Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Litera
Правильная ссылка на статью:

«У благопожелания на кончике масло, у проклятия – кровь»

Шамаева Анастасия Егоровна

ORCID: 0000-0003-2871-6900

кандидат филологических наук

Научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения Российской академии наук

677027, Россия, республика Саха (Якутия), г. Якутск, ул. Петровского, 1

Shamaeva Anastasiia Egorovna

PhD in Philology

Researcher at the Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North of Siberian Branch of Russian Academy of Sciences

677027, Russia, Republic of Sakha (Yakutia), Yakutsk, Petrovsky str., 1

ashamaeva@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.25136/2409-8698.2022.12.39401

EDN:

ZWYHQL

Дата направления статьи в редакцию:

14-12-2022


Дата публикации:

30-12-2022


Аннотация: В данной статье якутская и монгольская пословицы (як. алгыс баһа сыалаах, кырыыс баһа хааннаах (букв. у благопожелания на кончике жир (масло), у проклятия – кровь), и монг. ерөөлийн үзүүрт тос, хараалын үзүүрт цус (букв. у благопожелания на кончике масло, у проклятия – кровь)) с общей семантикой “благословение отзывается добром, проклятие – кровью” представлены в качестве структурно-семантических аналогов. Предметом исследования является пословный перевод, который позволяет раскрыть целую систему взаимодействий и норм поведения, отражая уникальные мировозренческие позиции носителей исследуемых языков. Каждая составляющая часть пословиц рассмтаривается с точки зрения языковой принадлежности. Приводится сравнительный материал из других тюркских и монгольских языков. Слова рассматриваются в контексте этнографических данных. Научная новизна данной работы состоит в том, что в ней впервые рассматриваются лексические составы якутской и монгольской пословиц-параллелей. Установлено, что рассматриваемые пословицы являются полными параллелями. Все составляющие лексемы якутской пословицы алгыс баһа сыалаах, кырыыс баһа хааннаах (букв. у благопожелания на кончике масло, у проклятия – кровь) этмологизируются на материале тюркских языков, а монгольской пословицы ерөөлийн үзүүрт тос, хараалын үзүүрт цус (букв. итог благопожелания – масло, результат проклятия – кровь) восходят к монгольским корням. При этом каждое слово раскрывает в определенной степени общие специфические особенности культуры данных народов. Подобные пословицы-параллели могли возникнуть лишь в условиях длительного контактирования предков якутов и монголов.


Ключевые слова:

якутско-монгольские параллели, монголизмы, алгыс, якутский язык, монгольский язык, проклятие, пословицы, верование, тюркские языки, монгольские языки

Abstract: In this article, the Yakut and Mongolian proverbs (yak. algys baһa syalaah, kyrys baһa haannaah (lit. the benevolence has fat (oil) at the tip, the curse has blood), and mong. erөөliin үzүүrt tos, kharaalyn үzүүrt tsus (letters. benevolence has oil on the tip, curses have blood)) with a common semantics, “a blessing responds with kindness, a curse with blood" are presented as structural and semantic analogues. The subject of the study is word-by-word translation, which allows you to reveal a whole system of interactions and norms of behavior, reflecting the unique worldview positions of speakers of the studied languages. Each component of the proverbs is considered from the point of view of linguistic affiliation. Comparative material from other Turkic and Mongolian languages is given. The words are considered in the context of ethnographic data. The scientific novelty of this work consists in the fact that for the first time the lexical compositions of the Yakut and Mongolian proverbs-parallels are considered in it. It is established that the proverbs in question are complete parallels. All the components of the lexeme of the Yakut proverb algys baһa syalaah, kyrys baһa haannaah (lit. the benevolence has oil on the tip, the curse has blood) are etmologized on the material of the Turkic languages, and the Mongolian proverbs erөөliyn үzүrt tos, kharaalyn үzүүrt tsus (lit. the result of benevolence is oil, the result of a curse is blood) go back to Mongolian roots. At the same time, each word reveals to a certain extent the general specific features of the culture of these peoples. Such proverbs-parallels could arise only in conditions of prolonged contact between the ancestors of the Yakuts and Mongols.


