Внутриличностный гендерный конфликт профессиональной роли у работающих мужчин и женщин: состояние проблемы и некоторые пути её решения

Кулагина Наталия Владимировна кандидат психологических наук доцент, кафедра психологии и социальной работы, Березниковский филиал ГОУ ВПО "Пермский государственный научно-исследовательский университет" Kulagina Nataliya Vladimirovna PhD in Psychology Associate professor of the Department of Psychology and Social Work at Bereznikovsky Branch of the Perm State University natkulagina@inbox.ru

Современное общество характеризуется тем, что в нём происходят социальные процессы, детерминирующие изменения в гендерной культуре, которые, с одной стороны, направлены на снижение поляризации и неравенства в отношениях мужчин и женщин, а с другой – на сохранение индивидуальности, самобытности, нетипичности, инаковости каждой личности (Ожигова Л.Н., 2006). Однако наличие в обществе гендерной системы взаимоотношений нередко ограничивает стремление человека к сохранению своей гендерной индивидуальности в силу объективных и субъективных причин. Ограничение возможности быть активным субъектом своей деятельности, реализация социальных ролей, предъявляющих противоречивые требования к индивидуальным особенностям их исполнителя, может приводить к возникновению внутриличностных конфликтов, представляющих собой противоречия, возникающие между несовместимыми (или, по меньшей мере, трудно совместимыми) интересами, потребностями, ценностями, представлениями, ролями и переживающихся личностью как психологическая проблема, требующая своего разрешения ^[15].

В последние годы, в связи с активным использованием гендерной теории и методологии для анализа актуальных психологических проблем личности, появился новый пласт анализа внутриличностных конфликтов с точки зрения гендерного подхода. Анализ современной гендерной литературы показывает на наличие проблем, возникающих в системе «профессия-гендер». Исходя из данной литературы видно, что обнаруживающиеся довольно часто противоречия между потребностями и возможностями самореализации мужчин и женщин, занятых в неполотипичной профессиональной сфере, приводят к возникновению особого вида внутриличностного гендерного конфликта – гендерного конфликта профессиональной роли (далее ГКПР), проявляющегося комплексом негативных переживаний, нарушением психического и физического самочувствия, личностной и профессиональной дезадаптацией. Данный внутриличностный конфликт рассматривается как частный и яркий пример межролевого внутреннего конфликта, связанного с одновременным исполнением индивидом гендерных и профессиональных ролей, которые заключают в себе несовместимые, конфликтующие ценности.

Кроме рассматриваемого вида внутриличностного гендерного конфликта - внутриличностного гендерного конфликта профессиональной роли, в литературе описаны и другие типы гендерных внутриличностных конфликтов – это ролевой конфликт работающей женщины (возникающий в результате того, что от женщины ожидаются и требуются несовместимые друг с другом ролевые действия – супруги, матери, профессионала), конфликт боязни успеха (возникающий, в основном, у работающих женщин как следствие страха утраты женственности, потери значимых отношений и социального отторжения), экзистенциально-гендерный конфликт (порождаемый гендерными представлениями о разной ценности и значимости профессиональных и семейных ролей для мужчин и женщин) ^[15]. Однако, можно добавить к этим типам ещё и такие внутриличностные гендерные конфликты/кризисы описанные в гендерной литературе как: кризис двойной идентичности, кризис маскулинности, страх потери /приобретения фемининности, кризис несостоявшейся маскулинности, возникающие в результате специфических эмоциональных переживаний личности, связанных с характеристиками (особенностями) ее гендерной идентичности (О.А. Гаврилица, О.М. Здравомыслова, В.В. Знаков, М. Кауфман, В.А. Лабунская, Е.Н. Луковицкая, Л.Н.Ожигова, Г.В.Турецкая и др.).

