Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Litera
Правильная ссылка на статью:

Трансформация ремарки в драме и киносценарии (на материале произведений Евгения Шварца)

Маркасова Ольга Александровна

кандидат филологических наук

доцент, кафедра маркетинга, рекламы и связей с общественностью, Новосибирский государственный университет экономики и управления

630099, Россия, Новосибирская область, г. Новосибирск, ул. Каменская, 52/2, оф. 208

Markasova Olga Alexandrovna

PhD in Philology

Associate Professor of the Department of Marketing, Advertising and Public Relations at Novosibirsk State University of Economics and Management

630099, Russia, Novosibirskaya oblast', g. Novosibirsk, ul. Kamenskaya, 52/2, of. 208

markasova85.@gmail.com
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.25136/2409-8698.2019.1.29277

Дата направления статьи в редакцию:

19-03-2019


Дата публикации:

26-03-2019


Аннотация: Объектом исследования данной статьи являются пьесы Евгения Шварца «Повесть о молодых супругах», «Обыкновенное чудо» и киносценарий «Дон Кихот», а предметом - основные структурные и семантические способы организации рема¬рок драмы и киносценария. Автор подробно рассматривает такие аспекты темы, как количественное соотношение реплик, функции межрепликовых ремарок и парцеллированных конструкций, специфику композиционной оформленности, особенности семантической организации системы ремарок в произведениях Шварца. Особое внимание уделяется анализу механизмов трансформации ремарки в разных типах текстов. Работа включает методы анализа материала с учетом коммуникативного, семантического и функционального направлений синтаксиса и лежит на стыке филологической и искусствоведческой интерпретации текста. Новизна заключается и в определении частотности лексического состава ремарки драмы и киносценария. Основными выводами проведенного исследования являются следующие: ремарка и реплика драмы и киносценария находятся в отношениях взаимодополняемости, взаимообусловленности, противопоставленности, а семантическое наполнение ремарок концентрируется в пределах передачи категорий наблюдаемого / слышимого.


Ключевые слова:

киносценарий, ремарка, драма, реплика, трансформация, семантика, синтаксис, комментарий, лексика, частотность

Abstract: The object of this research is Evgeny Schwartz' plays 'The Novel About Young Mates' and 'The Ordinary Miracle' and his screenplay 'Don Quixote'. The subject of the research is the main structural and semantic means used to create remarks in drama and screenplay. The author of the article examines such aspects of the topic as the quantitative correlation of remarks, functions of inter-replica remarks and pacelled constructs, peculiarities of the composition structure and semantic organisation of remarks in Schwartz' works. The author of the article focuses on the analysis of the remark tranformation mechanisms in different types of texts. The research has involved such methods as the analysis of the material considering the communicative, semantic and functional orientations of syntax. The research covers the areas of philological and art historical intrepretation of texts. The novelty of the research is caused by the fact that the author defines the frequency of the use of remark lexical contents in drama and screenplay. The main conclusions of the research are the following: in drama and screenplay remark and replica have relations based on conplementarity, interdependence and counteraction and semantic contents of remarks are concentrated within the limits of the transfer of what is seen or heard. 


Keywords:

screenplay, remark, drama, replica, transformation, semantics, syntax, commentary, vocabulary, frequency

Особенности драматургического и киносценарного текстов, в частности, поэтика ремарки, исследуются как в литературоведческом, так и в лингвистическом аспектах (А. Н. Зорин [1], А. И. Сафуанова [2], Хо ХеЕн [3], В. Е.Головчинер[4], И. А.Мартьянова [5] и др.). Структура драматического текста включает два основных элемента: реплики героев, организующие диалогическое единство, и ремарки, автор­ский комментарий. Эта организация очевидна, и большинство исследовате­лей выделяют именно данные элементы, включая еще монолог как разверну­тое высказывание героя, также обладающее диалогичностью. Киносценарий как наследник драматического текста добавляет к вышеназванным элементам дикторский текст, «выполняющий роль носителя и проводника авторских идей» [6, c. 9].

Соотношения ремарок и реплик подразумевает, прежде всего, количе­ственные характеристики наличия тех и других в драме и киносценарии. С. И. Фрейлих неоднократно подчеркивает, что количество реплик преобладает над количеством ремарок в сценарии. Это объясняется тем, что в «сюжет сценария включается показ, составляющий суть кинематографического дей­ствия, представленный в ремарке» [7, c.142]. В то же время диало­ги в пьесе «вдвое длиннее диалогов сценария», что также обусловлено воз­можностью использования в кинематографе других средств передачи инфор­мации, кроме вербальных. В подтверждение данной точки зрения воспользу­емся статистическим подсчетом количества реплик героев в пьесе Евгения Шварца «Повесть о молодых супругах» и сценарии «Дон Кихот».

В первом случае это 924 реплики на 62 страницах печатного текста, а во втором – 434 при таком же объеме. Мы видим, что количество диалогиче­ских единиц в сценарии уменьшилось практически в два раза, что компенси­руется, однако, большей долей описательной части.