Keywords:

Yakut-Mongolian parallels, mongol loan words, algys, Yakut language, Mongolian language, curse, proverbs, belief, Turkic languages, Mongolian languages

Введение. Якутский язык среди алтайских языков в силу некоторых обстоятельств занимает особое положение. Во-первых, довольно раннее ответвление якутской ветви от основного состава тюркских языков – “на рубеже нашей эры” [1, с. 661] уже определяет важность учета данных якутского языка при компаративистских исследованиях. Во-вторых, после переселения племен в зоны верхнего и среднего течения р. Лены “наступил период изоляции, и якутский язык практически не подвергался воздействию общетюркских изоглосс” [1, с. 661]. Так же, известно, что в отличие от западных групп тюркских языков, в которых преобладают арабо-персидские лексические заимствования, в словарном составе восточных тюркских языков имеется значительное количество лексики, заимствованной из монгольских языков. Так, наиболее заметной особенностью якутского языка является наличие большого количества якутско-монгольских параллелей, исследование которых корнями уходит в глубь алтайских проблем.

Практически все, кто изучал якутский язык, так или иначе, рассматривали якутско-монгольские языковые связи в своих изысканиях (О.Н. Бетлингк, В.В. Радлов, Н.Н. Поппе, Е.И. Убрятова, Л.Н. Харитонов, Ст. Калужинский, Н.К. Антонов, Н.Д. Дьячковский, Г.В. Попов, П.А. Слепцов, В.И. Рассадин, Н.Н. Широбокова и др.).

Основные проблемы по якутско-монгольским параллелям исследованы в трудах В.И. Рассадина и Ст. Калужинского. В своей монографии «Mongolische Elemente In der jakutischen Sprache» [1961] заключает, что проанализированные им слова могли быть заимствованы якутами у монголов не раньше XII-XIII вв. и не позднее XV и даже XVI вв. Кроме того он отмечает наличие в якутском языке целого ряда слов, имеющих только бурятские параллели и на возможность частичного перехода в бурятский язык из якутского [2, с. 20]. В.И. Рассадин, изучив бурятизмы в якутском языке, констатировал, что «подавляющая часть монголизмов в якутском языке сохраняет характерные особенности средневекового монгольского языка ... [3, с. 170]. Лексико-семантическая характеристика якутско-монгольских параллелей приведена также в работах Н.К. Антонова. В результате анализа лексико-семантических особенностей рассмотренных параллелей Н.К. Антонов предполагает: «По-видимому, тюркоязычные предки якутов, перекочевав с верховьев Лены на ее среднее течение, нашли здесь уже заселенные немногочисленными монголоязычными племенами места, проникавшими на р. Лену и ее восточные притоки с древнейших времен с верховьев Амура, исконных мест обитания монголов, как теперь пишут многие исследователи» [4, с. 53-54].

Актуальность. В отличие от якутско-монгольских лексических параллелей, сопоставительные исследования пословиц якутского языка с привлечением монгольских языков остаются неисследованными. Сопоставление языкового материала из пословиц якутского и монгольских языков, несомненно даст новые данные по проблемам происхождения и исторического развития не только якутского, но и монгольских языков. Ведь пословицы имеют фиксированный лексический состав, обобщенно-образный смысл, соответственно, в отличие от отдельных лексем, менее подвержены изменениям. Пословицы, выражая законченную мысль-суждение, являются уникальным фрагментом языковой картины мира носителей того или иного языка.

Якутский фразеолог А.Г. Нелунов, отмечает, что «в пословицах слова более самостоятельны в своих значениях, потому синтаксически разложимы» [5, с. 37]. Также автор, ссылаясь на тот факт, что фразеологизмы нередко входят в состав пословиц, отмечает, что «с коммуникативной точки зрения, пословицы – более сложная единица языка, чем фразеологизмы» [5, с. 37].

