Изменение судом категории тяжести совершенного преступления и применение принудительных мер, предусмотренных ст. 92 УК РФ: проблемы теории, законодательной регламентации и правоприменения

Нагорнов Кирилл Игоревич юридический факультет ФГАОУ ВО "Казанский (Приволжский) федеральный университет" 420008, Россия, республика Татарстан, г. Казань,, ул. Кремлевская, 18 Nagornov Kirill Igorevich Scientific Associate, the faculty of Law, Kazan (Volga Region) Federal University 420008, Russia, respublika Tatarstan, g. Kazan',, ul. Kremlevskaya, 18 nagornov_k@inbox.ru Другие публикации этого автора

Российский законодатель в ч. 6 ст. 15 Уголовного Кодекса РФ (далее – УК РФ) предусмотрел наличие особого предписания, которое предоставляет суду право изменять категорию тяжести преступления. Реализация указанного положения, как неоднократно отмечалось теоретиками уголовного права [1–7], Пленумом Верховного Суда РФ (далее – Пленум ВС РФ) ^[8], обусловливает возможность применения различных уголовно-правовых последствий, в т.ч. принудительных мер воспитательного воздействия (далее – ПМВВ) и помещения в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа (далее – СУВУЗТ). Не переходя в дискуссию вопроса обоснованности закрепления возможности изменения судом категории тяжести совершенного преступления в уголовном законе, в данной работе представляется необходимым, ввиду малоисследованности, сконцентрировать внимание на особенностях применения положений ч. 6 ст. 15 и ст. 92 УК РФ, в целях оценки с позиции теории уголовного права такого специфического порядка применения ПМВВ и помещения в СУВУЗТ, а также выявления в нем возможных недостатков и противоречий, которые могут породить (и порождают) в правоприменительной практике проблемы и весьма неоднозначные решения.

Исходя из изложенного, объектом настоящего исследования выступает уголовно-правовой механизм применения ПМВВ и помещения в СУВУЗТ после изменения судом на основании ч. 6 ст. 15 УК РФ категории совершенного преступления. В этой связи критическому анализу подлежит комплекс норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих ПМВВ, помещение в СУВУЗТ и изменение категории тяжести совершенного преступления, а также отдельные положения постановлений Пленума ВС РФ, материалы национальной судебной практики и статистики, труды научной доктрины по данной проблематике. Методологию представленного научного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых основное место занимают сравнительно-правовой, формально-юридический и статистический методы, а также методы логического анализа, синтеза, индукции, дедукции и обобщения. Эмпирическую базу исследования составили материалы 300 уголовных дел, в которых разрешался вопрос о применении ПМВВ и о помещении в СУВУЗТ, а также о применении положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, в т.ч. с последующим освобождением от уголовного наказания по ст. 92 УК РФ.

Прежде чем перейти к рассмотрению обозначенной проблемы, необходимым видится уточнить еще один момент. Поскольку правовую природу меры в виде помещения в СУВУЗТ законодатель однозначно не определил (в соответствии с ч. 2 ст. 92 УК РФ мера применяется как принудительная мера воспитательного воздействия, однако в системе ПМВВ, регламентированной в ч. 2 ст. 90 УК РФ, она отсутствует; в ч. 2 ст. 87 УК РФ среди возможных уголовно-правовых последствий, применимых к подросткам, законодатель отдельно указывает о ПМВВ и о помещении в СУВУЗТ), поэтому здесь и далее по тексту будем говорить отдельно о ПМВВ, предусмотренных в ч. 2 ст. 90 УК РФ, и мере в виде помещения в СУВУЗТ, предусмотренной ч. 2 ст. 92 УК РФ.