Сравним

ПЬЕСА

КИНОСЦЕНАРИЙ

А Санчо занят совсем другим делом. Он считает что-то про себя на пальцах, шевеля губами, наморщив лоб, подымая глаза к небу (сценарий «Дон-Кихот»).

Сережа. Что ты? Ну, что ты? Скажи. Маруся. Ты...ты меня передразниваешь. Честное слово... Что у меня на лице, то и у тебя. Я глаза открою - и ты. Я говорю, а ты губами шевелишь (пьеса «Повесть о молодых супругах»).

Первый пример взят из ремарки сценария. Мимика героя, жестикуляция, пе­реданные в ремарке, создают зрительный ряд, который затем воплотится в игре актера. В то время как в пьесе для передачи таких изменений понадоби­лась реплика наблюдателя этих изменений. Кроме того, героиня не просто передает то, что видит, но еще и оценивает действия собеседника (ты меня передразниваешь).

Ориентация на действенность и изобразительность приводит также к тому, что в тексте киносценария мы находим эпизоды, состоящие только из ремарок, без сопровождения речью героев: а) Наверху полное ликование, доходящее до безумия. Отец семейства пры­гает, как мальчик, судья визжит от хохота, как женщина. Девицы об­нимают, обессилев от смеха того, кто попадается под руку; б) Дон Кихот спит в клетке безмятежно, как ребенок. Воз не спеша, двигается по дороге. Прохладное осеннее утро. Священник и цирюльник шагают впереди. Санчо ведет вслед за клеткой Росинанта и Серого.

Отсутствие реплик объясняется характерным для киносценария преоб­ладанием категории наблюдаемого: визуальный ряд, представленный в ре­марке исчерпывает авторскую интенцию. В первом примере – это стремление передать состояние героев. Лексика данной ремарки характеризуется наличием семы 'интенсивности': ликование, безумие, визжит, прыгает. Дейст­вия героев представлены чередованием планов: от общего (наверху ликова­ние) к детальному (действия отца, судьи, девиц). Кроме экспрессивной лек­сики, Шварц использует в данном отрывке сравнения: отец семейства, как мальчик, судья, как женщина, основанные на противопоставлении, и тем самым усиливает эффект эмоционального накала. Эпитет полное (ликование) эксплицирует высшую степень проявления эмоций. Таким образом, интенция данного текстового единства — показать высшую степень какого-либо дейст­вия (здесь – восторг) достигается без помощи вербального комплекса, тек­стовый элемент оказывается самодостаточен: в нем представлены как аудиальные, так и визуальные характеристики. Во втором примере акцентирована пространственно-временная семан­тика, что выражается с помощью локативов дорога и впереди, глаголов дви­жения (шагает, двигается, ведет), определяющих способ передвижения в пространстве, и имени существительного утро со значением «время суток». Интенция автора в данном отрывке – характеристика хронотопа и действий героев. Таким образом, соотношение ремарки и реплики в киносценарии идет по пути увеличения первой и редуцированию второй.

Несмотря на то, что в сценарии «информационная функция перенесена со слова на изображение» [8, c.13], действенно-изобразительный характер драмы, а также и киносценария, обусловливает вербальную экспликацию физических действий. Именно на уровне изобра­жения и называния действия строятся отношения между репликой и ремар­кой:Дон Кихот ползает со свечой по полу своей спальни. Дон Кихот. Ах, Санчо! Мне без тебя трудно! Вот уронил я иголку и не могу ее найти... Нашел! С торжеством поднимает рыцарь с пола иголку с ниткой.

Данные ремарки и реплика сочетаются следующим образом: называние действия автором (ползает по полу); называние и объяснение этого же действия самим героем (вот уронил иголку, мне без тебя трудно), называние нового действия (нашел); называние второго действия автором (поднимает с полу иголку). Таким образом, ремарка и реплика находятся в отношении взаимодополняемости и взаимообусловленности.

Водяной. Придумал я, что делать. Сейчас я эти гусли раздавлю. Он прыгает ногами вперед, прямо на струны, но гусли... выскальзыва­ют.

В данном примере информация в реплике и ремарке организована сле­дующим образом: экспликация намерения героем (придумал, что делать); называние действия героем (гусли раздавлю); называние действия автором (прыгает на гусли).

Кроме того, здесь продемонстрировано несовпадение намерения героя и его осуществления: гусли выскальзывают, и герой не может совершить то действие, о котором говорил. Следовательно, реплика и ремарка в киносце­нарии могут находиться в отношениях противопоставленности. Отношения противоположности также обнаруживаются при несоответствии оценки, ко­торую дает говорящий адресату и оценки того же адресата автором: Дон Кихот. Я вижу, вижу - вы отличные, благородные люди, и я горя­чо... Хитро укрепленный кувшин с ледяной водой опрокидывается, задетый рыцарем, и обливает его с головы до ног.

Оценка героя – положительная, прилагательные отличный и благородный передают семантику лучших качеств: честность, открытость. Тогда как в ре­марке слово хитрый содержит сему 'скрывающий свои намерения'. Чаще всего именно на несоответствии информации в ремарке и реплике строится игра в тексте драмы и киносценария. Аналогично: Дон Кихот. Скорее, скорее! Промедление наше наносит ущерб всему человеческому роду. И с этими словами вылетает он из седла через голову Росинанта, ибо тот попадает передними ногами в глубокую рытвину.