Цель исследования – рассмотреть лексический состав якутской и монгольской пословиц-параллелей и раскрыть идентичные понятия, отражающие мировозренческие позиции носителей исследуемых языков.

Научная новизна данной работы состоит в том, что в ней впервые рассматривается лексический состав якутскогой и монгольской пословиц- параллелей.

Материалом послужили примеры из «Большого толкового словаря якутского языка», также из «Большого академического монгольско-русского словаря».

Основными методами работы были метод сплошной выборки при отборе материала из словарей, сравнительный метод при сопоставлении материала разных языков, описательно-аналитический метод, включая сопоставление, описание и обобщение, интерпретация.

Основная часть. Якутская пословица алгыс баһа сыалаах, кырыыс баһа хааннаах (букв. у благопожелания на кончике жир (масло), у проклятия – кровь), и монгольская пословица ерөөлийн үзүүрт тос, хараалын үзүүрт цус [6] (букв. у благопожелания на кончике масло, у проклятия – кровь), функционируют с общей семантикой “благословение отзывается добром, проклятие – кровью”. Знаковым является то, что в данных параллелях функционируют такие философские понятия как як. алгыс / монг. ерөөл «благопожелание» и як. кырыыс / монг. хараал «проклятие», которые включают в себя целую систему взаимодействий и норм поведения, отражая уникальные мировозренческие позиции носителей исследуемых языков.

Все важные события в жизни якутов до настоящего времени сопровождаются обрядом алгыс т.е. обращением к духам, небожителям, обряд включает моление об изобилии, благословения молодоженов, благопожеланий новорожденному ребенку и т.д.

Якутские алгысы, передаваясь из поколения в поколение, сохранили в себе наиболее древние образцы языка, мифологические представления и поэтические традиции народа.

Э.К. Пекарский возводит значение якутского слова алгыс к глаголу алҕаа- ‘благословлять, доброжелательствовать, приветствовать, прославлять, воздавать хвалу, славить, молить, заклинать (духов), заговаривать’ [7, с. 76], в Толковом словаре якутского языка данный глагол представлен как ‘произносить (напевать) старинные слова-благопожелания, обращения с мольбой к высшим божествам, духам-иччи (верование, основанное на признании магической силы слова)’ [8, с. 414]. Алтан чуораан айахпынан / Айыыһыты алҕаан, / Ахтан туойан / Айаарар күнүм / Арыллыбыт эбит, оҕолоор! Саха фольк. – букв. Медным колокольчиком ртом / Моля айысыт (общее название богинь, покровительствующих увеличению потомства) / Вспоминая, воспевая / Горланить мой день / Наступил, оказывается, дети! (якутский фольклор); ‘произносить (напевать) проникновенные слова с пожеланием добра, счастья; благословлять (провожая в дальнюю дорогу, близких)’ [8, с. 414]. Оҕолорбутун алгыс үтүөтүн алҕаан, тыл үтүөтүн этэн, орто аан ийэ дойдуга түһэрдэхпит (саха фольклора) – букв. детей наших благословения доброго благословляя, слово доброго сказав, на срединный мир спустили (якутский фольклор). Отглагольное имя алгыс в якутском языке имеет широкое значение: 1) особые слова, обращенные к людям с пожеланием им добра; слова, произносимые по разным жизненным случаям с просьбой, мольбой о благополучном исходе, благопожелании. Урууга алгыһа – свадебный алгыс. Алгыска оннооҕор абааһы ахсыыр (өс хоһооно) – на заклинание даже абаасы сдается (погов.) (о человеке, не внимающем чьей-либо просьбе, когда упрашивают рассердившегося, когда человек дурно поступает, когда даже отказывают в чем-нибудь); 2) благословение; напутственное слово (обычно обращение стариков к молодым). Ийэ-аҕа алгыһа – родительское благословение. Эһиги алгыскытын кытта аттанныбыт – с вашего (родительского) благословения мы едем. Кырдьаҕастан алгыһын ыл, эдэртэн эйэтин ыл – от старого бери его благословение, от молодого— дружбу (поговорка); 3) по старинному суеверию – волшебное слово, способное изгонять злые силы, исцелять от болезней; заговоры, заклинание; 4) доброе слово, доброе желание, пожелание; прекрасный вид, лучшее создание, Эйиигинниин алгыс буолуом – с тобой я станы добром (благом); 5) один из древнейших видов (жанров) якутской народной поэзии, алгыс [8, с. 412-413]. Данная лексема широко распространена в современных тюркских языках в своих основных значениях, и восходит к др.-тюрк. alqïš ‘хвала, благословение, прославление’ [9, с. 38].

