Иллюзии и реальность современной цивилизации: уроки терроризма

Сукиасян Самвел Грантович доктор медицинских наук зав отделением, Медицинский реабилитационный центр "Артмед", отделение реабилитации психического здоровья "Стресс" 0033, Армения, г. Ереван, ул. Ул Комитаса, 1, кв. 255 Sukiasyan Samvel Grantovich Doctor of Medicine Professor, head of the Department of Psychiatry and Mental Health at Armenian Medical Institute 0033, Armeniya, g. Erevan, ul. Ul Komitasa, 1, kv. 255 samsu57@mail.ru Другие публикации этого автора

Будучи увлеченным и углубленным в свои узкопрофессиональные проблемы, я как-то все более концентрировал свое внимание на психологических особенностях многих социальных явлений, медицинских проблем, психопатологических феноменов. Но всегда и во всем я подходил с позиций «личностного анализа». Имею в виду, что любое явление (этнос, семья, общество, государство, человек, больной и т.д.) я рассматривал как одно целое, как одну личность во всей совокупности его взаимоотношений, как с самим собой, так и с окружающей ее социальной и естественной средой ^[34]. Изучая агрессию и агрессивность человека как социальный и биологический феномен ^[33], я, естественно, не мог проигнорировать такое истинно и бесспорно социальное явление, как террор и терроризм. Тем более, что в выступлениях многих политических деятелей и, более того, лидеров этот феномен отождествлялся с агрессией. Иногда, кажется, что в стремлении подыграть, напугать, убедить, обосновать и т.д., политики, не задумываясь над сутью того, о чем говорят, вторят заокеанским и европейским «теоретикам». А последние, бесспорно, сознательно или бессознательно выполняют определенный заказ - социальный, политический, идеологический и т.д.

Обратившись к науке о терроре (назовем ее террорологией), я обнаружил, как далеко отстоит она от практики, а практика от своей научной базы. Вся проблема, как мне представляется, в том, что этот феномен искусственно отрывается от реальности, идеологизируется и ставится на службу определенным силам, почувствовавшим свою всемогущественность и безотпорность. Кажется, история повторяется. Только на этот раз вместо большевистской идеологии, утилитарно-идеологизированной концепции «империи зла» в качестве мишени берется терроризм. Мир «сильных» не может жить без врага, всегда нужен кто-то, на кого можно будет взвалить ношу «козла отпущения», чем можно обосновать свою агрессивность и на ком можно будет апробировать новые средства и израсходовать старые, устаревшие и морально и материально. При этом этот мир не хочет или не может заметить того, что порождает этот феномен. Он не видит того, что мир, слава богу, достаточно пестрый, разноликий, многообразный, и каждый хочет жить так, как считает нужным, как у него получается, как ему диктуют традиции и время ^[23].

Распад Советского Союза привел в течение последних лет к такому изменению геополитической обстановки в мире, что существенно изменилась система международных отношений, сложившихся после Второй мировой войны. Горбачевская «перестройка» в середине 80-х годов сказалась, в первую очередь, на «европейском уровне», что проявилось свержением коммунистических режимов: объединение двух Германий, откат Польши от социалистического лагеря, брожения в Югославии. Все это явилось лишь легкой прелюдией того, что прокатилось чуть позже по стране Советов. Распад СССР сопровождался появлением на политической карте мира многих государств, некоторые из которых вообще были «синтезированы» в «лабораториях» Политбюро ВКПБ (или КПСС) в годы Советской власти благодаря многим ленинским принципам и воле «вождя народов».

