеллектуальном замешательстве, я встретил А. А. Громыко, министра иностранных дел СССР, в его кабинете в МИД, и он сказал мне: “А. Н. Косыгин, председатель Совета министров СССР, просит у вас объяснений того, что происходит в Египте...” Честно говоря, я ответил Громыко, что то, что произошло, не означает, что президент Садат не хочет отношений с СССР, он хочет хороших отношений с вашей страной» ^{[14, с.169]}.

Что касается Садата, то он принял советского посла Виноградова во дворце Аль-Тахра в Каире, и они поговорили о майских событиях. В беседе с послом президент пояснил, что Сабри и другие лидеры злоупотребляли своей властью и вмешивались в права президента, приведя в качестве примера то, что центры силы пытались сорвать идею создания ФАР. В конце встречи посол заверил Садата, что эти события не будут отражены на советско-египетских отношениях ^{[8, с.37–38]}. А 20 мая 1971 г. во время выступления на Национальном собрании Садат назвал эти события «исправительной революцией», заявив: «Я говорю об этом всей истории: революция исправления, которую люди начали 15 мая на прошлой неделе, должна придать руководству альянса национальных сил чувство лидерства» ^{[15, с.1648]}.

В целом советское руководство почувствовало, что с падением группы А. Сабри и попытками США активизировать контакты с Каиром пришло время защищать советские интересы в Египте и на Ближнем Востоке. Политбюро ЦК КПСС провело заседание, на котором было принято решение направить председателя Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорного в Каир для заключения советско-египетского договора о дружбе и сотрудничестве как гарантии продолжения достигнутой Насером планки сближения с Советским Союзом. Советская делегация во главе с Подгорным вместе с послом Галибом уже отправилась в Каир 25 мая 1971 г., когда начались переговоры с египетской стороной: советская делегация предложила Садату подписать договор о дружбе и сотрудничестве между Египтом и СССР на срок действия 15 лет. Садат счел необходимым изучить этот вопрос, встретившись с египетской делегацией, состоящей из советника по национальной безопасности Египта Х. Исмаила, министра иностранных дел Риада и посла Галеба. В ходе встречи Галеб сказал Садату: «Это, наверное, экзамен. Советские лидеры хотят знать ваше политическое направление и планы с ними после того, как вы сослали тех, с кем у них были хорошие отношения...» Садат ответил: «Да, это действительно экзамен, и у меня нет другого выбора, я подпишу договор». Договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и Египтом был подписан 27 мая 1971 г. ^{[14, с.169–170]}.

Итак, можно сделать вывод, что недооценка действительной роли и политического веса Садата – свидетельство явного просчета его оппонентов. В то же время борьба за власть в Египте вызывала беспокойство у руководителей СССР, поскольку события борьбы совпали с визитом Роджерса в Каир. Это привело к необходимости заключения в мае 1971 г. советско-египетского договора о дружбе и сотрудничестве, пока советское руководство не удостоверилось в благих намерениях Садата.