Любой вид гендерного конфликта связан с переживанием человеком комплекса острых негативных и болезненных эмоций, вызванных затянувшейся борьбой структур внутреннего мира личности, отражающих противоречивые связи с внешней социальной средой. Традиционная трактовка проблемы любого внутриличностного конфликта связана с отожествлением его со стрессом, депрессией, высокой личностной тревожностью и различными психосоматическими симптомами (А.Г.Асмолов, А.О.Васильева, Ф.Е.Василюк, А.А.Ершов, Е.Т.Соколова, И.Н Тартаковская, С.П.Тищенко, R.A.Fridman и др.). На негативные последствия внутриличностного конфликта, которые проявляются в виде эмоционального напряжения и беспокойства, а также снижения эффективности выполнения социальных ролей, указывали Б.Г.Ананьев, И.С.Кон, Н.Д.Левитов, Е.С. Guba.

Для определения и объяснения причин возникновения гендерного конфликта профессиональной роли (а также любого другого вида гендерного конфликта) обратимся к результату анализу современной гендерной литературы.

Объясняя причины возникновения данного внутриличностного конфликта, нужно обратить внимание на положение теории Л.Н.Ожиговой, показавшей, что гендер являясь базовой характеристикой личности, органично встроенной, принятой в субъективное пространство, структуру личности, направляет её поведение, служит механизмом реализации всех личностных смыслов ^[26]. Данное положение даёт нам основание заключить, что в случае, если реализуемая профессиональная роль не является органичным продолжением и формой реализации личностных смыслов и ценностей, вызывает рассогласование внутренних гендерных компонентов (гендерных представлений, гендерной самооценки) с внешними гендерными пространствами (гендерными стереотипами, гендерными ролями, предписанными для мужчин/женщин обществом), и субъект профессиональной роли не получает подтверждения своим гендерным ценностям при выполнении профессиональной роли, то у него возникает особого вида внутриличностный конфликт – гендерный конфликт профессиональной роли. Также нужно учитывть мнение других авторитетных учёных (О.А.Гаврилицы, А.А.Головачёва, И.С.Клёциной, Е.Е.Корнеевой и др.) о том, что детерминантами гендерного конфликта выступают гендерные стереотипы, установки, предубеждения в сфере труда, которые вызваны системой ценностей самого индивида, зависят от его личностно-смысловых образований, обусловлены его личностными особенностями.

В работах многих других отечественных авторов мы также находим положения, объясняющие причины возникновения гендерных конфликтов. Так, С.И. Ёрина рассматривала появление подобных внутриличностных конфликтов «как состояние, развивающегося у индивида в ходе выполнения социальной роли, в условиях противоречивых или частично несовместимых требований, ожиданий к ролевому исполнителю» ^[12]. Подобного подхода придерживались Е.А. Донченко и Т.М. Титаренко (1989), Ю.Н. Юрлов (1996).

В.Б. Ольшанский указывает, что появление подобного конфликта происходит в случае, «...когда человек вынужден исполнять роль, представление о которой не соответствует его представлениям о самом себе. Конфликт между исполняемой человеком ролью и его «Я» вызывает сильные эмоциональные напряжения, которые проявляются по-разному в зависимости от особенностей характера» ^[27].

С этим соглашается А.И. Шипилов, указывая, что причина подобного конфликта – невозможность субъекта успешно выполнять все роли ^[34].

П.П. Горностай, предложил типологию причин внутриличностных ролевых конфликтов: 1) в результате несовместимости различных ролей (т.е. когда роли или компоненты ролевого кластера не могут функционировать одновременно); 2) в результате противоречий между ролевыми ожиданиями разных людей (т.е. когда на исполнение роли имеются противоречивые и/или взаимоисключающие друг друга требования со стороны людей из значимого окружения); 3) в результате противоречий между ролью, которую необходимо выполнять и ролевой Я-концепцией личности (т.е. когда исполняемая роль не соответствует собственным представлениям человека о роли, а также о себе, как субъекте этой роли); 4) в результате противоречий между ролевым поведением и ролевыми самоожиданиями [Горностай П. П. Диагностика].

Ю.Е.Алёшина и Е.В.Лекторская связали внутренний конфликт социальных ролей с низкой удовлетворённостью профессиональными достижениями и семейными отношениями ^[2].