Распад Советского Союза привел, с точки зрения многих политологов, к наиболее важному результату – наступил конец «холодной войне». Но, как показала последующая недолгая история современности, этот распад привел, скорее, к негативным, нежели позитивным изменениям в мире. Поскольку противостояние двух мощных военно-политических блоков – НАТО и Варшавского Договора – было гарантом стабильности в мире. В годы противостояния легко было отличить врага от друга, хотя бы по принадлежности или симпатиям к тому или другому блоку. Сегодня все оказалось намного сложней и не только для политиков, но даже и для экспертов и аналитиков-политологов. И все дело в том, что на арену вышел враг куда более коварный и непредсказуемый, перед которым даже атомный взрыв представляется управляемым и контролируемым. Имя этому врагу – терроризм. В этих условиях перед мировыми державами, и особенно перед Россией, встают насущно важные задачи определения ее национальной и государственной идеи и стратегии, которые исключали бы повторение исторических, порой трагических ошибок. Как отмечает Владимиров А.И. ^[5] история России складывается из «некой трагической закономерности». Все крупные циклы ее государственности заканчивались государственной катастрофой и национальным крахом: эпоха Киевской Руси завершилась татаро-монгольским игом; Императорская Россия закончилась Великой октябрьской социалистической революцией; Советский Союз закончился «демократической ликвидацией» 1991 года. В связи с этим актуальнейшей проблемой в области обеспечения национальной безопасности России является проблема методологии формирования концептуальных основ ее национальной стратегии ^[13].

Наивно утверждать, что терроризм стар, как мир. Точно так же, как и утешаться наставлениями некоторых моралистов о том, что проституция – самая древняя профессия. Это, мягко говоря, не совсем соответствует действительности, поскольку стар не терроризм, а террор - насилие, направленное на подавление и страх. Точно также стара профессия торговца, а не проститутки, и неважно, чем торгуешь - телом или делом, и берешь за это деньги и какой-либо другой товар.

Как отмечает Мелентьева Н.А. ^[23], терроризм - один из наиболее впечатляющих мифов, которыми одержимо массовое сознание. Реальное политическое значение терроризма ничтожно, но как символ, как захватывающий образ, как психологический ход он приобрел удивительную значимость в современном мире. Попробуем в самых общих чертах определить терроризм и выделить его основные разновидности. Терроризм в современном понимании является феноменом второй половины 20-го века, и сопоставим по своему значению и возможным последствиям с ядерной угрозой, а сейчас уже и с экологическими катастрофами. И здесь отнюдь нет преувеличения. В мире накопилось столько ядерного оружия, и контролируют его отнюдь не один-два государства. Интервенция человека в природу простирается уже и до просторов космоса и до океанских глубин и земных недр. Поляризация человеческого сообщества накалила «до белого каления» все противоречия между бедными и богатыми, мусульманами и христианами, «белыми» и «черными», что борьба между злом и добром далеко не представляется символическим образным явлением. Проявления терроризма имели место и в годы «холодной войны», и за многие годы до того. Но именно в наше время, сегодня, терроризм стал поистине громадной проблемой для мирового сообщества, угрожающей его дальнейшему развитию и процветанию. Многое изменилось в мире после крушения СССР. Изменились границы, появились новые государства со своими проблемами и миропониманием. Однополюсный мир во главе с США почувствовал свою силу (скорее всего, отсутствие должного противостояния) и стал мировым диктатором. Причем диктатором, сопоставимым по своей негативной энергетике с такими прототипами, как фашистская Германия и Советский Союз. Этот однополюсный мир оказался неспособным разрешить давно существующие и вновь возникшие национальные, расовые, социально-экономические, религиозные проблемы. Это, неизбежно, должно было сказаться и действительно сказалось на психологии людей. Мир не так давно обладал устойчивым иммунитетом к терроризму, однако, сегодня эти защитные механизмы уже не работают. В своей динамике современный Мир подошел к черте, за которой может наступить коллапс. Причем, с учетом современных возможностей, как «сильных мира сего», так и амбициозных террористов, кризис может быть необратимым. Пока терроризм аккумулирует в себе социальные противоречия, обусловленные неоправданной несправедливостью, царящей в мире. Хотя и наносит уже кровоточащие уколы. Ответственность несут как та, так и другая сторона ^[42].

Прежде, чем разобраться, где реалии и иллюзии современного мира в понимании терроризма и уроках, который преподносит нам он, попытаемся определить, что же есть терроризм.Сентябрьские события 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне без преувеличения всколыхнули весь мир. Во всем мире, все люди независимо от цвета кожи и пола, возраста и вероисповедания, бедные и богатые искренне и по-человечески переживали трагедию американцев; сочувствие к пострадавшим и злость к организаторам и исполнителям террористического акта были неприкрытыми и безграничными. Мир воочию увидел, что не какая-то там маленькая, немощная и всеми забытая где-то вдали от цивилизации страна, а сами всемогущие Соединенные Штаты Америки оказалась бессильными перед мощью, которая называется терроризмом. Какой-то вселенский страх вселился в души людей и сковал их. Бесконечные размышления о случившемся стали навязчивостью. Мир впал в состояние депрессивной ажитации. Предсказания политиков запахли паранойей. Призрак терроризма, который бродил по миру, забродил теперь и в Америке, и с новой волной активности прокатился по всему миру – Юго-Восточная Азия, Ближний Восток, Россия. Но это только в начале… Затем процесс стал хроническим, как болезнь, которую не лечат или лечат неадекватно.