Монгольское благопожелание («ероол») так же “представляет собой одну из древних стихотворных форм устного поэтического творчества монголов” [6]. В Этимологическом словаре монгольских языков зафиксирована п.-монг. irügel, халх. ерөөл, бур. үрөөл, юрөөл, калм. йөрэл со значением ‘благопожелание’ [10, с. 107]. Там же приведена в сравнение параллель из маньчж. firuren ‘благословение’ [10, с. 107]. В Большом академическом монгольско-русском словаре к ерөөл приведены следующие значения: 1) пожелание, желание блага; импровизированное стихотворение с пожеланием благ, добра, стихотворная импровизация благопожелания; 2) тост, здравица; провозглашение; 3) судьба, доля, счастливая судьба; счастливая доля, 4) рел. упокой; заупокойная [6]. В качестве иллюстративного материала в словаре к монг. ерөөл приведены названия некоторых еролов: гүү барихын ерөөл – еролпо поводу дойки кобыл (перед началом доения); гэрийн ерөөл – ерол в честь новой юрты, нового дома; замд мэнд сайн явахын – ерөөл пожелание счастливого пути; түргэн ирэхийн – ерөөл пожелание скорейшего возвращения (отправившемуся в путь); хуримын ерөөл – эпиталама, благопожелание на свадьбе; эсгий хийхийн ерөөл – ерол в честь изготовления войлока [6].

В рассматриваемом контексте як. алгыс и монг. ерөөл выступают в своих традиционных значениях «благопожелпние».

Многозначное слово бас с основным значением ‘голова (человека или животного)’ [11, 229 с.] >др.-тюрк. baš ‘голова’ [9, с. 86], в данной пословице выступает в метафорическом значении ‘кончик’. Монг. үзүүрт в Большом академическом монгольско-русском словаре имеет отсылку на үзүүртэй 1) ‘имеющий остриё, остроконечный’, 2) ‘имеющий конец; имеющий вершину’ [6], ср. п.-монг. üǰügür [←*iǰegür, cp. iǰaγur], ср. бур. үзүүр, калм. үзүр ‘остриё, шпиль; верхушка, кончик’ [12, с. 209].

Як. сыа ‘жировое отложение в теле животных, человека, сало’, др.-тюрк. йає, сає, чає ‘жир, сало’ [13, с. 340]. Монг. тос ‘масло, топлёный жир’ [6], восходит к п.-монг. tosun [*to-sun], ср. бур. тоhон, калм. тосн, бао. тосоӊ, даг. тос, дунс. тосун, мнгр. тōдзэ ‘масло’ [12, с. 175].