М.Мескон, М.Альберт, Ф.Хедоури показали, что такой внутриличностный конфликт связан с низкой степенью удовлетворённости выполняемой работой, малой уверенностью в себе ^[37].

Из зарубежных исследователей, объясняющих сущность гендерного конфликта с точки зрения ролевых теорий можно назвать Б.Биддла, Т. Сарбина, Дж. Пьеро, А.М. Торреса, Р.Кана и Д.Каца, У. Гуда, М.Гольштейн-Бека.

Так, если воспользоваться определением одного из ведущих специалистов в области ролевых теорий Б.Биддла, это «любое из нескольких возможных относительно продолжительных несоответствий между элементами ролей, проявляемых людьми в социальной ситуации, которые приводят к проблемам для одного или большего числа этих людей как индивидуумов» ^[37].

У Т. Сарбина сущность проблемы появления ролевогоконфликта полно представлена в концепции «Я-ролевого» согласия (для объяснения связи между «Я» и ролью Т. Сарбин вводит понятие «Я-ролевого» согласия и его влияния на ролевое исполнение) ^[42]. Предполагается, что при прочих равных условиях, когда характеристики «Я» совпадают с требованиями роли, ее исполнение является более эффективным, чем в других случаях, когда роль и «Я»неконгруэнтны. Эмпирическим показателем «Я-ролевого» соответствия выступает самооценка личности выполнения своей роли.

Дж. Пьеро и А.М. Торрес ^[43] определили причину этого вида внутреннего конфликта как несоответствие между ожиданиями роли и переживаниями ролевой обязанности. Появляющееся у личности чувство неоднозначности (связанное с позицией работы и своими социальными правами, с исполнением определённой работы, с ожиданиями и оценками значимых других) приводит к личностному конфликту.

У.Гуд указывал, что источником гендерного внутриличностного конфликта является состояние ролевой напряженности у индивида, понимаемое им как чувство трудности при выполнении ролевых обязанностей. В качестве ведущего источника ролевой напряженности выступает множественность ролевых отношений индивида, в силу чего он сталкивается с широким кругом смущающих, а иногда конфликтующих ролевых обязанностей ^[38]. Теория У.Гуда согласуется с подходом Дж. Тоби, который также рассмотрел ролевой конфликт как следствие несовершенной интеграции и личностных особенностей, умений ролевых исполнителей. Соответственно этому он вводит понятие реального ролевого конфликта и псевдоконфликта ^[44]. К первым он отнёс ролевые конфликты, имеющие объективную причину, скрытую в социальной структуре общества, а ко вторым – ролевые конфликты, полностью обусловленные влиянием внутренних личностных особенностей индивида.

Р. Кан причину этого конфликта описал через понятие «ролевая перегрузка», включающее систему эмоциональных переживаний и поведенческих стереотипных паттернов. Он разработал модель ролевого конфликта, в основе которой – понятие ролевого эпизода, представляющего из себя полный цикл ролевого взаимодействия, состоящий из ролевых ожиданий, давлений со стороны членов ролевой группы, психологического конфликта и усилий по его преодолению. В содержание ролевого эпизода автор включил организационные факторы (структурно-должностные характеристики организации), межличностные отношения всех членов группы (четыре аспекта взаимодействия: способность влиять, аффективные особенности, зависимость одного от другого, стиль общения) и личностные факторы (интровертированность - эктравертированность личности, фактор гибкость-жесткость и т.д.) ^[41].

М. Гольштейн-Бек исходя из теории социальных ролей выделил следующие причины гендерных конфликтов: во-первых, отсутствие ясных и общепризнанных определений отдельных ролей, что порождает возможность применения различных критериев оценки эффективности исполнения одной и той же роли; во-вторых, отсутствие у человека полного понимания и одобрения отведённой ему позиции, адресуемых к нему ожиданий и требуемого поведения, что равнозначно отсутствию у человека желания или возможности отождествлять себя с данной ролью; в-третьих, чрезмерные или противоречивые социальные ожидания людей, связанные с исполняемыми ролями; в-четвёртых, чрезмерные или противоречивые ожидания, направленные к одному и тому же человеку, выполняющему одновременно несколько ролей ^[39].

