Оглядываясь назад: образ Советского Союза в исторической политике партий (по материалам выборов в Государственную Думу РФ VI и VII созывов).

Единые трактовки исторических событий стали в современном мире одной из идеологических опор для массовых общественных движений, создающих их политическую идентичность и помогающих привлечь сторонников со схожими представлениями о прошлом. Апеллирование к урокам истории – неотъемлемая часть любой политической дискуссии, при этом истинность при представлении «дел минувших дней» уступает место сиюминутной риторике и прагматическому интересу. В результате, в подобной борьбе мнений создаются новые исторические смыслы (уместно называть их «мифами»), мало связанные с научным походом, характерным для традиционной гуманитарной науки. Для мифов типично максимальное упрощение, сводящее всю сложность и противоречивость политических, экономических и социальных процессов прошлого к удобной и инстинктивно понятной для обывателя модели. Методы научного познания подменяются избирательностью (используются только «удобные» факты), приукрашиванием и эмоциональностью. В последние годы история превращается в арену политического противоборства. Этот процесс происходит как на межгосударственном уровне, достаточно вспомнить последние жёсткие споры дипломатов о роли СССР в начале Второй мировой войне в Европе, так и во внутриполитических прениях.

В России отношение к собственному прошлому претерпевало постоянные изменения как эволюционного, так чаще революционного характера, что во многом объяснялось непоследовательностью государственной исторической политики и трудностью её выработки. Одним из самых сложных периодов для трактовки стала история Советского Союза. Проблема зародилась ещё в последние годы его существования, когда одна часть государственных и общественных институтов формировала исключительно негативный исторический миф, акцентируя внимание граждан на массовых репрессиях, преследовании инакомыслия, социальной и национальной несправедливости, колоссальных жертвах при достижении военных и индустриальных успехов; другая же продолжала традиции восхваления идеального советского строя. В первые годы после распада СССР проблема двойственности сохранялась. Если федеральные власти в основном критиковали советское прошлое, перекладывая на советское руководство, текущие беды страны и свои социально-экономические провалы, то на уровне региональных администраций, например, в областях «красного пояса», сохранялся позитивный образ СССР. На рубеже веков в государственной исторической политике начал доминировать взвешенный и сбалансированный подход, предпринимались попытки «примирения» истории Российской империи и СССР с признанием как светлых, так и тёмных сторон. Политические партии также испытали влияние этого подхода, однако в их политической риторике разность подхода 1990-х гг. к исторической политике сохранилась в большей мере.

Предметом данной статьи являются выделение партий с собственной исторической политикой, отношение политических партий к Советскому Союзу, представления их идеологов об истории СССР в целом и об отдельных ключевых событиях, продемонстрированных в ходе последних двух избирательных кампаний, а также использование в предвыборных программах уже сложившихся у избирателя исторических стереотипов. В статье использовались документы политических партий, участвовавших в выборах 2011 и 2016 гг. по партийным спискам.

Начало исследований в области исторической памяти относится к середине 1920-х годов и связано с именем французского философа и социолога М. Хальбвакса. В работе «Социальные рамки памяти» он высказал мнение, что большинство воспоминаний отражает не точную картину произошедшего, а обусловлено социальными рамками, в которых находится индивид в момент воспоминания: «… общество обязывает людей время от времени не просто мысленно воспроизводить прежние события своей жизни, но также и ретушировать их, подчищать и дополнять…» ^{[1, c. 151]}. Хотя М. Хальбвакс и сделал вывод о социальном воздействии на индивидуальные воспоминаниями, к изучению коллективной памяти на уровне сообществ или даже цивилизации он подошёл только в своей поздней неоконченной работе ^[2], и в полной мере оно было предпринято его последователями уже в 1980-1990-х гг. В эти годы западноевропейские гуманитарные науки переживали годы бума на исследования памяти: были опубликованы фундаментальные труды Ж. Ле Гоффа, П. Нора, П. Хаттона, Я. Ассмана и многих других ^[3-6]. Тогда же увидели свет и произведения, рассматривающие формирование исторической политики, анализирующие связь коллективной истории с политикой страны, механизмы формирования символов и их роль связующего звена между прошлым и будущим в современной политике [например, работы А. Ассман и П. Бурдье 7-8]. В XXI в. изучение коллективной памяти продолжило претерпевать бурное развитие: значительное количество работ появилось и в российской историографии, в том числе в области формирования исторической политики и создания новых исторических смыслов. Благодаря деятельности историка А. И. Миллера, философа и политолога Д. В. Ефременко выходят несколько сборников статей, посвященных вопросам исторической политики ^[9-11]. Особенное внимание исследователей привлекал сложный вопрос выработки новой идентичности и государственной исторической политики в постсоветской России [например,12-18]. Наиболее подробно данная проблематика была разобрана в трудах философа О.И Малиновой ^[19-20], которая, развивая концепции, предложенные П. Бурдье, изучила формирование символической политики (аспектом которой является и политика историческая) современной российской правящей элиты.