Высокая питательная ценность жира и масла в рассматриваемых нами пословицах як. алгыс баһа сыалаах, кырыыс баһа хааннаах // монг. ерөөлийн үзүүрт тос, хараалын үзүүрт цус (букв. у благопожелания на кончике масло, у проклятия – кровь) метафорически проецируется на психологическое и материальное благополучие. Як. сыа ‘жировое отложение в теле животных, человека, сало’ также и в некоторых якутских фразеологизмах функционирует с метафорической семантикой психологического и материального благополучия, например, як. быс да сыа, бас да арыы (букв. что ни режь то сало, что ни набери то масло) ‘зажиточная, богатая (о жизни)’: Биһиги олохпут быс да сыа, бас да арыы буолла – наша жизнь стала зажиточной и богатой; як. сыалаах ытыстаах (букв. имеющий жир на ладони) ‘добрый человек’: Эмээхсин барахсан сыалаах ытыстаах киһи этэ – она была доброй старушкой. Масло в монгольской культуре является одним из символов изобилия и счастья (также сало и жир). С этим элементом традиционного пищевого комплекса кочевников связано множество образов пространства. Изобильные травой местности, дающие возможность прокормиться большому количеству скота, описываются как "помазанные" священным небесным маслом [14, с. 131].

В рассматриваемых пословицах наряду с благопожеланием фигурирует понятие с противоположной направленностью – проклятие (як. кырыыс / монг. хараал).

Э.К. Пекарский возводит значение якутского кырыыс к глаголу кыраа- ‘проклинать, заклинать, клясть; предавать проклятию (противоп. алҕаа)’ [7, ст. 1427]. Отглагольное имя кырыыс в Толковом словаре якутского языка зафиксировано в значении ‘проклятие, заклятие’, там же приведены тюрк. карєыс, каргыш [15, с. 352]. В тюркских языках имя с афф. -ш: қарғыш ‘проклятие’ получило широкое распространение и возводится к глаголу қарға- / қарғы- ‘проклинать’ [16, с. 304]. В этимологическом словаре тюркских языков якутский глагол кыраа- ‘проклинать, заклинать’ сравнивается с қырға ‘ругать, барнить, клясть’, зафиксированном в словаре Махмуда Кашгарского [16, с. 304].

В монгольской пословице ерөөлийн үзүүрт тос, хараалын үзүүрт цус (букв. у благопожелания на кончике масло, у проклятия – кровь) хараалын представлено в род. п. от хараал ‘проклятие; ругательство; брань, ругань’ [6], ср. п.-монг. qariyal (qariya-l), бур. хараал, калм. харал ‘ругань, брань, прокляие’, который скорее всего восходит к глаголу п.-монг. qariya- (халх., бур. хараа-, калм., бао. хара-, даг. харā- (карā-), дунс. kара-, мнгр. харā-) ‘ругать, проклинать’; халх. ‘сквернословить’ [12, с. 37].

Як. хаан ‘кровь’ [17, с. 103], ср. др.-тюрк. qan ‘кровь’ [9, с. 416], монг цус(ан) ‘кровь’ [6], ср. п.-монг. čisun, калм. цусн, бур. шуhан, бао. чiсоӊ, дунс. чусун, даг. чос, мнгр. чiсе ‘кровь’ [18, с. 147].

Мотив второй части якутской пословицы алгыс баһа сыалаах, кырыыс баһа хааннаах (букв. у благопожелания на кончике жир / масло, у проклятия – кровь) наиболее ярко раскрывается в текстах олонхо. С.С. Макаров, исследовав проклятие в сюжетах якутских эпосов, установил, что наиболее частотными являются проклятия, произносимые героем в адрес поверженного противника. При этом, автор отмечает, что проклятие “выступает частью ритуализованного акта уничтожения трупа врага” [19, с. 78-79].

У монголов проклятие увязывается с уничтожением человека. Имеются сведения от 1919 г. об использовании хараалов (точнее, о подозрении в их использовании или об угрозе использования) – люди обвиняли правителя в том, что он шантажировал их угрозой убийства с помощью проклятий [20, с. 21]. В фольклорном жизнеописании Миларайбы (Мэля-бурхана) говорится, что он учил хараалы и стал хараалчем — чтобы убить всех врагов. Про него говорили: «Вот харалчи Мэля идет» [20, с. 21]. Сами хараалы упоминаются или цитируются в разных устных жанрах: в бурятских, монгольских, калмыцких сказках, в эпосе «Джангар», в шаманских легендах. Согласно фольклорным записям, хараал представляет собой пожелание смерти или несчастий человеку обязательно в иносказательном виде, по форме это — аллитерационный стих, в среднем состоящий из 4-6 строк (бывает и однострочный хараал) [21, с. 21].