Итак, в трактовке этой группы исследователей суть гендерного конфликта сводится к внутренним субъективным переживаниям индивида, вызванным явлениями полоролевой дифференциации и иерархичности статусов мужчин и женщин, существующих в современном обществе. Таким образом, можно заключить, что вид конфликта возникает, когда качества, внутренние ценности, представления и потребности индивида как личности не соответствуют социальной роли или установленному ролевому поведению, т.е. субъективное «Я» вступает в конфликт с социальной ролью, носителем которой является индивид. Основное положение этой позиции, высказанное И.С. Клёциной, звучит следующим образом: «...гендерный конфликт вызван противоречием между нормативными представлениями о чертах личности и особенностях поведения мужчин и женщин и невозможностью или нежеланием личности соответствовать этим представлениям-требованиям. Этот конфликт отражает противоречие между подструктурами личности: Я как индивидуальность – Я как представитель гендерной группы. Любой гендерный конфликт базируется на явлениях полоролевой дифференциации и иерархичности статусов мужчин и женщин, существующих в современных обществах» ^[16].

В плане объяснительных интерпретаций возникновения разных видов гендерных конфликтов может быть полезна теория гендерной социализации. С точки зрения данной теории все виды внутриличностных гендерных конфликтов разворачиваются в результате столкновения нормативных предписаний в отношении традиционного мужского и женского поведения и индивидуальных потребностей личности в реализации не полоспецифичных интересов и желаний ^[15].

С точки зрения концепции андрогинии,доказывающей возможность для личности иметь одновременно и маскулинные и фемининные черты, возникновение внутриличностного гендерного конфликта – это результат осуждения и запрещения не типичных полу личностных и поведенческих проявлений, сильного давления со стороны социума на людей, имеющих андрогинные характеристики, поэтому, естественно, что такие люди остро переживали состояние несоответствия внешним полоспецифичным нормам, им был присущ конфликт несоответствия ожидания ^[15].

А с позиции теории гендерной схемы, опирающейся на теорию социального научения и теорию когнитивного развития, феномен возникновения гендерных конфликтов объясняется при помощи гендерной схемы, которая способствует стандартизации и единообразию индивидуальных социально-психологических реакций, а частое их использование препятствует адекватному восприятию многообразия мира, что в свою очередь тормозит развитие адаптивных и творческих возможностей личности. Автор теории – Сандра Бэм указывала, что некоторые мужчины и женщины постоянно отслеживают множество аспектов собственного поведения с точки зрения степени его мужественности либо женственности, в то время как для других это не является слишком значимым параметром, и они просто пытаются реагировать на возможности или ограничения, существующие в той или иной ситуации. Тем не менее, для каждого человека в той или иной степени важны размышления в контексте ответа на вопрос: «Каков я как мужчина?», «Какова я, как женщина?» Последствиями сравнения своих характеристик и особенностей поведения с нормативными моделями является осознание меры несоответствия этим идеализированным эталонам, поскольку достичь идеала в принципе невозможно. Значительное рассогласование реального и нормативно заданного на уровне субъективного сознания может приводить к негативному самовосприятию и, как следствие, к негативному отношению к самому себе. В этой ситуации и возможно возникновение внутриличностного гендерного конфликта ^[15].

Также для анализа причин внутриличностных гендерных конфликтов наряду с широко известными концепциями можно обратить внимание на новую теоретическую модель – концепцию гендерной компетентность, которая опирается на основные положения гендерной теории (мужчины и женщины, как представители социальных групп, скорее похожи, чем различны; социальные статусы и позиции мужчин и женщин в публичных и приватных сферах жизнедеятельности не должны выстраиваться по принципу иерархичности; биологические особенности каждого пола не могут быть основанием и оправданием ситуаций гендерного неравенства). Данная концепция, по мнению И.С.Клёциной, не только предлагает еще один вариант объяснения причин гендерных конфликтов, но и концентрирует свое внимание на путях и способах предотвращения личностных конфликтов гендерного содержания ^[15].

