МВД России как субъект антикоррупционного противодействия: управленческие решения в системе обеспечения национальной безопасности

Сергеева Анжелика Анатольевна кандидат юридических наук доцент, кафедра уголовного права и процесса, Санкт-Петербургский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции 199178, Россия, Cанкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, ул. 10-Я линия в.о., 19 Sergeeva Anzhelika Anatol'evna PhD in Law Associate Professor, Department of Criminal Law and Procedure, St. Petersburg Institute (Branch) All-Russian State University of Justice 199178, Russia, Cankt-Peterburg, g. Saint Petersburg, ul. 10-Ya liniya v.o., 19 lokhi@yandex.ru Другие публикации этого автора     Воскобойник Игорь Олегович кандидат юридических наук доцент, кафедра уголовного права и процесса, Санкт-Петербургский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции 199034, Россия, Санкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, ул. 10-Я линия в.о., 19 Voskoboinik Igor' Olegovich PhD in Law Associate Professor, Department of Criminal Law and Procedure, St. Petersburg Institute (Branch) All-Russian State University of Justice 199034, Russia, Saint Petersburg, Saint Petersburg, ul. 10th line V.O., 19 lokhi@rambler.ru Гурев Михаил Сергеевич кандидат юридических наук доцент, кафедра уголовного права и процесса, Санкт-Петербургский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции 199034, Россия, Санкт-Петербург область, г. Санкт-Петербург, ул. 10-Я линия в.о., 19 Gurev Mikhail Sergeevich PhD in Law Associate Professor, Department of Criminal Law and Procedure, St. Petersburg Institute (Branch) All-Russian State University of Justice 199034, Russia, Saint Petersburg region, Saint Petersburg, ul. 10th line V.O., 19 lokhi@rambler.ru Другие публикации этого автора     Гусенова Патимат Арисланалиевна кандидат юридических наук доцент, кафедра уголовного права и процесса, Санкт-Петербургский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции 199034, Россия, Санкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, ул. 10-Я линия в.о., 19 Gusenova Patimat Arislanalievna PhD in Law Associate Professor, Department of Criminal Law and Procedure, St. Petersburg Institute (Branch) All-Russian State University of Justice 199034, Russia, Saint Petersburg, Saint Petersburg, ul. 10th line V.O., 19 lokhi@rambler.ru Соколова Елена Валерьевна кандидат юридических наук доцент, кафедра уголовного права и процесса, Санкт-Петербургский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции 199034, Россия, Санкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, ул. 10-Я линия в.о., 19 Sokolova Elena Valer'evna PhD in Law Associate Professor, Department of Criminal Law and Procedure, St. Petersburg Institute (Branch) All-Russian State University of Justice 199034, Russia, Saint Petersburg, Saint Petersburg, ul. 10th line V.O., 19 lokhi@rambler.ru Другие публикации этого автора     Мартыненко Сергей Борисович кандидат юридических наук доцент, кафедра уголовного права и процесса, Санкт-Петербургский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции 199034, Россия, Санкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, ул. 10-Я линия в.о., 19 Martynenko Sergei Borisovich PhD in Law Associate Professor, Department of Criminal Law and Procedure, St. Petersburg Institute (Branch) All-Russian State University of Justice 199034, Russia, Saint Petersburg, Saint Petersburg, ul. 10th line V.O., 19 lokhi@rambler.ru

Рывкин Станислав Юрьевич кандидат юридических наук доцент, кафедра уголовного права и процесса, Санкт-Петербургский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции 199034, Россия, Санкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, ул. 10-Я линия в.о., 19 Ryvkin Stanislav Yur'evich PhD in Law Associate Professor, Department of Criminal Law and Procedure, St. Petersburg Institute (Branch) All-Russian State University of Justice 199034, Russia, Saint Petersburg, Saint Petersburg, ul. 10th line V.O., 19 lokhi@rambler.ru

МВД России как субъект антикоррупционного противодействия: управленческие решения в системе обеспечения национальной безопасности

МВД России как субъект противодействия коррупции должно быть наделено самостоятельностью в формировании антикоррупционной стратегии. При этом следует выделить два уровня принятия антикоррупционных управленческих решений:

- общий – охватывающий всю полноту предоставленных законом полномочий в сфере противодействия коррупции, направленный на реализацию стратегических документов, утвержденных в государстве;

- специальный – предусматривающий реализацию отдельных направлений противодействия коррупции.