Основным актором в формировании исторической политики, безусловно, является государственная власть, которая имеет наиболее широкие возможности для донесения своей позиции до населения от разноформатного медийного и образовательного ресурса до возможности законодательного установления и регулирования нужного ей формата исторического смысла. Эволюция государственной исторической политики в Российской Федерации, как было показано выше, изучена достаточно хорошо. Позиция же других значимых акторов, к которым относятся политические движения, привлекали меньшее внимание исследователей, хотя потенциал партий, как творцов исторических мифов достаточно высокий. Апелляция к прошлому является неотъемлемой частью политической борьбы, особенно в ходе электоральных кампаний. Представления о прошлом служат основой для мобилизации сторонников, критики оппонентов, делигитимации правящего режима. Таким образом, изучение представления политических партий о прошлом является важным практическим вопросом в контексте исследования институциональной исторической политики и коллективной памяти общества в целом.

Исследования памяти и интерпретаций прошлого в общественном сознании относятся к междисциплинарным – среди исследователей есть философы, историки, культурологи, социологи, политологи. В результате, не смотря на несколько десятилетий продуктивного творчества, авторы не смогли выработать единой понятийной основы. В исследованиях используются термины «коллективная (общественная) память», «историческая память», «историческая политика», «политика прошлого», «культура памяти» и ряд других, которые обозначают сходные явления и не всегда имеют достаточно четкие определения, позволяющие их дифференцировать. С точки зрения изучения отношения партий к истории Советского Союза и эксплуатация его образа в реальной предвыборной борьбе, кажется более удачным использование в нашем исследовании термина «историческая политика», которую А. Ю. Бубнов определил как «всякую целенаправленную деятельность по политическому использованию прошлого, включающую как деятельность власти в сфере национально-государственной идентичности, так и борьбу в публичном поле влиятельных общественных групп за утверждение своих версий интерпретации коллективного прошлого» ^{[13, с. 6]}.

Формат выборов в 2011 и 2016 гг. отличался. Выборы в Государственную Думу шестого созыва имели один из самых сложных проходных барьеров в истории новой России – необходимо было набрать не менее 7% голосов избирателей. Из-за жестких требований к партиям как участникам выборов участвовали всего семь партий: «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия», «Яблоко», «Правое дело», «Патриоты России». В 2016 г. после либерализации законодательства и снижения ограничительного барьера число претендующих на место в парламенте политических партий увеличилось – к участникам предыдущих выборов (из которых только партия «Правое дело» претерпела серьезные метаморфозы, став фактически новой «Партией Роста», с программой сосредоточенной на защите российского предпринимательства) добавились Всероссийская политическая партия «Родина»; Коммунистическая партия «Коммунисты России»; Российская партия пенсионеров за справедливость (РППС); Российская экологическая партия «Зелёные»; Политическая партия «Гражданская платформа»; Партия народной свободы (ПАРНАС).