Стремление персонажа – быстрота действий, отсутствие задержек. В то вре­мя как падение, следующее сразу за этими словами, неизбежно понесет за собой потерю времени.

Рассматривая отношения взаимодополняемости, взаимообусловленности и противопоставленности между репликой и ремар­кой, можно выделить различные способы их выражения.

1. Лексический повтор:

Дон Кихот. Молчи!

Санчо. Молчу.

Едут молча.

Дон Кихот... Я зачарован, поэтому и ем с охотой, и сплю спокойно, как

ребенок.Дон Кихот спит в клетке безмятежно, как ребенок.

В реплике вербализуется действие, совершаемое затем персонажем и опи­санное в ремарке. Таким образом, через повтор лексем взаимообусловливаются две интенции: автора и героя.

2. Вопросительная конструкция

Дон-Кихот... Слышишь ? Слышится жалобный, длительный скрип, вой,

Дон-Кихот. Помоги мне, Санчо. Я победил, но мне нехорошо. Санчо.

Санчо, где-ты?

А Санчо посреди двора взлетает чуть не до самого неба.

В первом примере представлено предложение по характеру коммуникативного задания - «собственно вопросительное, направленное на поиск инфор­мации» [9, c.708]: персонаж стремится выяснить, слышит лиего собеседник то же, что и он. «Ответ» представлен в ремарке с помощью уже выделенного способа повтора. Во втором примере вопросительное пред­ложение характеризуется как «несобственно-вопросительное» и выражает модально-экспрессивное значение просьбы о помощи, что сочетается с кон­статацией факта в предыдущем предложении (...мне нехорошо). Связь между ремаркой и репликой прослеживается в том, что именно в ремарке содержит­ся ответ на поставленный в реплике вопрос: слышится вой и Санчо по­среди двора.

3. Антонимичные пары

Дон-Кихот... Я увижу! Увижу! Я поднимусь выше... Люк открывается под ногами рыцаря, и он проваливается в подвал.

Слова подняться и провалиться – многозначны и в контексте «направ­ление движения» создают типичные комплементарные антонимы. В данном примере обыгрывается еще одно противопоставление: активное начало дей­ствия и неудача, провал. Таким образом, с помощью определенных способов соединения, ре­марка и реплика образуют текстовое единство, дополняя друг друга.

Все исследователи выделяют ремарку как составной элемент драмати­ческого и киносценарного текстов, однако не акцентируют внимание на дифференциации авторского комментария, расположенного внутри реплики и между высказываниями персонажей. Наше внимание данный вопрос при­влек тем, что именно на этом уровне происходит трансформация драматиче­ских элементов в киносценарии: изменения фиксируются на структурном и семантическом уровне. Многими исследователями подчеркивается, что говорить о ремарке как таковой по отношению к тексту киносценария не совсем точно. Так, К. Виноградская отмечает: «Ремарка – вторжение в кинодраматургию элементов прозы,служащая для выражения авторской позиции» [10, с. 266]. Е.В. Горбулина предлагает назвать ремарку в киносценарии «сце­нарной прозой» [11, с.61]. И. Вайсфельд определяет, что «сце­нарная ремарка может быть на том же художественном уровне, что и абзац прозы» [12, с.176]. Это взаимопроникновение прозы и драмы, выделенное исследователями в структуре киносценария, относится, прежде всего, к ремаркам, расположенным между репликами героев.

Текст драмы, в отличие от киносценария, имеет четкое композицион­ное членение: действия, явления, акты – смена которого маркируется либо пространственно-временными изменениями, либо составом действующих лиц. В киносценарии, ориентированном на кинематографическое воплоще­ние, обеспечивающем непрерывное течение действия, смена той или иной категории формально организуется абзацным отступом (так называемая «раскадровка»), а на синтаксическом уровне представлена с помощью опре­деленных средств. И прежде всего, номинативного предложения либо синтаксических конструкций, представляющих собой именительный темы с семантикой локативности. Этот элемент киносценария аналогичен пьесе. Разница лишь в том, что в пьесе появление таких предложений предваряется сменой композиционной части. Однако, пересекаясь конструктивно, данные элементы отличаются се­мантической организацией и функциональной насыщенностью. В пьесах Шварц чаще всего использует описание места как средство характеризации героев, действующих в нем. Способом выражения являются различные модусные категории или предложения с пропозицией характеризации. В кино­сценарии же мы в подавляющем большинстве находим только называние места действия. Таким образом, первое предложение текста или текстового фрагмента трансформируется в сценарии, становясь более информативным, денотатив­ным.

Межрепликовая ремарка в киносценарии, в отличие от драматической, обладает композиционной оформленностью, что в свою очередь обусловле­но гораздо большим количеством, чем в киносценарии, предикативных еди­ниц. В пьесе чаще это всего это две-три, маркирующие вход/выход дейст­вующих лиц. А, например, в пьесе «Обыкновенное чудо» максимальное ко­личество предикативных единиц – девять.