Итак, нами представлены различные теоретические подходы, которые могут быть использованы для объяснения причин возникновения гендерных конфликтов разных видов, в т.ч. гендерного конфликта профессиональной роли. Отметим, что во всех представленных подходах гендерный конфликт определяется как негативное психологическое состояние, развивающееся у индивида в результате столкновения его субъективного «Я» (внутренних ценностей, представлениями о чертах личности и особенностях поведения мужчин и женщин, потребностей и др.) с установленным ролевым поведением, социальной ролью, носителем которой он является. Внутриличностный гендерный конфликт имеет свои проявления на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровнях: снижение самооценки, осознание своего состояния как психологического тупика, задержка принятия решения, глубокие сомнения в истинности принципов, которыми человек раньше руководствовался; психоэмоциональное напряжение, частые и значительные отрицательные переживания; снижение качества и интенсивности деятельности, снижение удовлетворенности деятельностью, негативный эмоциональный фон общения [Электронная психологическая энциклопедия].

Однако справедливости ради нужно сказать, что, как и любые другие конфликты, внутриличностный гендерный конфликт может быть конструктивным и деструктивным. А.Я. Анцупов и А.И. Шипилов ^[3] считают, что ситуация внутриличностного напряжения и противоречивости в известных рамках и степени не только естественна, но и необходима для развития и совершенствования самой личности. Любое развитие не может осуществляться без внутренних противоречий, а там, где есть противоречия, есть и основа внутреннего конфликта. И если внутриличностный конфликт протекает в рамках меры, он действительно необходим, ибо недовольство собой, критическое отношение к собственному “Я”, как мощный внутренний двигатель, заставляет человека идти по пути самосовершенствования и самоактуализации. В ситуации, когда протекающие внутренние противоречия приводят человека к позитивному изменению, совершенствованию, движению вперёд, то можно говорить о конструктивном внутриличностном конфликте. Необходимо помнить о том, что ситуация внутриличностного напряжения и противоречивос­ти, по мнению гуманистически ориентированных исследователей, в разумных пределах не только естественна, но и необ­ходима для развития и совершенствования самой личности.Недовольство собой, критическое отношение к собственному «Я» есть мощный внутренний двигатель, заставляющий человека идти по пути самосовершенствования и самоактуализации, наполняя смыслом свою собственную жизнь и совершенствуя тем самым мир. Так, например, М.Фридманом и Р. Роземаном [по 36] установлена положительная связь между степенью выраженности гендерно-ролевого конфликта и поведением типа А (т.е. внешнее проявление внутреннего смятения и неудовлетворенных стремлений проявляющееся в нетерпеливости, внешнем напряжении, несдержанности, частом проявлении недовольства, конфликтности).

Однако если внутренний конфликт негативно влияет на психосоматическое здоровье, усугубляет раздвоение личности, перерастает в жизненный кризис или ведет к развитию невротических реакций, то его называют деструктивным и такой конфликт является причиной личностной дезадаптации. Деструктивная функция гендерного конфликта подтверждена многочисленными исследованиями.

Ряд авторов (В.А.Бодрова, С.И.Ёриной, А.В.Карпова, Н.Г.Полонской) исследованиями доказаны отрицательные последствия гендерно-ролевого конфликта, выражающиеся в снижении производственной и социальной эффективности деятельности, невротизации личности, подверженности психосоматическим заболеваниям.

A.D. Yousef ^[45] выявил, что внутренний гендерно-ролевой конфликт отрицательно влияет на удовлетворение от выполняемой работы, на аффективные, когнитивные и поведенческие тенденции человека, приводит к упадку душевных и физических сил, дезорганизованности.

О’Нил [по 32], показал, что гендерно-ролевой конфликт оказывает негативное влияние как на внутриличностную, так и на межличностную сферу жизнедеятельности человека. У человека появляется тревожность, депрессия, снижение самооценки, стресс, ограничение эмоциональности (трудность в выражении своих собственных эмоций или отрицание права других выражать эмоции), конфликты в частной и профессиональной жизни.