В 1990-х гг. в политическом поле Российской Федерации сформировались две крайние концепции отношения к советскому прошлому. С одной стороны пришедшие к власти либералы выступали фактически с отрицанием семидесяти лет истории после «октябрьской катастрофы», трактуя их как разрыв ткани последовательного исторического развития и противопоставляя «тоталитаризм СССР» демократическому развитию остального мира. На противоположном фланге коммунисты доказывали, что именно распад СССР стал трагедией, остановившей поступательное развитие страны. Квинтэссенцией этой дискуссии стала президентская избирательная кампания 1996 г. После трудной победы Б. Н. Ельцина, показавшей разделение общества практически пополам, власть постепенно, в начале скорее декларативно, перешла к более взвешенной оценке советского прошлого. По справедливому замечанию О. Ю. Малиной, «идеологические конфликты в фрагментированном публичном пространстве существенно затрудняли решение задачи консолидации макрополитического сообщества, стоявшего за новым Российским государством, и это обстоятельство сознавалось политическим классом как проблема» ^{[20, c. 189]}, что привело к выработке в 2000-х гг. гибкой исторической политики со стороны государства. Советский Союз больше не декларировался как нечто чужеродное в истории страны, основной акцент теперь делался на достигнутые в те времена успехи. Существование отдельных «чёрных страниц» его истории при этом не отрицалось, но перестало быть доминантой, отойдя на второй план. Новая политика была подчеркнута и эклектичностью государственной символики: советские символы теперь соседствовали с имперскими.

Рассматривая последние избирательные кампании в Государственную Думу, можно отметить, что дискуссия 1990-х гг. о месте Советского Союза в истории России сохранилась. Либеральный фланг политического спектра на выборах 2011 и 2016 гг. был представлен РОДП «Яблоко», Партией народной свободы и «Правым делом». В 2011 г. «Яблоко» и «Правое дело» уделили оценке советского прошлого лишь небольшую часть предвыборной программы, выдвинув в целом достаточные схожие инициативы. Авторы программы партии «Правое дело» осудили «преступления коммунистического режима», потребовали «полного открытия архивов советской эпохи, реабилитации всех жертв произвола и создания действенного механизма защиты от любых рецидивов культа личности» ^[21]. «Яблоко» продолжило традицию непризнания законности существования СССР и закрепило в программе обязательство «признать на государственном уровне нелегитимность насильственной смены власти в России в 1917 году, восстановить историческую и юридическую преемственность Российского государства, прерванную роспуском в 1918 году Учредительного Собрания», кроме того партия предложила ввести «ответственность за оправдание сталинских и большевистских репрессий» и разработать комплексную программу по преодолению «советского тоталитарного прошлого» ^[22]. В 2016 г. «Яблоко» представило в предвыборной программе уже развёрнутое виденье советского прошлого и пути его «преодоления». Для отечественной политики программа РОДП «Яблоко» представляет уникальное явление – впервые в предвыборной кампании наряду с экономической, социальной, внешней политикой партия представила свою историческую политику как отдельное направление партийных инициатив. Повторив и в 2016 г. тезис о незаконном приходе к власти большевиков через разгон Учредительного собрания, РОДП отказало СССР, не только в законности создания и отсутствии правопреемственности с Российской Федерацией («Современное российское государство <…> не несет международно-правовой, юридической и материально-финансовой ответственности за действия незаконного большевистского режима» ^[23]), но и фактически противопоставила естественному ходу мировой истории – «Большевистская диктатура остановила естественное историческое развитие нашей страны, на многие десятилетия оторвала Россию от общего для всей Европы пути развития цивилизации» ^[23]. Единственным способом возвращения на этот путь, по мнению авторов программы, мог бы стать полный разрыв с большевизмом и сталинизмом и их искоренение по образцу денацификации в послевоенной Германии.

В предложенной РОДП «Яблоко» исторической политике просматривается влияние подходов к коллективной памяти, продемонстрированных политическим руководством стран Восточной Европы и ряда бывших республик СССР – это создание организаций по изучению преступлений коммунистического режима; изменение системы школьного образования с акцентом на преподавание демократических (например, из всей истории СССР «яблочники» предложили сделать акцент на изучении движении инакомыслия) практик; уголовное преследование людей оправдывающих репрессии; массовая декоммунизация топонимических названий и т.д.