Выводы: Итак, рассмотренные якутская и монгольская пословицы представлены в качестве структурно-семантических аналогов. Данное обстоятельство раскрывается при пословном переводе. Все составляющие лексемы якутской пословицы алгыс баһа сыалаах, кырыыс баһа хааннаах (букв. у благопожелания на кончике масло, у проклятия – кровь) этимологизируются на материале тюркских языков, а монгольской пословицы ерөөлийн үзүүрт тос, хараалын үзүүрт цус (букв. итог благопожелания – масло, результат проклятия – кровь) восходят к монгольским корням. При этом каждое слово раскрывает в определенной степени общие специфические особенности культуры данных народов.

Полное совпадение способа номинации довольно специфических понятий, фигурирующих в рассмотренных пословицах, не является случайным. Подобные сложные пословицы-параллели могли возникнуть лишь в условиях длительного контактирования предков якутов и монголов.

Библиография
1. Тенишев Э.Р. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Регтиональе реконструкции. – М: Наука, 2002. – 767 c.
2. Калужинский Ст. Некоторые вопросы монгольских заимствований в якутском языке (Предварительные замечания на основе материалов «Словаря якутского языка» Э.К. Пекарского) // Труды института языка, литературы и истории ЯФ СО АН СССР. 1961. № 3 (8). C. 5-21.
3. Рассадин В. И. Бурятизмы в якутском языке // О. Н. Бетлингк и его труд "О языке якутов": материалы конференции, посвященной 120-летию выхода в свет труда О. Н. Бетлингка "О языке якутов". Якутск: ЯФ СО АН СССР, 1973. С. 167-179.
4. Антонов Н.К. Материалы по исторической лексике якутского языка. – Якутск: Якутское книжное издательство, 1971. – 184 c.
5. Якутско-русский фразеологический словарь. – Новосибирск: Издательство СО РАН, 2002. – Т. 1. – 287 с.
6. Большой академический монгольско-русский словарь. – М.: Академия, 2001. – Т. 2. – 507 с.
7. Словарь якутского языка: в 3 т. – Л.: Наука, 1958. Т. 2 – 710 с.
8. Толковый словарь якутского языка: в 15 т. – Новосибирск: Наука, 2004. Т. 1. – 680 с.
9. Древнетюркский словарь. – Л.: Наука, 1969. – 677 с.
10. Этимологический словарь монгольских языков: в 3 т. – М.: Институт Востоковедения РАН, 2016. – Т. 2. – 232 с.
11. Толковый словарь якутского языка: в 15 т. – Новосибирск: Наука, 2005. Т. 2. – 908 с.
12. Этимологический словарь монгольских языков: в 3 т. – М.: Институт Востоковедения РАН, 2018. – Т. 3. – 240 с.
13. Толковый словарь якутского языка: в 15 т. – Новосибирск: Наука, 2012. Т. 9. – 627 с.
14. Содномпилова М.М. Концепт Родина в культуре монгольских народов // Этнографическое обозрение. 2007. № 3. С. 124-134.
15. Толковый словарь якутского языка: в 15 т. – Новосибирск: Наука, 2008. Т. 5. – 516 с.
16. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские лексические основы на буквы К и Қ. – М.: «Языки русской культуры», 1997. – 368 с.
17. Большой толковый словарь якутского языка: в 15 т. – Новосибирск: Наука, 2016. Т. 13. – 648 с.
18. Этимологический словарь монгольских языков: в 3 т. – М.: Институт Востоковедения РАН, 2015. – Т. 1. – 224 с.
19. Макаров С.С. Проклятие в сюжетах якутского эпоса: мотивы и тексты // Северо-Восточный гуманитарный вестник. 2021. № 2(35). С. 76-88.
20. Архипова А.С. Разыскивается злой колдун // Живая Старина. 2008. № 3. С. 21-24.
21. Намсараев С.Д., Даваагийн Г. Социально-педагогический потенциал устного народного творчества монголов // Вестник бурятского государственного университета. Образование. Личность. Общество. 2018. № 3-4. С. 79-83.