Итак, упомянутая норма (ч. 6 ст. 15 УК РФ), а вслед за ней и п. 8 постановления Пленума ВС РФ от 15 мая 2018 г. № 10 «О практике применения судами положений части 6 статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации» (далее – постановление № 10) предполагают, что изменение категории преступления возможно только после того, как осужденному назначено наказание. Вместе с тем в ч. 1 ст. 299 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее – УПК РФ) вопрос об изменении категории преступления предписывается разрешать перед вопросом о назначении наказания подсудимому, что, безусловно, противоречит указанным выше положениям. На это также обращают внимание и отдельные авторы ^{[1, с. 37; 9, с. 51]}. Хотя в ст. 299 УПК РФ не указано, что вопросы, связанные с постановлением приговора, одним из которых является вопрос о применении ч. 6 ст. 15 УК РФ, решаются судом в строго предусмотренной этой статьей последовательности, в ч. 1 ст. 301 УПК РФ, например, предписывается, что «при постановлении приговора в совещательной комнате, если уголовное дело рассматривалось судом коллегиально, председательствующий ставит на разрешение вопросы в порядке, установленном статьей 299 настоящего Кодекса». Кроме того, если же регламентированный в ст. 299 УПК РФ перечень вопросов все-таки не является своеобразной инструкцией для суда, то какова вообще тогда смысловая нагрузка данной нормы? Просто перечислить в хаотичном порядке все вопросы, которые должен разрешить суд в совещательной комнате при постановлении приговора? Думается, нет. Неслучайно поэтому при анализе материалов судебной практики были установлены случаи, когда суды руководствовались подобной противоречащей уголовному закону последовательности, ориентируясь на ст. 299 УПК РФ.

Примером может служить дело, рассмотренное одним из районных судов Иркутской области ^[10], в рамках которого судом до назначения уголовного наказания была изменена категория преступления с тяжкой на среднюю тяжесть (ч. 3 ст. 260 УК РФ), что позволило освободить несовершеннолетнего от наказания и применить к нему такие принудительные меры воспитания, как предупреждение и передача под надзор матери сроком на шесть месяцев. Или, например, по другому делу несовершеннолетняя П. за совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, после изменения категории преступления была освобождена от наказания (без его предварительного назначения) с применением принудительной меры воспитания в виде предупреждения ^[11].

Если строго руководствоваться последовательностью, указанной в ч. 6 ст. 15 УК РФ, и изменять категорию преступления после назначения наказания, то в последующем допустимо освобождение от наказания с применением единственно возможной при таких условиях меры – помещения в СУВУЗТ, потому что только она предусматривает предварительное назначение наказания. Тогда как в ч. 1 ст. 92 УК РФ о необходимости предварительного назначения наказания вообще ничего не указано. Отсутствует указание на таковое и в ст. 432 уголовно-процессуального закона. А в п. 35 постановления Пленума ВС РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» (далее – постановление № 1) отмечается следующее: «в соответствии с частью 1 статьи 432 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела о преступлении небольшой или средней тяжести суд вправе, постановив обвинительный приговор, освободить несовершеннолетнего от наказания и применить к нему в силу части 1 статьи 92 УК РФ принудительные меры воспитательного воздействия. В таком случае на основании пункта 3 части 5 статьи 302 УПК РФ суд постановляет обвинительный приговор без назначения наказания» ^[12]. Следовательно, применение положений ч. 1 ст. 92 УК РФ после реализации ч. 6 ст. 15 УК РФ не представляется возможным, на что также указывают отдельные авторы ^{[13, с. 92, 93]}. Но такой позиции Пленума ВС РФ не всегда следует судебная практика, впрочем, это является исключением. В этих случаях суды, думается, также ориентировались на ст. 299 УПК РФ, в соответствии с которой вопрос о применении ПМВВ разрешается после назначения наказания. Вместе с тем в данной норме почему-то указывается на ст.ст. 90 и 91 УК РФ, а не на ст. 92 УК РФ, хотя вопрос о применении ст. 90 УК РФ (т.е. о применении ПМВВ при освобождении от уголовной ответственности и прекращении уголовного дела) при постановлении приговора не может возникнуть.

Так, несовершеннолетнему К., признанному виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ, было назначено наказание в виде ограничения свободы сроком на восемь месяцев, от которого он был освобожден с передачей под надзор матери и ограничением свободы досуга на срок восемь месяцев ^[14]. Или, например, по другому делу несовершеннолетний, признанный виновным в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, был освобожден от назначенного наказания в виде обязательных работ в размере 100 часов с применением меры в виде предупреждения ^[15].