В киносценарии межрепликовая ремарка занимает гораздо больший объем и обладает разнообразием синтаксической организации, смысловым и тематическим единством. Так, например, в «Марье-искуснице» есть эпизод, включающий 143 предикативные единицы. Первое предложение «Ваня идет сводчатыми коридорами» определяет тему, субъекта действия, способ дейст­вия. Дальнейшее развитие сюжета структурирует глагольная лексика и лек­сика с семантикой движения: а) глагольный способ выражения: нейтральные лексемы (останавливается, идет, подходит, входит, поворачивается, обходит, стоит); б) глаголы с семой интенсивности (бежать, срываться, бросаться, вскакивать, мчаться). Способы выражения аудио-, визуальной семантики в ремарке киносце­нария можно классифицировать по способам описания: глагольный (звать, читать, кричать, раздаваться); номинативный (тишина, шум, гул, голоса, свист, рев), атрибутивный (негромкий, дрожащий, тревожный, трубный). Это аудиализация. И визуализация: глагольный (заглядывать, видеть, раз­глядывать, скрываться, ог­лядываться), номинативный (глаза, надпись), атрибутивный (полупрозрачный, прозрачный, тусклый, невидимый, разноцветный). Таким образом, мы видим разнообразные способы выражения звукозритель­ных образов в данном отрывке, представляющем развернутую ремарку. Больший объем лексем содержит визуальную семантику, и весь эпизод имеет изобразительный характер. Путь героя, начиная с первого предложения (начало пути) и до одной из последних предикативных единиц (А мальчик уже уходит, скрывается заскалами), представляет собой пример мини-текста с композиционной структурой, тематическим и смысловым единством, что позволяет сделать вывод о вторжении прозы в данный элемент текста. Таким образом, межрепликовая ремарка в киносценарии обладает при­знаками композиционной оформленности.

Синтаксическая организация описательной части. Обычно драматическая ремарка состоит из одного или нескольких предложе­ний. По структуре – это чаще всего простые неосложненные предикатив­ные единицы с прямым порядком слов: Трактирщик подает водку королю. Администратор тянет жребий. Все уходят с поклонами. Тень подходит к ученому. Однако в ремарках мы также встречаем и обратный порядок, а «всякая перестановка связана с большим или меньшим изменением значения или стилистических оттенков, присущих предложению» [13, с.226]. Обратный порядок слов, являющийся отступлением от обычного, выполняет функцию инверсии, которая содержит в себе богатые стилистические воз­можности. Однако, по мнению Розенталя, «обычно подлежащее стоит по­сле сказуемого в авторских ремарках, включаемых в драматические произведения» и «это выступает как норма и никакого логического или экспрессивного их выделения не несет» [13, с. 230].

Мы находим следующие примеры, демонстрирующие обратный поря­док слов: Открывается занавес. Идут двенадцать девушек с перинами. Входит администратор. Появляются Эмилия, Оринтия. Слышна музыка. Слышно громкое сопение. На диване полулежит ученый.

Таким образом, сказуемые, выносимые вперед, имеют семантику дви­жения, положения в пространстве и аудиальные характеристики. Наи­больший объем по тексту среди таких ремарок занимают глаголы, марки­рующие вход/выход героев. С. В. Владимиров отмечает: «Ремарка входит пре­вращается в целую проблему, которая должна быть рассмотрена с точки зре­ния системы ввода персонажа в сценическую ситуацию, системы мотивиро­вок их появления перед зрителем или в предполагаемом месте действия» [14, с.140]. Предикаты лексико-семантической группы движения выносятся автором в начало предложения, а акцент делается на номинации героя за счет того, что называние действующего субъекта сцени­ческого действия занимает сильную – рематическую – позицию конца дву­составного нераспространенного предложения. Смена мест частей предикативного центра эксплицирует авторское стремление акцентировать субъектность действия.

Ремарка киносценария – это чаще распространенные, осложненные предложения с одной или несколькими основами. Еще одна особенность синтаксического строя ремарки киносценария Е. Шварца – это наличие парцеллированных конструкций: Змей шипит. Бросается на солдата. Тот отклоняется чуть-чуть. Хватает змея за хвост. Встряхивает с силой. Кружит. Бьет его отраву.

Порционная подача информации в данных примерах относится, прежде всего, к области предикатов, что эксплицирует действенный характер сце­нарного текста. В пьесе, по сравнению со сценарием, гораздо меньший объем парцеллированных конструкций в ремарках. Здесь предложения с порционной по­дачей оформляются: а) как осложненные однородными членами, в частности, сказуемыми: Но вот принцесса обходит медведя, идет к столу, берет забытый там носовой платок; Иванушка вырастает возле того места, откуда раздался голос, под­прыгивает, хватает с воздуха что-то; б) как осложненные добавочным сказуемым, выраженным деепричастием: Кончив петь, Василиса подходит к избушке.

Характерно, что парцеллированные конструкции в драме часто орга­низуют реплики героев, особенно развернутые монологические высказывания, которые по своей структуре и композиционной оформленности прибли­жаются как раз к сценарной ремарке. Однако в драме парцелляции подвер­гаются не только предикаты, но и определения, не только предложения собы­тийной пропозиции, но и пропозиции характеризации: Гардеробщик. Отлично. Идет она. Плачет. И дошла до речки. Белой. Ибросила меня в омут...