R.A.Fridman и S.T. Tidd ^[40] установили, что люди, переживающие внутренний ролевой конфликт, провоцируют стрессовые состояния для коллег.

О.Г.Макаров ^[24] эмпирически выявил, что сотрудники, переживающие внутриличностный конфликт, испытывают следующие негативные чувства: неудовлетворенность работой, диссоциацию профессиональных ценностей, профессиональную дезадаптацию, снижение мотивации к профессиональной деятельности, снижение общей активности, ощущение усталости и «пресыщенности» деятельностью, повышенное стремление к самокопанию, сомнения в своей профессиональной состоятельности.

Ш. Берн ^[4] утверждает, что человек с внутренним конфликтом не может наслаждаться тем, что имеет. Он должен постоянно наращивать объём и время работы. Такой стиль жизни приводит к появлению обусловленных стрессом физиологических и психологических симптомов.

В ситуации переживания гендерного конфликта, страдает качество исполнения таких социальных ролей, как гендерной и профессиональной. О тесной взаимосвязи гендерного и профессионального образа Я в осознании и оценке себя как представителя определенной профессии говорят многие исследователи (С.А.Анищенко, С.А.Бутковская, С.С.Лузан, Н.Н.Лупенко, Л.Н.Ожигова). Поэтому в случае, если реализуемая профессиональная роль не является органичным продолжением и формой реализации индивидуальных гендерных смыслов и ценностей, то качественное выполнение той и другой роли невозможно.

Личностная и профессиональная дезадаптация, спровоцированная внутренним конфликтом между структурами личности Я-индивидуальность (гендер) и Я-профессионал происходит и от того, что сотрудник, отрицательно идентифицирующий себя с исполняемой профессиональной ролью, но реализующий её в силу объективных обстоятельств (материальные, социальные выгоды и др.), превращает чуждые профессиональные нормы и правила в нормы своего поведения ценой психического и физического здоровья.

Указывая на гендерный конфликт как фактор личностной и профессиональной дезадаптации, отметим, что он может являться одним из основных факторов, инициирующих появление негативного симптома, описанного в литературе как симптом «вынужденной беспомощности». Суть данного симптома состоит в том, что сотрудник, неоднократно убеждающийся в неподконтрольности ситуации, в невозможности своими действиями изменить её (в том числе, предвзятое и дискриминирующее в профессиональном и личностном плане суждение), в конечном итоге совсем отказывается от попыток изменять что-либо, тем самым усугубляя своё психоэмоциональное состояние. Это особенно характерно для лиц с заниженной самооценкой. Симптом «вынужденной беспомощности» изучался И.О. Девятовской ^[10], которая показала, что к его появлению приводит серия профессиональных неудач на фоне низкой мотивации к выполняемой работе. «Выученная беспомощность» является следствием деструкции профессиональной направленности, определяющей негативное отношение к профессии, низкую потребность к выполняемой профессиональной деятельности и неготовность к ней. «Выученная беспомощность» способствует формированию негативного отношения к себе и к миру, потере контроля над происходящим и снижению продуктивности профессиональной деятельности. Проявляется «выученная беспомощность» эмоциональными расстройствами (депрессия или невротическая тревога), на фоне которых возможно возникновение психосоматических расстройств. Основной характеристикой «выученной беспомощности» является ее тенденция к генерализации – будучи выработанной в одной конкретной ситуации, она, как правило, распространяется на многие другие, так что субъект перестает предпринимать попытки справиться даже с теми задачами, которые поддаются решению. Сотрудник теряет доверие к себе и попадает в замкнутый круг – его самооценка уменьшается, а его успешность при этом автоматически ухудшается. Последнее ведет к дальнейшему снижению самооценки ^[10].