Казалось бы, вопрос о возможности освобождения несовершеннолетнего от назначенного наказания с применением ПМВВ, с точки зрения действующего закона (не считая противоречий, содержащихся в ст. 299 УПК РФ, которую необходимо привести в соответствие с положениями УК РФ) и с учетом вышеуказанного разъяснения, решен. Однако Пленум ВС РФ в другом своем постановлении, посвященном вопросам реализации ч. 6 ст. 15 УК РФ, указывает следующее: «изменение категории преступления на менее тяжкую улучшает правовое положение осужденного, поскольку влияет, в частности, на … возможность освобождения от отбывания наказания в связи с деятельным раскаянием (статья 75 УК РФ), примирением с потерпевшим (статья 76 УК РФ), истечением срока давности уголовного преследования или исполнения обвинительного приговора суда (статьи 78, 83, 94 УК РФ), изменением обстановки (статья 80.1 УК РФ) или вследствие акта об амнистии (статья 84 УК РФ), применением к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия (статья 92 УК РФ)…». Детализируя механизм реализации положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, Пленум ВС РФ в п. 10 этого же постановления добавляет, что «в этих случаях суд постановляет приговор, резолютивная часть которого должна, в частности, содержать решения о признании подсудимого виновным в совершении преступления, о назначении ему наказания, об изменении категории преступления на менее тяжкую с указанием измененной категории преступления, а также об освобождении от отбывания назначенного наказания (пункт 2 части 5 статьи 302 УПК РФ)».

В качестве иллюстрации приведем в пример приговор, по которому несовершеннолетние Б. и К. были признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, и освобождены от наказания в виде штрафа в размере 5 000 рублей после изменения категории преступления в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ с применением принудительной меры воспитания в виде предупреждения ^[16]. По другому делу несовершеннолетняя Т., признанная виновной в совершении аналогичного преступления, после изменения категории преступления в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ была освобождена от наказания в виде штрафа в размере 10 000 рублей с применением принудительной меры воспитания в виде передачи под надзор опекуну сроком на 1 год ^[17].

Приведенная позиция высшей судебной инстанции вводит в замешательство, причем не только применительно к рассматриваемому нами институту, но и к иным, например, освобождению от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием или примирением с потерпевшим, которые вопреки позиции Пленума ВС РФ и в соответствии с уголовным законом не являются отдельными видами освобождения от уголовного наказания. Озадачиваются этим и другие правоведы ^{[5, с. 39-40;18, с. 57;19, с. 40,89]}. Отметим, что во многом схожее положение содержалось ранее в п. 26 постановления Пленума ВС РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», однако впоследствии оно было исключено еще до принятия постановления № 10.

Вместе с тем в связи с изложенным закономерен ряд следующих вопросов: как можно применять нормы об освобождении от уголовной ответственности (а ссылка именно на них в тексте постановления), если лицо признанно виновным и ему уже назначено уголовное наказание; почему Пленум ВС РФ, ссылаясь на ст.ст.ст. 75, 76, 92 УК РФ, обошел стороной, например, ч. 1 ст. 76.2 и ч. 1 ст. 90 УК РФ; не стирается ли грань между такими категориями, как «освобождение от уголовной ответственности», «освобождение от назначения наказания» и «освобождение от реального отбывания назначенного наказания»; как можно применить одно из оснований освобождения от уголовного наказания, не требующее предварительного его назначения, если наказание уже назначено; не противоречит ли позиция, изложенная в постановлении № 10, распространяющим свое действие на некоторые виды освобождения от уголовной ответственности и наказания, цели введения ч. 6 в ст. 15 УК РФ (в частности в пояснительной записке к законопроекту указывается об индивидуализации наказания и вынесении справедливых приговоров ^[20], а в п. 1 постановления № 10 – об обеспечении индивидуализации ответственности осужденного)?