Все позитивные достижения советского времени, к ним в программе отнесены строительство заводов Магнитки и шахт Кузбасса, победа над фашизмом, труд крестьян и рабочих в тылу, создание ядерного щита и космических кораблей, достижение в искусстве и спорте ^[23], являлись исключительными достижениями советского народа, который действовал вопреки тоталитарной системе.

Основным посылом исторического экскурса партии стала моральная делигитимация действующей власти, т.к. она не разорвала своей связи с тоталитарным советским режимом. Из чего делался вывод об архаичности российской системы власти и её несоответствии текущим вызовам. Другим направлением осуждения, который можно проследить в программе, хотя он не был заявлен прямо: это наличие в системе современной власти на руководящих постах выходцев из КПСС и бывших сотрудников КГБ. В программе неоднократно и акцентированно указывалось на преступность этих организаций, что автоматически должно бросить тень и на их бывших членов, участвующих в активной политике.

По отношению к истории Советского Союза «Яблоко» почти без изменения и адаптации использовало идеологические установки деятелей горбачёвских реформ и первого президентского срока Б. Н. Ельцина. Например, на незаконности возникновения советской системы обязательном осуждении коммунистических репрессий настаивал «архитектор Перестройки» А. Н. Яковлев: «<…> все эти мерзости – не только от Ленина и Сталина, а от самой системы, ими созданной. <…> после 1917 года в России сложилось практически уголовное государство» ^[24]. Партия не стала учитывать сложившиеся за последние годы в общественном сознании исторические образы и успехи государственной исторической политики по продвижению взвешенного отношения к советскому прошлому. Например, как показывают опросы, оценка населением роли И. В. Сталина в истории страны, начиная с 2000 г. постоянно менялась в позитивную сторону, так в марте 2016 г. доля положительно оценивающих его роль достигла уже 54% от числа опрошенных ^[25]; схожая динамика происходила и с оценкой деятельности КГБ СССР.

Партия народной свободы, хотя и являлась наиболее идеологически близкой к РОДП «Яблоко» – в начале 2016 г. партии даже обсуждали участие в выборах единым списком – не решилась донести до избирателя свой взгляд на историю СССР. Партия подвергла мощной критике действия российской власти, но построила её на современных проблемах – в предвыборной программе ПАРНАСа и сайте, созданном перед выборами, советское прошлое не упоминалось. Анализ показывает, что слова «советский» и «СССР» использовались только в контексте отношений Российской Федерации с бывшими союзными республиками, т.е. внешнеполитическими проблемами настоящего времени.

В программе Партии народной свободы, принятой ещё в 2012 г., было указано, что «метастазы преступного сталинского режима продолжают преследовать наше настоящее и будущее» ^[26]. Через год после выборов в Государственную Думу политсовет ПАРНАСа утвердил «Основные направления по системной декоммунизации», в которых декларировалась необходимость полного прекращения политического и нравственного преемства с тоталитарным Советским Союзом, восстановления нравственной и правовой связи с «исторической Россией», предполагалась люстрация лиц, подверженных коммунистической или тоталитарной идеологии ^[27]. Таким образом, идеологические установки ПАРНАС в формировании исторической политики оставались близкими к инициативам, сформулированным «яблочниками» в своей предвыборной программе, однако Партия народной свободы практически не использовала их в электоральной кампании.