Наличие этих уровней обеспечивает гармонизацию перехода от стратегического управления к оперативному. В сфере противодействия коррупции это означает, что общегосударственная стратегия приобретает не только тактическое воплощение, но и своевременно реализуется. В связи с этим возникает потребность в создании специализированной системы управления противодействием коррупции. Положения ст. 5 Федерального закона «О противодействии коррупции» не в полном объеме удовлетворяют эту потребность, поскольку содержат организационные основы вертикального, властно-распорядительного, взаимодействия.

На общем уровне принимаются антикоррупционные управленческие решения, реализующиеся в деятельности всех субъектов противодействия коррупции. С учетом существующей в России структуры органов исполнительной власти, а также ч. 1 ст. 5 Федерального закона «О противодействии коррупции», антикоррупционные управленческие решения, относящиеся к компетенции МВД России, принимаются Президентом РФ. Первым из них, основанным на положениях действующего законодательства о противодействии коррупции, исследователи справедливо называют решение о создании специализированных антикоррупционных подразделений в кадровых службах федеральных государственных органах ^{[1, с. 4-11]}. В Национальном плане противодействия коррупции на 2016-2017 годы таких решений приводилось три:

- внесение изменений в ведомственные планы по противодействию коррупции, направленных на достижение конкретных результатов в работе по предупреждению коррупции, минимизации и ликвидации последствий коррупционных правонарушений (п. 2);

- принятие мери по повышению эффективности противодействия коррупции (п. 8);

- осуществление комплекса мероприятий, направленных на выявление и пресечение конкретных проявлений коррупции (п. 12).

В действующем Национальном плане противодействия коррупции на 2021-2024 годы приоритет реализации таких решений полностью сохранился. Очевидно, что два из трех названных решений охватывают сферу деятельности всех федеральных органов исполнительной власти, а одно адресовано непосредственно МВД России как субъекту противодействия коррупции. Соответственно, на основании названных общих управленческих решений должно быть разработано несколько специальных, исполнение которых будет возложено на конкретные подразделения органов внутренних дел. Предмет этих решений составляют:

1. Сфера предотвращения попыток хищения бюджетных средств, направленных на финансирование федеральных целевых программ и крупнейших инвестиционных проектов. В целях антикоррупционного противодействия при разработке таких управленческих решений требуется проведение мониторинга информации об уже пресеченных действиях, а также проверка информации о действующих или прекращенных правоотношениях в названной сфере. Например, в июле 2016 г. был расторгнут контракт на строительство футбольного стадиона в г. Санкт-Петербурге. Строительство этого сооружения приурочено к чемпионату мира по футболу 2018 г., велось с многочисленными нарушениями, приняло характер «долгостроя». Расходы из федерального бюджета уже составили свыше 34 млрд руб., при этом в мае 2016 г. Комитет по строительству Санкт-Петербурга рекомендовал увеличить смету расходов еще на 5 млрд руб. При таких обстоятельствах и с учетом нескольких случаев возбуждения уголовных дел в отношении предпринимателей, исполняющих обязанности субподрядчиков, требуется оперативное выявление возможных правонарушений коррупционной направленности в действиях генерального подрядчика.

2. Сфера предотвращения попыток хищения средств, предназначенных для проведения капитального ремонта многоквартирных домов. В данном случае разработка конкретных управленческих решений должна учитывать не только положения жилищного законодательства, но и правовые позиции Конституционного Суда РФ, потребовавшего при аккумулировании средств на проведение капитального ремонта использовать необходимые меры, направленные на надлежащее информирование граждан, определять очередность капитального ремонта на основе объективных критериев и критериев оценки состояния многоквартирных домов (постановление от 12 апреля 2016 г. № 10-П).