К сожалению, на этом проблемы, связанные с реализацией положений ч. 6 ст. 15 и ст. 92 УК РФ, не заканчиваются. Выше нами обращалось внимание на такую меру, предусмотренную ч. 2 ст. 92 УК РФ, как помещение в СУВУЗТ, которая может быть применена к несовершеннолетним за совершение преступления средней тяжести или тяжкой категории. При этом в качестве еще одного условия применения меры в ч. 2 ст. 92 УК РФ указывается на предварительное назначение наказания в виде лишения свободы, что также является одним из условий применения ч. 6 ст. 15 УК РФ. В ч. 5 ст. 92 УК РФ (данная норма была введена Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ) законодатель определил перечень преступлений, за совершение которых невозможно освобождение от наказания в порядке ч. 2 ст. 92 УК РФ с помещением в СУВУЗТ. Примечательно, что данный перечень наряду с тяжкими включает и особо тяжкие преступления, за совершение которых данная мера в силу предписания ч. 2 ст. 92 УК РФ применена быть не может (например, ч. 1 ст. 205.1, ч. 2 ст. 208 УК РФ). Вместе с тем из анализа ч. 5 ст. 92 УК РФ не понятен принцип, которым руководствовался законодатель, включая то или иное преступление в данное предписание. Перечисленные в списке преступления направлены на разные объекты уголовно-правовой охраны. Если ориентироваться на санкцию статьи, то в указанном перечне содержатся деяния, в которых: а) имеются наказания, не связанные с лишением свободы (например, ст. 205.2); б) наряду с основным предусмотрен дополнительный вид наказания (например, ч. 4 ст. 158, ч. 2 ст. 161); в) минимальный размер наказания в виде лишения свободы не определен (например, чч. 1,2 ст. 111, ч. 3 ст. 122, ч. 1 ст. 126, ч. 4 ст. 158, ч.1,2 ст. 162, ч. 2 ст. 163), а в некоторых случаях он составляет от 2 лет (например, ст. 205.2, ч. 1 ст. 360); г) максимальный размер наказания в виде лишения свободы, не считая особо тяжкий преступлений, которые сюда не должны относится, составляет 10 лет (например, ч. 2 ст. 111, ч. 2 ст. 131 и ч. 2 ст. 132, ч. 4 ст. 158, ч. 2 ст. 162, ст. 205.4, ст. 206, ч. 2 ст. 210, ч. 2 ст. 226, ч. 2 ст. 229, ч. 2 ст. 360). Думается, подобное казуальное перечисление отдельных тяжких преступлений не оправдано ни с юридико-технической точки зрения (т.к. это только усложняет восприятие законодательного массива), ни обусловлено заложенным в меру содержанием.

Возвращаясь к интересующей нас проблеме, заметим следующее. Установив такой перечень преступлений, после чего введя ч. 6 в ст. 15 УК РФ, законодатель упустил из виду то, что в случае совершения лицом особо тяжких преступлений, которые не указаны в ч. 5 ст. 92 УК РФ (например, ст. 105, чч. 3,4 ст. 111 УК РФ), и последующем «снижении» на основании ч. 6 ст. 15 УК РФ категории данных преступлений на менее тяжкую, т.е. на тяжкое преступление, освобождение от уголовного наказания с помещением в СУВУЗТ в порядке ч. 2 ст. 92 УК РФ не возбраняется ^{[21, c. 59]}. Получается, что, например, особо квалифицированные разновидности умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, в случае изменения их категории в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, не препятствуют распространению на осужденного ч. 2 ст. 92 УК РФ, а основной состав умышленного причинения тяжкого вреда здоровью исключает применение указанного положения (т.к. указан в ч. 5 ст. 92 УК РФ).

Помимо этого, в свете рассматриваемого вопроса о применении ст. 92 после реализации ч. 6 ст. 15 УК РФ, заметим, что в законе и в тексте постановления № 10 отсутствуют какие-либо пояснения на случай, если категория преступлений, перечисленных в ч. 5 ст. 92 УК РФ, была «снижена» на одну ступень. Возможно ли в данном случае помещение в СУВУЗТ? Сохраняется ли возможность помещения в СУВУЗТ, в случае «снижения» категории преступления со средней на небольшую тяжесть?

Поскольку Пленум ВС РФ допускает возможным применение положений ст. 92 УК РФ после реализации ч. 6 ст. 15 УК РФ, закономерны также следующие вопросы:

1) изменив категорию преступлений, перечисленных в ч. 5 ст. 92 УК РФ (с тяжкой на среднюю тяжесть), возможно ли применить ПМВВ в порядке ч. 1 ст. 92 УК РФ? Хотя ответ в данном случае понятен (поскольку за данные преступления законодатель исключил возможность применения наиболее строгой меры, коей является помещение в СУВУЗТ, то о применении ПМВВ, перечисленных в ч. 2 ст. 90 УК, за их совершение не должно вестись и речи), но такая «лазейка», предоставляющая потенциальную возможность для ее реализации, все же имеется и она ничем не ограничена;

2) в случае назначения наказания в виде лишения свободы и последующем «снижении» категории преступления на среднюю или небольшую тяжесть возможно ли применить ПМВВ, предусмотренные ч. 2 ст. 90 УК РФ? Или назначение данного вида наказания сопровождается возможностью освобождения только с применением меры в виде помещения в СУВУЗТ? Можно также сформулировать немного по-другому: предварительное назначение каких видов наказаний может влечь освобождение с применением мер, предусмотренных в ч. 2 ст. 90 УК РФ?