References
1. Tenishev E.R. Comparative-historical grammar of Turkic languages. Regional Reconstruction. – M: Nauka, 2002. – 767 p.
2. Kaluzhinskiy St. Some issues of Mongolian borrowings in the Yakut language (Preliminary remarks based on the materials of the “Dictionary of the Yakut language” by E.K. Pekarsky) // Proceedings of the Institute of Language, Literature and History of the Yakut Branch of the USSR Academy of Sciences. 1961. No. 3 (8). pp. 5-21.
3. Rassadin V. I. Buryatisms in the Yakut language // O. N. Betlingk and his work "On the Yakut language": materials of the conference dedicated to the 120th anniversary of the publication of O. N. Betlingk's work "On the Yakut language". Yakutsk: YaF SO AN SSSR, 1973, pp. 167-179.
4. Antonov N.K. Materials on the historical vocabulary of the Yakut language. – Yakutsk: Yakut book publishing house, 1971. – 184 p.
5. Yakut-Russian phraseological dictionary. – Novosibirsk: Publishing House of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, 2002. – T. 1. – 287 p.
6. Big Academic Mongolian-Russian Dictionary. – M.: Academy, 2001. – T. 2. – 507 p.
7. Dictionary of the Yakut language: in 3 volumes. – L.: Nauka, 1958. Vol. 2 – 710 p.
8. Explanatory dictionary of the Yakut language: in 15 volumes – Novosibirsk: Nauka, 2004. Vol. 1. – 680 p.
9. Ancient Turkic dictionary. – L.: Nauka, 1969. – 677 p.
10. Etymological dictionary of the Mongolian languages: in 3 volumes. – M.: Institute of Oriental Studies RAS, 2016. – V. 2. – 232 p.
11. Explanatory dictionary of the Yakut language: in 15 volumes. – Novosibirsk: Nauka, 2005. Vol. 2. – 908 p.
12. Etymological dictionary of the Mongolian languages: in 3 volumes. – M.: Institute of Oriental Studies RAS, 2018. – V. 3. – 240 p.
13. Explanatory dictionary of the Yakut language: in 15 volumes. – Novosibirsk: Nauka, 2012. T. 9. – 627 p.
14. Sodnompilova M.M. The concept of Motherland in the culture of the Mongolian peoples // Ethnographic Review. 2007. No. 3. pp. 124-134.
15. Explanatory dictionary of the Yakut language: in 15 volumes. – Novosibirsk: Nauka, 2008. V. 5. – 516 p.
16. Etymological dictionary of Turkic languages. General Turkic and inter-Turkic lexical bases for the letters K and Қ. – M.: "Languages of Russian culture", 1997. – 368 p.
17. Big explanatory dictionary of the Yakut language: in 15 volumes. – Novosibirsk: Nauka, 2016. T. 13. – 648 p.
18. Etymological dictionary of the Mongolian languages: in 3 volumes. – M.: Institute of Oriental Studies RAS, 2015. – T. 1. – 224 p.
19. Makarov S.S. Curse in the plots of the Yakut epic: motives and texts // North-Eastern Humanitarian Bulletin. 2021. No. 2(35). pp. 76-88.
20. Arkhipova A.S. Wanted evil sorcerer // Zhivaya Starina. 2008. No. 3. pp. 21-24.
21. Namsaraev S.D., Davaagiin G. Socio-pedagogical potential of oral folk art of the Mongols // Bulletin of the Buryat State University. Education. Personality. Society. 2018. No. 3-4. pp. 79-83.