Валя. Был там лаборант. Старый, лет сорока. Щеки синие. Сопит. Нос не в порядке...

Таким образом, межрепликовая ремарка драмы, трансформируется в киносценарии. Она представляет собой «вторжение прозы» и обладает ком­позиционным, смысловым и тематическим единством. Сценарная ремарка в произведениях Шварца имеет более сложный синтаксический рисунок и раз­личные способы композиционного оформления.

Значимость той или иной лексемы в тексте определяется, прежде всего, частотой случаев её употребления, включая как словоформы, так и дериваты. Так как нами исследуются два дискурса (драматический и киносценарный), представляется целесообразным провести анализ частотности лексического состава ремарки драмы и киносценария и сопоставить два текста. Таким об­разом, решаются две задачи: возможность определить степень значимости лексем в каждом тексте и при сравнении текстов обозначить пути трансфор­мации частотного состава. Драматическая ремарка эксплицирует, прежде всего, авторскую пози­цию, авторский тип восприятия действительности. Частотный анализ лекси­ческого состава ремарок пьесы «Обыкновенное чудо» показал, что этот тип – номинативный, так как в ремарке представлено: имен существительных -335, глаголов - 257, имен прилагательных - 58.

Наиболее частотными, а соответственно, и более значимыми для пье­сы становятся следующие слова: Медведь, входить, большой; то есть назы­вание персонажа, глагол движения (причем глагол, маркирующий появление героя) и прилагательное размера. Соотнося полученные данные с частотным словарем, определяем безусловную значимость глагола входить для драма­тических произведений: из 656 случаев употребления 540 относится именно к пьесам, остальные распределяется между прозой и публицистикой. Таким образом, насыщенность глагола входить эксплицирует жанровую специфи­ку. Частое употребление имени существительного Медведь обусловлено, на наш взгляд, не только тем, что оно называет главного героя, но и тем, что ранее это слово было и заглавным.

Из наиболее частотных среди имен существительных выделяются сле­дующие: лексемы, называющие людей: Медведь, хозяин, принцесса; слова с семантикой локативности: дверь, комната, окно; лексемы рука, стук, снег. Частотность различных способов номинации персонажей связана с прямой авторской невыраженностью и возможностью лишь через ремарки предоставить ту или иную информацию о герое. Пространственные слова обусловлены ограниченными рамками сценического пространства и, следо­вательно, необходимостью его маркирования.

Среди глаголов наиболее частотны глаголы движения, маркирующие как появление, уход действующих лиц, так и движение по сцене. Кроме того, звуковые глаголы хохотать, греметь, являющиеся, прежде всего, средством характеризации языковой сферы персонажа; глаголы обнимать, целовать, кланяться с семантикой так называемого этикетного действия (частотность обусловлена жанровой спецификой – сказкой).

Слова как более, так и менее частотные, в соответствии с семантикой объединяются в тематические, лексико-семантические группы. Нами была выдвинута гипотеза, что лексические группы, в которые входят наиболее частотные слова, являются самыми распространёнными в тексте, то есть значимость элемента, эксплицируемая частотностью обозначающей его лек­семы, должна подтверждаться и количественным фактором всей группы, в которую входит такая единица. Проанализировав частотную лексику и тема­тические группы, в которые входят наиболее частотные слова, мы пришли к следующим заключениям.

Самая распространённая тематическая группа включает различные на­именования людей, что соотносится с наиболее частотными лексемами. Ха­рактерно, что среди двадцати семи наименований только четыре – имена собственные (Эмиль, Эмилия, Оринтия, Аманда). Остальные входят в сле­дующие группы: обозначения лиц по социальному статусу (принцесса, свита, король, придворные), обозначения лиц по профессии (министр, министр-администратор, охотник, трактирщик, слуга, лакей), обозначение пола (женщина, дама, девушка, юноша), обозначение родственных отношений (муж, жена, отец). Данные тематические группы в той или иной степени подчёркивают абстрактность, обобщённость персонажей, стремление к типизации. Типиза­ция здесь понимается одновременно и в узком («воплощение в персонаже ка­кой-то одной черты»), и в широком («любое воплощение общего в индивиду­альном») смысле [15, с.45].

Самые частотные глаголы в пьесе входят в ЛСГ движения, которая яв­ляется и самой распространенной. Основа данной ЛСГ - различные дериваты глагола ходить, маркирующие появление, уход и движение героя по сцене: входить, уходить, подходить, проходить, обходить. Кроме того, много глаго­лов движения с различными показателями интенсивности: лететь, мчаться, врываться, вбегать, спешить, пролетать. Насыщенность данной лексикой придает, прежде всего, динамизм действию. Ремарка киносценария, увеличивая количество лексем и, соответст­венно, семантическое разнообразие, сохраняет, тем не менее, предметность высказывания. Несмотря на имманентную действенность данного текста и в, частности, рассматриваемого элемента, номинативность становится текстообразующим началом и одним из проявлений авторской позиции. Гипотеза, выдвинутая при анализе пьесы «Обыкновенное чудо», нахо­дит свое подтверждение и в киносценарии. Наиболее частотные имена суще­ствительные сценария «Дон Кихот» входят в тематическую группу «название людей» (в этом мы видим прямую соотнесенность с пьесой), которая являет­ся и самой распространенной. Отметим отличия:

1. Большее разнообразие наименований одного и того же человека:

Дон Кихот — АлонзоКехано — рыцарь — идальго.