Решение отмеченных выше проблем и противоречий, связанных применением ПМВВ и меры в виде помещения в СУВУЗТ в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, видится в следующем.

Во-первых, конечно, вначале необходимо определиться с тем, следует ли сохранить (видоизменив или без такового) либо исключить из уголовного закона предписание об изменении категории тяжести преступления, т.к. с момента его введения Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ оно получило весьма неоднозначную оценку среди представителей научной доктрины и правоприменительной практики. В случае признания необходимости исключения ч. 6 из ст. 15 УК РФ, рассматриваемая нами проблема, связанная с применением ПМВВ в порядке указанной нормы, разрешиться сама собой. Разрешиться ряд проблем, связанных с применением меры в виде помещения в СУВУЗТ при изменении категории преступления.

Наряду с этим назрела необходимость определиться и с правовой природой ПМВВ, которая вызывает многочисленные вопросы, ввиду ее неопределенности (ПМВВ могут применяться при освобождении от уголовной ответственности и от наказания, а если относить к ПМВВ и помещение в СУВУЗТ, то вдобавок к сказанному – при освобождении от отбывания назначенного наказания и от дальнейшего отбывания назначенного наказания).

Во-вторых, понимая сложность поднятых в предыдущих двух абзацах проблем, разрешение которых дело ближайшей перспективы, пока что в целях обеспечения единообразного применения положения об изменении категории преступления следует устранить имеющееся противоречие между уголовным и уголовно-процессуальным законом, изменив последовательность рассматриваемых судом вопросов при постановлении приговора в ч. 1 ст. 299 УПК РФ. Помимо этого, с позиции нынешней редакции необходимо прийти к единому мнению относительно тех уголовно-правовых последствий, которые возможно применить после реализации положений ч. 6 ст. 15 УК РФ. Применение различных видов освобождения от уголовной ответственности (ст.ст. 75, 76 УК РФ и др.), которые согласно постановлению № 10 признаются видами освобождения от уголовного наказания, а также таких разновидностей освобождения от уголовного наказания, которые не требуют предварительного его назначения, в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ должно исключаться.

В-третьих, сказанное выше невольно заставляет задуматься о том, насколько необходимо и обосновано предварительное назначение наказания перед освобождением с применением ПМВВ? Ответ на данный вопрос позволит разрешить дискуссию о возможности применения ПМВВ в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, требующей предварительного назначения наказания.

Как представляется, такая последовательность (предварительное назначение наказания перед применением ПМВВ) противоречит следующему. По нашему мнению основанием применения ПМВВ является установление судом возможности исправления несовершеннолетнего путем их применения, ввиду чего нецелесообразно обращение к более строгим уголовно-правовым средствам, а именно к наказанию. На такой вывод ориентирует анализ положений ч. 1 ст. 90 УК РФ и ч. 1 ст. 432 УПК РФ, хотя в самой ч. 1 ст. 92 УК РФ об основании освобождения от наказания с применением ПМВВ вообще ничего не указано (что, думается, неслучайно, т.к. не представляется возможным смоделировать применительно к одним и тем же мерам разные основания применения ^{[22, c. 256, 257]}, одно из которых обосновывает нецелесообразность привлечения к уголовной ответственности, а другое – к уголовному наказанию). В ч. 1 ст. 432 УПК РФ, именуемой «Освобождение судом несовершеннолетнего подсудимого от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия или направлением в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа», указывается, что применение ПМВВ возможно в том случае, когда несовершеннолетний может быть исправлен без применения уголовного наказания (аналогично, заметим, указано в ч. 1 ст. 427 УПК РФ). Применительно к приведенной формулировке закономерен вопрос: если без применения наказания может быть исправлен подросток, то посредством чего? Посредством применения ПМВВ или чего-то иного? В этой связи обращает на себя внимание ч. 1 ст. 90 УК РФ, в которой, несмотрня на то, что речь ведется об основании освобождения от уголовной ответственности, законодатель четко определил зависимость освобождения с применением ПМВВ от возможности обеспечить данными мерами исправление несовершеннолетнего.