Спустя некоторое время, как показали эксперты, стало ясно, что «налицо попытка навязать мировому общественному мнению алгоритм поведения с задачей получить строго заданные реакции на эти террористические акты». Эта попытка имеет глубочайшие корни в финансовых взаимоотношениях (между долларом и евро, а сегодня в этот процесс вклинивается юань). А ситуация на мировом финансовом рынке диктует ту или иную форму и степень военной агрессивности «сильных» мира сего. Затем наступил октябрь 2002 года. Мир вновь содрогнулся от дерзости и наглости террористов, захвативших на этот раз Дом культуры в Москве («Норд-Ост») и взявших в заложники почти 1000 человек, из которых погибли 130. Затем последовали террористические акты на Бали (Индонезия, 2002 год, более 200 погибших), в Стамбуле (ноябрь 2003 года), взрывы в Московском метро в 2004 и 2010 годах, теракты в Мадриде (март 2004 года), бесконечные взрывы в Ираке, взрывы в Лондоне (2005 год, 52 погибших и свыше 700 раненых), нападение на школу в Беслане (Россия, 335 жертв и более 800 раненых), теракты в Пакистане (Карачи, 2007 г., Пешавар, 2009 г.), Индии (Бомбей, 2008 г.), Иране (Пишин, 2009 г.), Норвегии (2011 г.) (Данные взяты нами с сайта: http://rating.rbc.ru/article.shtml?2011/09/10/33412419 (19.11.2012 год). Что будет потом? С тех пор мир, не важно, Западный, Восточный или Развивающийся, неоднократно содрогался от террористических актов, унесших тысячи жизней.

Но мир содрогался и задолго до этого: ев­рейс­кие пог­ро­мы в Ие­ру­са­ли­ме в на­ча­ле на­шей эры, Вар­фо­ло­меевс­кая ночь, унич­то­же­ние ин­дей­цев Аме­ри­ки, вы­воз ра­бов из Аф­ри­ки, ге­но­цид ар­мян, гре­ков, бол­гар со сто­ро­ны Тур­ции на про­тя­же­нии де­ся­ти­ле­тий и осо­бен­но в пе­риод Пер­вой ми­ро­вой вой­ны, ге­но­цид ев­реев и уничтожение славянских народов со сто­ро­ны Гер­ма­нии во Вто­рую ми­ро­вую вой­ну, вы­се­ле­ние крым­ских та­тар, че­чен­цев, со­ветс­ких ев­реев и нем­цев в СССР, истребление двух мил­лио­нов кам­бод­жий­цев Пол Потом, проб­ле­мы Па­лести­ны и Из­раи­ля, Эфио­пии и Эрит­реи, На­ми­бии и Ан­го­лы, Сье­ра-Лио­не и т.д. и т.п. Это бес­ко­неч­ный пос­луж­ной спи­сок че­ло­ве­чес­кой несп­ра­вед­ли­вости, алч­ности и жесто­кости. Уби­тые пе­ре­жи­ли ужа­сы уми­ра­ния, жи­вые ждут своей оче­ре­ди. И всег­да и вез­де за эти­ми «пог­ро­ма­ми» сле­до­ва­ли ни­ще­та, упа­док и рег­ресс. Если все будет продолжаться по действующим ныне сценариям, однозначно, мир встанет перед глобальной проблемой выживания, и катастрофа неминуема. Настало время менять эти сценарии, иначе, крах! И «сценаристы» и «режиссеры» современного мира должны понять, прежняя игра непременно приведет к апокалипсису.