Такая дифференциация связана прежде всего с тем, что специфика киносце­нария позволяет включить в действие гораздо большее количество персона­жей, чем пьеса.

2. Расширение группы называния людей по разным основаниям: расширение группы сферы деятельности, появление оценочных на­именований (толстяк, великан), образование синонимических рядов (всадник, верховой; владелец, хозяин, повелитель).

Анализ частотности глагольной лексики в ремарках киносценария при­вел к следующим выводам. Самые частотные глаголы - это стоять и оста­навливаться, которые имеют значения «находиться в вертикальном поло­жении, не передвигаясь» и «переставать двигаться» соответственно. Иначе говоря, фиксируется не движение как таковое, а его прекращение.

Для ЛСГ глаголов движения в ремарках киносценария характерно на­личие глаголов с семой 'стремительности': бросаться, вскакивать, выбе­гать, мчаться, что придает динамичность изображаемому действию. Интенсификация действия вообще присуща глагольной лексике ки­носценария, что проявляется в разных ЛСГ: речи (восклицать), психического состояния (ликовать, пылать), звука (визжать, грохотать, орать, вопить).

Таким образом, мы выделили следующие идентичные признаки частот­ности лексического состава ремарки драмы и киносценария. Наиболее час­тотные слова – это имена существительные. Основная тематическая группа – называние людей. Сюда включаются как собственные наименования, так и нарицательные. Последние делятся на подгруппы: социальная принадлеж­ность, пол, возраст, профессия. Наиболее частотные глаголы относятся к ЛСГ движения. Самые частотные слова входят в самые объемные тематиче­ские и лексико-семантические группы.

Таким образом, анализ драматической и киносценарной ремарки позволяет сделать следующие выводы: а) количественное соотношение реплик и описательной части в сценарии преобладают в пользу последней; б) ремарка и реплика драмы и киносценария находятся в отношении взаимодополняемости, взаимообусловленности, противопостав­ленности; в) номина­тивное предложение в начале композиционной части аналогична пьесе. В кино­сценарии же мы в подавляющем большинстве находим только называ­ние места действия; г) межрепликовая ремарка в киносценарии обладает основными текстовыми признаками: тематическим и смысловым единством, композиционной оформленностью; д) драматическая ремарка состоит из одного или нескольких предложе­ний. По структуре – это чаще монопропозитивные нераспространен­ные конструкции; е) как признак идиостиля мы выделили наличие парцеллированных конструкций в ремарке. Парцеллированные конструкции в драме чаще организуют реплики героев; ж) семантическое наполнение ремарок как сценического, так и сценарно­го текстов, концентрируется в пределах передачи категорий наблюдае­мого/ слышимого (аудиальные характеристики речевого акта, визуальное оформление эмоций и т.д.). Диффе­ренциация между сценарной и сценической ремаркой происходит на уровне передачи действенности: в киносценарии ремарки более насы­щены глагольной лексикой, что обусловливает динамизм данного тек­ста.