Левый (коммунистический) фланг на последних выборах представляли «Патриоты России», КПРФ и «Коммунисты России». «Патриоты России», хотя и были образованы в результате раскола в руководстве КПРФ в 2004 г., занимают наиболее провластную позицию в левой части политического спектра – в 2011 г. накануне выборов партия даже согласилась вступить в Объединённый народный фронт, создание которого было инициировано Председателем Правительства В. В. Путиным. Несмотря на нативную связь с КПРФ, «Патриоты России» заняли крайне осторожную позицию в области исторической памяти – в предвыборных программах партия не формулировала свое отношение к СССР. В остальных партийных документах (например, программе) партия отмечала только уважение к достижениям Советского Союза, таким как победа в Великой Отечественной войне, всеобщее доступное образование, освоение космоса, спортивные рекорды, строительство промышленности ^[28]. Советская история не выделялась в отдельный период, а рассматривалась как часть тысячелетней российской цивилизации. По всем сложных вопросам истории СССР, таким как Октябрьская революция, сталинские репрессии, внешняя политика накануне Великой Отечественной войны, распад страны, которые в 1990-е гг. составляли основу политических дискуссий, партия избегала высказывать свою позицию.

Намного более активную политику продемострировали впервые принимавшие участие в парламентских выборах 2016 г. «Коммунисты России». Партия акцентировала внимание именно на советской истории, проигнорировав предыдущие периоды. В предвыборной кампании использовались исторические мифы и идеологемы, внедренные в коллективное сознание, ещё советской пропагандой. Уже в её названии («Десять сталинских ударов по уродливому капитализму») просматривается прямая аналогия с образом советских военных побед 1944 г.

Предвыборную кампанию «Коммунисты России» строили на практически религиозных образах дуалистического противостояния добра и зла. В представлении партии история состояла из советского «золотого века» и «смутного времени» капиталистического режима, начавшегося после распада СССР и продолжающегося до сих пор, остальные периоды истории страны были опущены. Факты и события максимально упрощались, чтобы соответствовать дуалистической концепции, или просто исключались. Например, социальные успехи развитых стран объяснены отказом от капиталистических практик и заимствованием черт социалистической системы у советского общества ^[29]. Своё видение отечественного прошлого партия «Коммунисты России», так же как и её либеральные оппоненты, планировала отстаивать при помощи ограничительно-запретительных мер: «будет введена ответственность за очернение истории нашей страны, ее государственных и общественных деятелей, в т. ч. советского периода».

Если большинство политических партий старались не давать оценку деятельности И. В. Сталина, особенно в предвыборный период, или рассматривать её в рамках критики репрессий и тоталитаризма, то «Коммунисты России» активно использовали его образ как эффективного руководителя, прямо противопоставляя достижения СССР деятельности российских властей: «Современный российский капитализм в принципе не в состоянии решить ни одну проблему развития российского общества. В советской стране за такой же срок из аграрной, разоренной войнами страны была построена индустриальная держава, которая выстояла перед лицом фашистского нашествия, освободила мир от коричневой чумы, открыла дорогу независимого развития колониям запада, поддержала целый ряд стран в их стремлении построить социализм, оказала влияние на общественную жизнь во всем мире» ^[29].

В рамках избранной «Коммунистами России» концепции особого объяснения требовал распад Советского Союза, почему настолько совершенная и успешная система потерпела крах. В предвыборной программе таких пояснений практически нет, кроме требования привлечь к ответственности организаторов разрушения страны. Более подробно вопрос рассмотрен в партийной программе – основной причиной названы действия руководства КПСС, которое после смерти И. В. Сталина начало «ползучий откат от стратегии построения социализма», совершило ряд идеологических ошибок и нарушений норм партийной жизни ^[30].

Было бы ожидаемо, что КПРФ как продолжатель КПСС активно использовала бы её достижения в своих предвыборных программах, апеллируя к успехам советского времени, однако в них партия практически не раскрыла свое видение прошлого и не стала формулировать свою историческую политику. Если на выборах 2011 г, совпавших с двадцатилетней годовщиной распада СССР, партия в предвыборной программе и показала отдельные элементы своих представлений об историческом процессе, то в документе от 2016 г. такие оценки и даже упоминания советского прошлого практически отсутствовали.