Но для этого нужно понять, что происходит в мире в действительности, а не исходить из того, что нам преподносится различными масс-медиа или спикерами и представителями некоторых правительств. Нужно оценить реальную ситуацию, нужно понять из чего она исходит, где, в конце концов, его корни. А для этого, как мне представляется, пора понять, что есть терроризм, откуда он идет исторически и отказаться от некоторых иллюзий, которыми сознательно или нет, продолжают заполнять наше и без того суженное и одурманенное всякими «заморскими» идеями и ценностями сознание.

Прежде всего, рассмотрим, что представляет собой, как понимается сегодня такой феномен как «терроризм». Терроризм – феномен далеко не новый и не оригинальный, по крайней мере, в новой истории человечества. Это - феномен, свойственный цивилизованному миру, цивилизации, а не нашему человекоподобному предку. Причем, цивилизации современной формации – либеральной, поскольку исторически ее институты насаждались и первоначально поддерживались террором. Так что современный терроризм исходит своими корнями к якобинскому движению. Понятия «терроризм» и «террор» появились в конце 18-го века. Изначально это понятие якобинцы часто употребляли с положительным оттенком по отношению к себе. Уже в ходе Великой французской революции (конец 18-го века) понятие «террорист» стало приобретать негативный смысл, превратившись в синоним «преступника». В 1798 году словарь Французской Академии Наук определил его как «систему страха». В Великобритании понятие «террор» получило несколько иное значение, а именно «правление ужаса».

Русский терроризм, как полагает Альбер Камю ^[19], родился 24 января 1878 года, а его отцом (точнее матерью) является Вера Засулич, стрелявшая в губернатора Санкт-Петербурга генерала Трепова накануне суда над народниками. Потом были Желябов и Перовская, Сазонов и Каляев, французские анархисты конца 19-го века, эсеры, анархисты, «красный террор» большевиков в Советской России, армянская освободительная армия, исламистские движения, джихад и другие.

Впоследствии термин получил более широкое толкование и стал означать всякую систему правления, основанную на страхе; слово «терроризм» включало весь спектр различных оттенков насилия. К 70-м годам 20 века этот термин, наконец, приобрел универсальное значение и сейчас используется для обозначения мотивированного насилия со стороны «слабого», оппозиции - и с политическими целями.

«Толковый словарь русского языка» Ожегова С.И. ^[27] предлагает самое общее из определений терроризма: «политика и практика террора», под которым, в свою очередь, мыслится «устрашение своих политических противников, выражающееся в физическом насилии вплоть до уничтожения» или, во втором значении, «жестокое запугивание насилием». В этой общей формулировке говорится об опоре терроризма на силу в достижении своих целей – запугать и посеять панику. Здесь необходимо сделать существенное замечание. Под это определение подпадает и понятие «государственный терроризм», которое заслуживает отдельного разговора. Словарное определение можно несколько усовершенствовать: терроризм – это «применение негосударственного насилия или угрозы насилия с целью вызвать панику в обществе, ослабить и даже свергнуть правительство и вызвать политические изменения. Он направлен на дестабилизацию государственных режимов, возбуждение у населения обеспокоенности из-за своей беззащитности перед лицом насилия, смену в результате этого государственной власти в стране, на осуществление иных политических, религиозных или этнических чаяний» ^[14].

В «Словаре иностранных слов» слово «террор» определяется как политика устрашения, подавления политических противников насильственными мерами. Терроризировать, значит преследовать, угрожать расправой, насиловать, убивать, держать в состоянии страха и ужаса. Терроризм - это метод, посредством которого организованная группа или партия стремится достичь провозглашенных ею целей преимущественно через систематическое использование насилия. Террор научно определяется как сознательное использование не легитимного насилия (чаще всего с заведомой ориентацией на зрелищный, драматический эффект) со стороны какой-то малой группы (причем, не просто малой, а представляющей социальное меньшинство), стремящейся тем самым достичь определенных целей, заведомо недостижимых легитимным способом ^[32].

Из приведенных определений терроризма явствует, что насилие, осуществляемое террористами, находится в прямой связи с ограничением социально-политических средств для достижения цели. Поэтому причинные цепи, ведущие к терроризму, имеют самое непосредственное отношение к конкретно юридическому, социальному и политическому базису, на котором основано каждое общество. Общество всегда и неизбежно накладывает ограничения на деятельность людей по достижению своих целей, общество всегда «требует» и нуждается в «определенном порядке»; и общество всегда пытается регулировать и контролировать своих членов, особенно тех, кто «мыслит иначе», с целью предотвратить негативные колебания в существующем порядке.