Библиография
1. Зорин А. Н. Поэтика ремарки в русской драматургии XVIII-XIX веков : автореферат дис. ... доктора филологических наук-Саратов, 2010.-36 с.
2. Сафуанова А. И. Русская драматическая сказка 1930-50-х гг. : типология героев и конфликтов : автореферат дис. ... кандидата филологических наук-Москва, 2016.-26 с.
3. Хо Хе Ен. Ранняя драматургия Е. Шварца (1920-1930). Проблемы поэтики и эволюции : автореферат дис. ... кандидата филологических наук-Санкт-Петербург, 2007.-19 с.
4. Головчинер В. Е. Эпическая драма в русской литературе ХХ века: Монография.-2-е изд., доп. и испр.-Томск: Издательство Томского государственного педагогического университета, 2007.-320 с.
5. Мартьянова И. А. Текстообразующая роль киносценария в ретрансляции русской культуры.-Санкт-Петербург: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2014. – 318 с.
6. Недугов Е. Авторская речь в сценарии и фильме : Автореферат дис. на соискание ученой степени кандидата искусствоведения / Всесоюз. гос. ин-т кинематографии.-Москва, 1963.-18 с.
7. Фрейлих С. И. Теория кино: От Эйзенштейна до Тарковского: Учебник для вузов.-8-е изд.-М.: Академический проект, 2015.-512 с.
8. Амашкевич Э. Г. Сценарий-особый жанр художественной литературы: (От замысла к фильму): Автореферат дис. на соискание ученой степени кандидата филологических наук.-Ташкент, 1972.-18 с.
9. Белошапкова В. А. Современный русский язык.-М.: Высшая школа, 1989.-800 с.
10. Виноградская К. Ремарка // От замысла к фильму: сборник статей о кинодраматургии. / ред. коллегия: А. Я. Каплер и др.. ; Всесоюз. гос. ин-т кинематографии. Кафедра кинодраматургии.-М. : Бюро пропаганды советского киноискусства., 1963.-375 с.
11. Горбулина Е. В. Литературное своеобразие киносценария : учеб. пособие-Ростов-на-Дону, 1989.-85 с.
12. Вайсфельд И. В. У истоков теории сценария: (Учеб. пособие) / Всесоюз. гос. ин-т кинематографии. Науч.-исслед. кабинет. Кафедра драматургии кино. – Москва, 1965.-21 с.
13. Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка. Учебник для вузов.-М.: Высшая школа, 1987.-399 с.
14. Владимиров С.В. Действие в драме : Искусство. Ленингр. отд-ние, 1972.-159 с.
15. Хализев В. Е. Драма как род литературы: (Поэтика, генезис, функционирование)-М. : Изд-во МГУ, 1986. – 259 с.
16. Шварц Е. А. Собрание сочинений. В 5 т. – М., 2010.
References
1. Zorin A. N. Poetika remarki v russkoi dramaturgii XVIII-XIX vekov : avtoreferat dis. ... doktora filologicheskikh nauk-Saratov, 2010.-36 s.
2. Safuanova A. I. Russkaya dramaticheskaya skazka 1930-50-kh gg. : tipologiya geroev i konfliktov : avtoreferat dis. ... kandidata filologicheskikh nauk-Moskva, 2016.-26 s.
3. Kho Khe En. Rannyaya dramaturgiya E. Shvartsa (1920-1930). Problemy poetiki i evolyutsii : avtoreferat dis. ... kandidata filologicheskikh nauk-Sankt-Peterburg, 2007.-19 s.
4. Golovchiner V. E. Epicheskaya drama v russkoi literature KhKh veka: Monografiya.-2-e izd., dop. i ispr.-Tomsk: Izdatel'stvo Tomskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta, 2007.-320 s.
5. Mart'yanova I. A. Tekstoobrazuyushchaya rol' kinostsenariya v retranslyatsii russkoi kul'tury.-Sankt-Peterburg: Izd-vo RGPU im. A. I. Gertsena, 2014. – 318 s.
6. Nedugov E. Avtorskaya rech' v stsenarii i fil'me : Avtoreferat dis. na soiskanie uchenoi stepeni kandidata iskusstvovedeniya / Vsesoyuz. gos. in-t kinematografii.-Moskva, 1963.-18 s.
7. Freilikh S. I. Teoriya kino: Ot Eizenshteina do Tarkovskogo: Uchebnik dlya vuzov.-8-e izd.-M.: Akademicheskii proekt, 2015.-512 s.
8. Amashkevich E. G. Stsenarii-osobyi zhanr khudozhestvennoi literatury: (Ot zamysla k fil'mu): Avtoreferat dis. na soiskanie uchenoi stepeni kandidata filologicheskikh nauk.-Tashkent, 1972.-18 s.
9. Beloshapkova V. A. Sovremennyi russkii yazyk.-M.: Vysshaya shkola, 1989.-800 s.
10. Vinogradskaya K. Remarka // Ot zamysla k fil'mu: sbornik statei o kinodramaturgii. / red. kollegiya: A. Ya. Kapler i dr.. ; Vsesoyuz. gos. in-t kinematografii. Kafedra kinodramaturgii.-M. : Byuro propagandy sovetskogo kinoiskusstva., 1963.-375 s.
11. Gorbulina E. V. Literaturnoe svoeobrazie kinostsenariya : ucheb. posobie-Rostov-na-Donu, 1989.-85 s.
12. Vaisfel'd I. V. U istokov teorii stsenariya: (Ucheb. posobie) / Vsesoyuz. gos. in-t kinematografii. Nauch.-issled. kabinet. Kafedra dramaturgii kino. – Moskva, 1965.-21 s.
13. Rozental' D. E. Prakticheskaya stilistika russkogo yazyka. Uchebnik dlya vuzov.-M.: Vysshaya shkola, 1987.-399 s.
14. Vladimirov S.V. Deistvie v drame : Iskusstvo. Leningr. otd-nie, 1972.-159 s.
15. Khalizev V. E. Drama kak rod literatury: (Poetika, genezis, funktsionirovanie)-M. : Izd-vo MGU, 1986. – 259 s.
16. Shvarts E. A. Sobranie sochinenii. V 5 t. – M., 2010.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