3. Сфера выявления и раскрытия преступлений коррупционной направленности, совершенных групповым способом или причинивших крупный (особо крупный) ущерб. В основе соответствующих управленческих решений должны лежать положения статей УК и УПК РФ, регламентирующих уголовную ответственность за преступления коррупционной направленности и устанавливающих порядок формирования следственных групп. Уголовно-правовое противодействие обоснованно признается самым эффективным из существующих легитимных методов и средств противодействия коррупции ^{[2, с. 198-204]}. Однако до настоящего времени среди лиц, осужденных за совершение преступлений коррупционной направленности, преобладают взяткодатели (например, за 2015 г. их доля составила 57% в общей структуре лиц, осужденных за такие преступления, а в 2021 г. достигла почти 60% ^[3]). Из этого следует, что разработка антикоррупционных управленческих решений, относящихся к выявлению и пресечению преступлений, должна основываться на понимании более высокой общественной опасности действий, совершенных должностными лицами (например, при планировании реализации мер, предусмотренных Национальным планом противодействия коррупции, следовало бы прогнозировать вероятное количество случаев выявления получения взятки).

4. Сфера противодействия предоставлению «откатов» при заключении государственных контрактов. В данном случае принятие управленческих решений находится в двух плоскостях и затрагивает деятельность МВД России как государственного заказчика, а также подразумевает выявление фактов противоправной деятельности при заключении контрактов иными субъектами. Проблемы квалификации таких преступлений уже получили научное осмысление ^{[4, с. 97-102]}, однако управленческий механизм противодействия им еще не сформировался.

5. Сфера борьбы с коррупционными проявлениями со стороны должностных лиц государственных корпораций и иных предприятий с государственным участием. В данном случае может иметь место коллизия между гражданским законодательством и законодательством о государственной службе, поэтому управленческие решения должны учитывать особый статус этих юридических лиц. В то же время, осуществление контроля за их деятельностью, регламентируется федеральным законом «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», принятым в 2008 г., содержание которого достаточно известно. Поэтому правовая основа антикоррупционных управленческих решений, с одной стороны, усложняется за счет увеличения массива нормативных правовых актов, а с другой стороны, их разработка и реализация подразумевают исполнение требования норм, сущность которых не составляет отдельной проблематики.

6. Сфера деятельности иностранных должностных лиц и должностных лиц публичных международных организаций. В данном случае, как представляется, в основе антикоррупционных управленческих решений должны лежать нормы действующего законодательства, регламентирующего деятельность организаций-иностранных агентов, а также правовые позиции Конституционного Суда РФ относительно соответствия этих норм Основному закону.

В определенной степени негативный характер имеет то обстоятельство, что в основу антикоррупционных управленческих решений, реализация которых происходит с участием МВД России и органов внутренних дел, требуется включать общие положения о внутриведомственном противодействии коррупции, разработанные для всех органов государственной власти и имеющие типовую структуру. Такие положения не имеют нормативный характер, но активно внедряются в управленческую деятельность органов исполнительной власти.

Например, президиумом Совета по противодействию коррупции при Президенте РФ, Счетной палатой РФ и Минтруда России разработано около десяти методических материалов, определяющих порядок профилактики коррупционных правонарушений, последствия выявления конфликта интересов, антикоррупционные стандарты служебного поведения. С одной стороны, их разработка заслуживает одобрения, поскольку предоставляет субъектам противодействия коррупции дополнительный инструментарий для принятия внутриведомственных управленческих решений. В то же время, результативность и непоследовательность антикоррупционной деятельности государственных и муниципальных органов подвергается критическому анализу ^{[5, с. 3-19]}, представляющемуся вполне обоснованным.

С другой стороны, в настоящее время сложилась тенденция к воспроизведению их в ведомственных нормативных правовых актах без учета специфики антикоррупционной деятельности соответствующего субъекта противодействия коррупции. Например, в 2012 г. Минтруд России подготовил обзор типовых ситуаций конфликта интересов на государственной службе и порядок их урегулирования. В том же году Департаментом службы и кадров МВД России были утверждены методические рекомендации,