Терроризм имеет под собой определенную идеологическую базу. Что это за база? Это современная версия очень старой идеи кровной мести. Если кто-то из одного племени (рода, семьи) убивал человека из другого, то, в силу «неразличимости личности», любой человек из племени обидчика становился ответственным за это и подлежал преданию смерти. Нет необходимости говорить, что кровная месть есть знак полного отсутствия правосознания и таких его следствий, как юридическая ответственность за преступление только того лица, которое его совершило. Но так дело выглядит в идеале. А на практике современное (даже очень демократическое) общество беспрерывно нарушает эту цивилизованную норму: в годы Второй мировой войны Англия отменила принцип «презумпции невиновности», США интернировали всех американцев японского происхождения после Перл-Харбора. Что уж говорить о недемократических обществах! В СССР, например, этот древний принцип кровной мести принял характер высылки целых народов из своих родных мест на Алтай, в Сибирь. В современной России во всех бедах и неудачах видится след, оставленный «лицами кавказской национальности».

После подобных определений и подходов к понятию терроризм поражает юридическое определение термина и содержание, вкладываемое в него. Статья 205 Уголовного Кодекса Российской Федерации ^[37] определяет его как «Совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях». Может быть, подобное определение и звучит в духе закона, но имеет место чистая констатация фактов. При таком подходе не сложно и завуалировать терроризм криминалом, или наоборот. Создается впечатление, что терроризм не имеет причин и механизмов развития. И это притом, что Россия, как ни одна друга страна в мире, стоит на пороге «террористической войны». Как будто в России нет сил, которые не только мечтают, но и действуют в направлении смены политического и социального строя, раскола единого российского государства, превращения ее из мировой всего лишь в региональную державу (в лучшем случае). Как будто эти силы не создают партии и различные организации, пропагандирующие их цели, и стремящиеся «навязать» свои идеи массам. Как будто эти силы не создают фонды и целые формирования для борьбы с государственными институтами.

Соединенные Штаты направили весь свой «законодательный» пыл на международный терроризм. США и их союзники постоянно ужесточают санкции в отношении тех государств, которые поддерживают международный терроризм, терпимо относятся к нему или вовлечены в его деятельность, и призывают к этому другие государства. Американское законодательство предусматривает применение торговых и других санкций в отношении стран, определенных государственным секретарем как страны, неоднократно оказывавшие поддержку актам международного терроризма путем поддержки, обучения, поставок или предоставления политического убежища известным террористам. Соединенные Штаты стали рассматривать деятельность международных криминальных организаций как прямую и непосредственную угрозу своей национальной безопасности, и с позиций «самозащиты» американцы стали расширять зону своих национальных интересов, рассматривая в качестве таковой весь мир. Более того, право на террор в любом конце света они оставили только себе.

Попытки дать общепринятое определение этому явлению продолжаются. Этот вопрос, как нам представляется, пока не интересует ООН. Ее активность направлена на поддержание существующих конвенций, сдерживание и, по возможности, предотвращение таких террористических актов, как угоны самолетов, нападе­ния на международные аэропорты, кража и транспортировка компонентов ядерного ору­жия. Однако велением времени является необходимость продолжить работы по приня­тию антитеррористических конвенций ^[19].

Сделаем небольшой экскурс в историю терроризма, чтобы понять его развитие во времени и его современную суть. Первые, дошедшие до нас, проявления терроризма возникли еще задолго до появления самого понятия «терроризм». В первом веке нашей эры на Ближнем Востоке, там, где сегодня находятся Израиль и Палестина, действовала организация сикариев, которая убивала всех тех знатных евреев, которые сотрудничали с римлянами. В тот же период с целью устрашения уничтожению подверглись около миллиона евреев, когда римские войска взяли Иерусалим. В средние века мусульманская секта ассошафинов, действующая в Сирии, ликвидировала тех, кто так или иначе имел отношение к властным структурам. В тот же исторический промежуток в Индии и Китае террористические методы применяли различные тайные организации. На территории современных Афганистана и Ирана активно действовала секта исмаилитов, наводя ужас на жителей страны. В средние века в Европе буйствовал террор инквизиции ^[6].