Изложенное выше подводит к мысли о том, что ориентиром в разрешении вопроса об освобождении от наказания с применением ПМВВ является установление судом возможности исправления лица данными мерами, предопределяющей нецелесообразность обращения к применению наказания. Поскольку термин «применение» может употребляться в значении «назначение», а также «практическая реализация назначенного», то основание назначения ПМВВ предопределяет нецелесообразность именно назначения наказания. Такое заключение, в свою очередь, базируется на том, что: 1) по своему содержанию (или содержательному комплексу) ПМВВ менее суровы, чем меры наказания; 2) освобождение от наказания с применением данных мер носит безусловный характер. В связи с чем, с одной стороны, поскольку при назначении наказания суд так же, как и при применении ПМВВ, руководствуется возможностью обеспечить исправление лица данными мерами (хотя и не только этим), первостепенное назначение наказания, думается, подразумевает отрицательный ответ на вопрос о возможности исправления лица ПМВВ. Следовательно, в применении ПМВВ, как менее строгих по сравнению с наказанием мер, после того как оно уже было назначено нет смысла. Однако в УК РФ имеются некоторые исключения на этот счет (например, ст. 73 УК РФ). В этой связи, с другой стороны, нет смысла прибегать к назначению наиболее строгих мер уголовно-правового воздействия, а затем постфактум рассматривать вопрос о возможности исправления лица применением менее строгих мер, если отсутствуют механизмы, позволяющие отменить такое решение.

Теперь подробнее остановимся на каждом аспекте.

1. Начнем сосравнительного анализа содержательных комплексов наказаний и ПМВВ, что позволит нам оценить их строгость (см. табл. 1).

Виды ПМВВ и наказаний, применяемых кнесовершеннолетним осужденным по УК РФ

Таблица 1

1.1. Обращение к положениям уголовного законодательства позволяет среди ПМВВ и наказаний выделить такие меры, которые имеют между собой некоторые общие черты, например: возложение обязанности загладить причиненный вред может выражаться в денежном взыскании либо в привлечении к выполнению работ, что объединяет данную меру со штрафом и обязательными работами; при ограничении досуга и установлении особых требований к поведению несовершеннолетний, как и при лишении права заниматься определенной деятельностью, может временно лишаться права на управление механическим транспортным средством, либо, как и при ограничении свободы, может ограничиваться в свободе перемещения; ограничение досуга и установление особых требований к поведению может быть связано с привлечением к труду, что осуществляется и при исправительных работах.

Изложенное выше позволяет обратить внимание на то, что: во-первых, в содержании двух ПМВВ имеется реперссивный компонент в виде лишений или ограничений прав и свобод; во-вторых, лишениям или ограничениям при применении ПМВВ и наказаний, не связанных с лишением свободы, могут подвергаться одни и те же права и свободы (имущественные, трудовые права и др.). В свою очередь, уголовно-правовое воздействие на одни и те же права и свободы (назовем это объект воздействия) может оказываться за счет содержательно схожих лишений или ограничений (ограничение пребывания вне дома в определенное время суток и т.п.). Однако между схожими ПМВВ и наказаниями могут встречаться содержательные расхождения, например, в случае назначения штрафа с лица взыскивается денежная сумма в доход государства, а при применении ПМВВ лицо возмещает причиненный вред потерпевшему, при этом в денежной или в иной форме.

Оценивая репрессивный компонент ПМВВ и наказаний, обратим внимание на его качественную характеристику, отражающую важность подвергаемых лишениям и ограничениям конкретных прав и свобод. По этому параметру наказание в виде лишения свободы на определенный срок строже любой, из перечисленных в ч. 2 ст. 90 УК РФ, ПМВВ. Сомнений в этом не возникает. Вместе с тем, поскольку лишениям или ограничениям при применении ПМВВ и наказаний, не связанных с лишением свободы, могут подвергаться одни и те же права и свободы, репрессивный компонент возложения обязанности загладить причиненный вред, ограничения досуга и установления особых требований к поведению по качественной характеристике или по характеру, как может показаться, не отличается от штрафа, лишения права заниматься определенной деятельностью, обязательных работ и ограничения свободы. Например, при штрафе и возложении обязанности загладить причиненный вред в денежной форме лицо претерпевает имущественные лишения. Однако осуждение с назначением наказания, в отличие от осуждения с применением ПМВВ, влечет состояние судимости (иное видение отражено, н