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Лексико-фразеологический состав языка изначально является онтологической нишей, обеспечивающей поддержание всей системы. Следовательно, изучение этого пласта является насущной проблемой, актуализирующей акцент на правильное декодирование граней становления и развития естественной системы связывающей настоящее и прошлое. Как отмечает автор рецензируемой статьи, «цель исследования – рассмотреть лексический состав якутской и монгольской пословиц-параллелей и раскрыть идентичные понятия, отражающие мировозренческие позиции носителей исследуемых языков», научная же новизна работы состоит в том, что в ней впервые рассматривается лексический состав якутскогой и монгольской пословиц- параллелей». Считаю, что поставленный предел задач продуман, концептуален, а главное – продуктивен. Материалом работы являются примеры из «Большого толкового словаря якутского языка», а также примеры из «Большого академического монгольско-русского словаря», что говорит о верификации наименований, о частотности употребления той или иной лексической формулы. Работа имеет цельно-законченный вид, структурные блоки выдержаны в формате научного изыскания. Стиль сочинения соотносится с собственно научным типом. Например, это проявляется в следующих фрагментах: «якутская пословица алгыс баһа сыалаах, кырыыс баһа хааннаах (букв. у благопожелания на кончике жир (масло), у проклятия – кровь), и монгольская пословица ерөөлийн үзүүрт тос, хараалын үзүүрт цус (букв. у благопожелания на кончике масло, у проклятия – кровь), функционируют с общей семантикой “благословение отзывается добром, проклятие – кровью”. Знаковым является то, что в данных параллелях функционируют такие философские понятия как як. алгыс / монг. ерөөл «благопожелание» и як. кырыыс / монг. хараал «проклятие», которые включают в себя целую систему взаимодействий и норм поведения, отражая уникальные мировоз(з)ренческие позиции носителей исследуемых языков», или «монгольское благопожелание («ероол ») так же “представляет собой одну из древних стихотворных форм устного поэтического творчества монголов”. В Этимологическом словаре монгольских языков зафиксирована п.-монг. irügel , халх. ерөөл , бур. үрөөл , юрөөл , калм. йөрэл со значением ‘благопожелание’. Там же приведена в сравнение параллель из маньчж. firuren ‘благословение’. В Большом академическом монгольско-русском словаре к ерөөл приведены следующие значения: 1) пожелание, желание блага; импровизированное стихотворение с пожеланием благ, добра, стихотворная импровизация благопожелания; 2) тост, здравица; провозглашение; 3) судьба, доля, счастливая судьба; счастливая доля, 4) рел. упокой; заупокойная…» и т.д. Основная цель работы достигнута, тема раскрыта в рамках данного текста, автор в финальном блоке тезирует, что «рассмотренные якутская и монгольская пословицы представлены в качестве структурно-семантических аналогов. Данное обстоятельство раскрывается при пословном переводе. Все составляющие лексемы якутской пословицы алгыс баһа сыалаах, кырыыс баһа хааннаах (букв. у благопожелания на кончике масло, у проклятия – кровь) этимологизируются на материале тюркских языков, а монгольской пословицы ерөөлийн үзүүрт тос, хараалын үзүүрт цус (букв. итог благопожелания – масло, результат проклятия – кровь) восходят к монгольским корням. При этом каждое слово раскрывает в определенной степени общие специфические особенности культуры данных народов». Материал может быть использован при изучении якутского языка, а также работу продуктивно использовать в качестве некоего начального этапа при подготовке / написании новых смежно-тематических проектов. Основные требования издания учтены, серьезных фактических ошибок не выявлено, точечная правка излишня. Статья ««У благопожелания на кончике масло, у проклятия – кровь» рекомендуется к публикации в журнале «Litera».