Новый этап в становлении терроризма начался, как было отмечено выше, с якобинцев (конец 18-го века). Сами якобинцы и их вольные и невольные последователи, особенно русские народники, эсеры, возвели идеологию терроризма на уровень революционной религии. В Европе, России, в США стали распространяться хорошо организованные леворадикальные анархистские движения, использующие «пропаганду действием» с целью повлиять на деятельность своих правительств. Как пишет А. Камю, с помощью бомбы и револьвера, а также личного мужества, эти юноши и девушки, жившие в мире всеобщего отрицания, нигилизма, шли на виселицу, пытаясь преодолеть свои противоречия и обрести недостающие им ценности. До них люди умирали во имя того, что знали, или того, во что верили. Теперь они стали жертвовать собой во имя чего-то неведомого, о котором было известно лишь одно: необходимо умереть, чтобы оно состоялось (выделено нами – автор). Идущие на смерть обращались к Богу, отвергая человеческое правосудие современников и взывая к суду будущих поколений. Лишенные высших ценностей, они смотрели на эти поколения как на свою последнюю опору. Ведь будущее – единственная трансцендентность для безбожников. Почти все они были безбожниками. «Они были воплощением парадокса, - писал А. Камю, - объединявшего в себе уважение к человеческой жизни вообще и презрение к собственной жизни, доходившее до страсти к самопожертвованию». Их лозунг – «Я бунтую, следовательно, я существую» ^[9].

Еще члены революционной организации «Народная Воля», боровшиеся с царизмом террористическими методами в конце 19-го века, вывели формулу «пропаганда делом». В середине же века немецкий радикалKarl Heinzen утверждал, что «…физическая ликвидация сотен и тысяч людей может быть оправдана, исходя из высших интересов человечества». Он считал, что силе и дисциплине реакционных войск нужно противопоставить такое оружие, с помощью которого небольшая группа людей может создать максимальный хаос. И здесь Heinzen надеялся на средства массового уничтожения. Это и есть так называемая «философия бомбы» ^[6]. Другой теоретик терроризма Иоганн Мост провозгласил лозунг - «с варварской системой варварские средства борьбы».

Идеологически обоснованный (по крайней мере, так пытались представить), романтизированный и идеализированный терроризм остался в 19-ом веке. На смену ему пришел терроризм прагматичный, индивидуальный, без политических платформ, национальный как правого, так и левого толка. Террор как средство самопожертвования на благо общества во имя Бога или Народа, перерос в способ и средство самоутверждения.

В начале 20-го века террором «промышляли» левые силы – эсеры, анархисты, большевики. После Первой мировой войны стал доминировать терроризм уже крайне правых организаций, среди которых можно назвать Румынскую «железную гвардию» и различные национальные, сепаратистские, фашистские движения в Германии, Франции и Венгрии. Терроризм рвался к власти, и в Германии ему это удалось. Фашизм стал государственной идеологией, а фашистская партия – руководящей не в результате открытых демократических выборов, а благодаря так называемому «мягкому террору», организованному промышленниками. Свои особенности имеет история терроризма в России ^[3].

Как отдельный этап развития терроризма следует выделить вторую половину 20-го века. Террористическую деятельность этого периода принято обозначать термином «международный терроризм». В наше же время отмечается перенос терроризма на государственный уровень.

И, наконец, с распадом СССР начался последний этап терроризма. С одной стороны, однополюсность мира, с другой, - некоторые особенности развития США привели к тому, что многие действия этого государства на международной арене стали не только напоминать, но и восприниматься как террористические. Как террористические можно рассматривать действия Ирака против Кувейта, США против Гренады и Ирака, Израиля против Ливана, СССР и США против Афганистана. И этот ряд не ограничивается этими фактами. Для меня долгое время оставалось непонятным факт вмешательства США (а вернее, агрессия НАТО и США) в Югославскую проблему, в страну, которая как будто не интересовала США и не входила в зону его интересов. Но вопрос прояснился и оказался настолько прозаичным, что поражает своей простотой. Причина чисто экономическая. Оказалось, что ранее Запад получал стратегически важный металл хром в основном из Заира. Однако в 1994 году после свержения режима Мабуту хромовые поставки оказались под угрозой. На территории же Косово (вместе с Албанией) находится до 90% разведанных европейских запасов этого сырья, стоимость доставки которого к европейским потребителям в 10 раз ниже, чем из Заира. Как говорится, яснее не бывает… Вскоре на Балканах появляются какие-то неизвестные боевики, экипированные и вооруженные так, что любая регулярная армия позавидует. Затем начинаются бомбардировки и ракетные удары по Югославии.