В журнал «Litera» автор представил свою статью, в которой поднимается вопрос об исследовании проблемы трансформации ремарки в драме и киносценарии (на материале произведений Евгения Шварца).
Автор исходит в изучении данного вопроса, в частности из того, что соотношения ремарок и реплик подразумевает, прежде всего, количественные характеристики наличия тех и других в драме и киносценарии. Это объясняется тем, что в «сюжет сценария включается показ, составляющий суть кинематографического действия, представленный в ремарке». В то же время диалоги в пьесе «вдвое длиннее диалогов сценария», что также обусловлено возможностью использования в кинематографе других средств передачи информации, кроме вербальных. В подтверждение данной точки зрения автор статьи предлагает воспользоваться статистическим подсчетом количества реплик героев в пьесе Евгения Шварца «Повесть о молодых супругах» и сценарии «Дон Кихот».
Автор статьи делает заслуживающее внимания обобщение, в соответствии с которым отсутствие реплик объясняется характерным для киносценария преобладанием категории наблюдаемого: визуальный ряд, представленный в ре¬марке исчерпывает авторскую интенцию. В первом примере – это стремление передать состояние героев. Лексика данной ремарки характеризуется наличием семы 'интенсивности': ликование, безумие, визжит, прыгает. Действия героев представлены чередованием планов: от общего (наверху ликование) к детальному (действия отца, судьи, девиц). Кроме экспрессивной лексики, Шварц использует в данном отрывке сравнения: отец семейства, как мальчик, судья, как женщина, основанные на противопоставлении, и тем самым усиливает эффект эмоционального накала. Эпитет полное (ликование) эксплицирует высшую степень проявления эмоций. Таким образом, интенция данного текстового единства — показать высшую степень какого-либо действия (здесь – восторг) достигается без помощи вербального комплекса, текстовый элемент оказывается самодостаточен.
Решая поставленные задачи, автор статьи обращает внимание на то, что в сценарии «информационная функция перенесена со слова на изображение», действенно-изобразительный характер драмы, а также и киносценария, обусловливает вербальную экспликацию физических действий. Именно на уровне изображения и называния действия строятся отношения между репликой и ремаркой.
В центре анализа - несовпадение намерения героя и его осуществления: гусли выскальзывают, и герой не может совершить то действие, о котором говорил. Следовательно, реплика и ремарка в киносценарии могут находиться в отношениях противопоставленности. Отношения противоположности также обнаруживаются при несоответствии оценки, которую дает говорящий адресату и оценки того же адресата автором.
Также автор статьи подчеркивает, что все исследователи выделяют ремарку как составной элемент драматического и киносценарного текстов, однако не акцентируют внимание на дифференциации авторского комментария, расположенного внутри реплики и между высказываниями персонажей. Внимание же автора статьи данный вопрос при¬влек тем, что именно на этом уровне происходит трансформация драматических элементов в киносценарии: изменения фиксируются на структурном и семантическом уровне. Многими исследователями подчеркивается, что говорить о ремарке как таковой по отношению к тексту киносценария не совсем точно.
Исследователь также предлагает следующую концепцию: текст драмы, в отличие от киносценария, имеет четкое композиционное членение: действия, явления, акты – смена которого маркируется либо пространственно-временными изменениями, либо составом действующих лиц. В киносценарии, ориентированном на кинематографическое воплоще-ние, обеспечивающем непрерывное течение действия, смена той или иной категории формально организуется абзацным отступом (так называемая «раскадровка»), а на синтаксическом уровне представлена с помощью определенных средств.
Итак, представляется, что автор в своем материале затронул важные для современного социогуманитарного знания вопросы, избрал для анализа актуальную тему, рассмотрение которой в научно-исследовательском дискурсе помогает некоторым образом изменить сложившиеся подходы или направления анализа проблемы, затрагиваемой в представленной статье.
Какие же новые результаты демонстрирует автор статьи?
1. Полученные результаты позволяют утверждать, что анализ драматической и киносценарной ремарки позволяет сделать следующие выводы: а) количественное соотношение реплик и описательной части в сценарии преобладают в пользу последней; б) ремарка и реплика драмы и киносценария находятся в отношении взаимодополняемости, взаимообусловленности, противопоставленности; в) номинативное предложение в начале композиционной части аналогична пьесе. В кино¬сценарии же мы в подавляющем большинстве находим только называние места действия; г) межрепликовая ремарка в киносценарии обладает основными текстовыми признаками: тематическим и смысловым единством, композиционной оформленностью; д) драматическая ремарка состоит из одного или нескольких предложений.
2. Автору удалось выделить следующие идентичные признаки частотности лексического состава ремарки драмы и киносценария. Наиболее частотные слова – это имена существительные. Основная тематическая группа – называние людей. Сюда включаются как собственные наименования, так и нарицательные. Последние делятся на подгруппы: социальная принадлежность, пол, возраст, профессия. Наиболее частотные глаголы относятся к лексико-семантической группе движения. Самые частотные слова входят в самые объемные тематические и лексико-семантические группы.
Как видим, автор выполнил поставленную цель, получил определенные научные результаты, позволившие обобщить материал. Этому способствовал адекватный выбор соответствующей методологической базы.
Статья обладает рядом преимуществ, которые позволяют дать положительную рекомендацию данному материалу, в частности, автор раскрыл тему, привел достаточные аргументы в обоснование своей авторской позиции, выбрал адекватную методологию исследования.
Библиография позволила автору очертить научный дискурс по рассматриваемой проблематике (было использовано 16 источников).
Итак, следует констатировать: статья может представлять интерес для читателей и заслуживает того, чтобы претендовать на опубликование в авторитетном научном издании.