В программе, изданной перед выборами в Государственную Думу VI созыва, КПРФ резко негативно оценила постсоветский период истории, противопоставляя его советскому времени. Для пояснения коммунисты использовали яркую метафору: двадцатилетие после распада Советского Союза названо «штрафным кругом истории» ^[31]. Аналогия взята из биатлона, когда после промаха на стрельбище, чтобы вернуться в общую гонку спортсмену нужно пройти дополнительный штрафной круг и потерять время. Таким образом, годы после распада СССР партия считала полностью потерянными, и для возвращения в мировую цивилизацию был необходим возврат к советским ценностям и установкам.

В предвыборных программах партийные идеологи приняли решение, не перегружать избирателя своими представлениями об истории, но это не означало, что КПРФ не имела собственного уникального представления о советском прошлом. Так, на сайте и в партийной литературе взгляды КПРФ представлены намного более полно; в программе партии был выделен целый раздел «Уроки истории». Если либеральные партии рассматривали октябрьские события 1917 года как преступление против естественного хода истории, то коммунисты видели в них уникальный шанс для спасения страны, отказав Временному правительству и Учредительному собранию в возможности сохранить государство – «Великая Октябрьская социалистическая революция была для России единственным реальным шансом национального самосохранения в обстановке военного, политического и экономического краха, распада страны и полной недееспособности правящего буржуазно-помещичьего блока» ^[32]. В программе практически полностью опущены катастрофические события, например, Гражданская война – исключена; репрессии упоминались, но «как нарушения социалистической законности 30-х и 40-х гг., которые были решительно осуждены партией». КПРФ заострила внимание на достижениях, позволивших выйти стране на новый уровень развития: преодоление массовой неграмотности, «культурная революция», форсированная индустриализация и коллективизация ^[32]. Последний процесс, который обычно в историографии связывают со значительным количеством негативных последствий, в том числе с вооруженным подавлением недовольства крестьян, депортациями и голодом, также определен как сугубо положительный без каких-либо уточнений и оговорок кроме упоминания об использовании методов мобилизационной экономики. Единственная критика в презентации партией истории СССР связана с деятельностью его позднего руководства, которое «медлило с принятием нужных решений и не проявляло должной настойчивости в их реализации». КПРФ более активно, чем «Коммунисты России» критиковало руководство СССР, начиная с 1960-х гг., в основном акцентируя внимание на теоретическом застое и отрыве от народа, правда, в отличие от оппонентов, видит в причинах распада СССР не только ошибки советского партийного руководства, но и значительный вклад внешних сил: «Вдохновителем антисоветских сил в нашей стране были США и их союзники, западные спецслужбы. Под их покровительством в стране была создана “пятая колонна”» ^[32].

Более подробно отношение КПРФ к личности И. В. Сталина можно проследить по выступлениям и трудам её лидера Г. А. Зюганова, который неоднократно обращался к этой исторической теме [например, произведения, вышедшие незадолго до выборов 2011 г., 33-34]. В целом, он рассматривал в апологетическом ключе всю деятельность «вождя народов». Хотя Г. А. Зюганов не отрицал наличие репрессий, но дал им следующее объяснение: «Конечно, среди большого числа заключенных были и невиновные. Но в этот предвоенный, военный и послевоенный периоды, в беспримерной по накалу борьбе, у Сталина не было иного выбора, кроме как проводить жесткую, направленную на укрепление порядка и дисциплины политику, твердо и решительно пресекать все действия, расшатывающие государство» ^{[34, с. 53]}. Благодаря расширению хронологических рамок правления И. В. Сталина – его приход к власти был датирован 1922 г. (лидер КПРФ опустил обычно выделяемый историками период внутрипартийной борьбы), у читателя складывается впечатление, что именно сразу после начала правления И. В. Сталина число преследований за «контрреволюционные преступления» снизилось, так как для 1922 и 1923 гг. приведены наименьшие цифры осужденных за период 1921-1953 гг. Отдельно Г. А. Зюганов указал, что «необоснованные репрессии, превышение полномочий со стороны правоохранительных органов и органов госбезопасности не были личной инициативой Сталина», а он сам наказывал работников НКВД за излишнее рвение, в качестве примеров представлено осуждение наркомов Г. Г. Ягоды и Н. И. Ежова ^[33].