Если в 19-м и до конца 20-го веков террор был направлен преимущественно на представителей власти, то сегодня широко применяются методы насилия, направленные против мирных, беззащитных и, что очень важно, не имеющих отношения к «адресату» террора людей, с обязательной демонстрацией катастрофических результатов посредством средств массовой информации. Любой террорист «рассчитывает» на общественный резонанс, он нуждается в освещении своих проблем в печати, по телевидению, его главной целью является изменение общественного мнения, изменение господствующих в обществе настроений. Одна из целей, которую преследовали террористы всех времен - реклама своей организации, ее идеологии и целей. Терроризм, как и любая «всенародная» акция, имеющая сценарий, режиссера, исполнителей-участников, нуждается в зрителях, в освещении, во внимании со стороны общественности и властей. В 1974 году американский исследователь терроризма Брайан Дженкинс высказал мысль, что «терроризм - это театр». Абсолютно все террористы, захватывающие заложников, требовали предоставления им права выступить перед представителями средств массовой информации или права выступить в прямом эфире перед телезрителями и радиослушателями. Практически всегда (примерно в 95% случаев) после совершения террористических актов их организаторы звонят в редакции и берут на себя ответственность за совершенное преступление. Поэтому террор имеет смысл в тех обществах, где велико значение публичного «общественного мнения». Терроризм «действует» в странах, где есть возможности оперативного влияния на общественное сознание. В этой мысли нас утверждает пример, приведенный профессором Васильевым Л.В. на международной Конференции в Ростове-на-Дону «Серийные убийства и социальная агрессия…» ^[4]. Когда по совету и требованию психологов средства массовой информации перестали комментировать террористический акт, совершенный в одной Западных стран, террористы через некоторое время покончили с собой. Английский философ Ян Шрайбер высказал мысль о том, «терроризм силен не числом и умением, а общественным мнением». По его словам, терроризм вызывает сложный комплекс ощущений и переживаний – ненависти, восхищения, отчаяния, надежды и страха. Это кривое зеркало, но с мощным усилителем. В качестве последнего и выступают средства массовой информации (цит. по Устинов В.В. ^[38]).

Продолжая мысль о силе терроризма, заметим, что, с нашей точки зрения, она (сила) заключается в навязывании ряда иллюзорных взглядов и представлений о сути терроризма. Одна из иллюзий – это навязываемая всему миру мысль об агрессии со стороны мусульман в отношении западного мира и западных ценностей. Другая иллюзия – широко запущенный в массы лозунг «у терроризма нет национальности». Не буду говорить о моей приверженности религии и культуре. Она христианская по сути, содержанию и по форме. Поговорим об агрессии.

Упомянутый выше «Словарь иностранных слов» определяет агрессию как «незаконное, с точки зрения международного права, применение силы одним государством против другого, особенно вооруженное нападение на другое государство с целью захвата его территории, ликвидации независимости, изменения политического или общественного строя и т.д.». В явно идеологизированном (советском) издании, кроме вооруженной агрессии, отмечаются также косвенная агрессия (поощрение подрывной деятельности против другого государства) и экономическая агрессия, хотя эти формы агрессии приписываются исключительно империалистическим государствам, подразумевая, что СССР таковым не был. Что, конечно, тоже иллюзия, но потерявшая актуальность. Не вдаваясь в анализ биологических, психологических, социальных определений и корней агрессии, данных Э. Фроммом ^[39], К. Лоренцом ^[18] и другими известными исследователями, отметим существенное, что, несмотря на многие схожие, похожие и близкие аспекты, отличает ее от террора.

Желаем мы того или нет, следует признать, что терроризм есть плод либерального и продукт свободного демократического общества, нормы которого не устраивают по разным причинам многих (но не большинство). Определенная часть из этих «многих» полагает, что своей цели она может достичь с помощью террора. При этом эта «определенная часть» уверена, что демократическое государство будет достаточно терпимо относится к их инакомыслию. По крайней мере, до определенной степени. В тотали