Нежелание человека соответствовать нормативным представлениями о чертах личности и особенностях поведения мужчин и женщин часто имеет для них негативные последствия. Так, Н.М. Ершова ^[11], изучая проблему трансформации самоидентификации современной женщины, указывает на то, что женщина, не отказывающаяся от своих традиционных гендерных ролей и, считая их неотчуждаемыми, но при этом активно осваивающая маскулинно-маркированную социокультурную территорию, вынуждена жить между противоречащими друг другу установками и требованиями. Это разрывает целостность её женской идентичности и приводит к личностной дезадаптации, конфликтному самоотношению. А С.А.Орлянский [Орлянский С.А.], изучая проблему трансформации образа мужчины в культуре, выявил, что попытки мужчин как-то изменить своё место и роль в обществе и показать себя с другой, нетрадиционной стороны приводят к непониманию и общественному порицанию. Поэтому мужчины вынуждены любой ценой подтверждать свою мужественность и самоутверждаться в традиционном качестве, что вызывает у них острые переживания, является причиной сокращения средней продолжительности жизни, увеличения смертности от заболеваний сердечно-сосудистой системы и нарастания числа мужских суицидов.

Переживание человеком внутриличностного гендерного конфликта негативно отражается и на его семейных отношениях из-за того, что эмоциональные и физические ресурсы напряжены до предела. Учитывая выводы С.А.Орлянского ^[28], что в настоящее время отмечается значительное снижение роли отца в семье и значительное повышение статуса женщины, матери, можно заключить, что у мужчин, переживающих гендерный конфликт, будет наблюдаться ещё большая невротизация личности, т.к. для них роль «главы семейства» является одной из приоритетных.

Тот факт, что для женщин гендерный конфликт является мощным фактором дезадаптации и стресса говорят термины, которыми в англоязычной литературе описывают комбинирование семейных и профессиональных ролей: жонглирование (juggling), балансирование (balancing), плавание против течения (swimming upstream), разрывание (torn), замученные (martyred), чувство раскола на 2 части (feeling split in two) и др. Так, один из наиболее ярких описанных типов ГК – «ролевой конфликт работающей женщины» возникает в результате того, что женщине приходится выполнять слишком много различных принятых ею и значимых для неё ролей (супруги, матери, хозяйки дома, профессионала, коллеги и др.) и у неё не хватает времени, эмоциональных и физических ресурсов для полноценного выполнения этих ролей, тем более, что многочисленные предписания-требования разных социальных ролей, препятствуют их успешной реализации. Таким образом, основная причина данного вида ГК – ролевая перегрузка, которая мешает эффективно совмещать семейные и профессиональные роли.

Другой описанный вид гендерного внутриличностного конфликта – «конфликт боязни успеха» также характерен, в основном, для женщин. Он порождается ситуацией невозможности выбора между двумя значимыми сферами жизнедеятельности: профессиональной и сферой значимых отношений, которые представляется женщине взаимоисключающими. Исследователями отмечается, что состояние избегания успеха формируется под влиянием социокультурной среды и полоролевых стереотипов. Женщины испытывают тревогу не по поводу достижений вообще, а лишь в тех областях, где они нарушают общепринятые полоролевые нормы. Успех в деловой сфере, особенно нетипичной для женщин, ассоциируются с нежелательными для женщины последствиями в личной жизни.

Третий описанный вид внутриличностного гендерного конфликта – «экзистенциально-гендерный конфликт», порождается гендерными представлениями о разной ценности и значимости профессиональных и семейных ролей для мужчин и женщин. Экзистенциально-гендерный конфликтмогут переживать мужчины и женщины, смысложизненные ориентации которых базируются на исполнении традиционных половых ролей. Другими словами, главный смысл своей жизни большинство женщин видит в семье, а большинство мужчин в профессиональном успехе. Именно поэтому мужчина любящий свою работу, мотивированный к ней, успешный в ней, переживает кризис при потере этой значимой социальной роли.

О последствиях гендерного конфликта – кризисных переживаниях типа «несостоявшейся маскулинности», «двойной идентичности», «страха успеха», «чувства вины работающей женщины» писали Ю.Е.Алёшина, О.А.Гаврилица, Е.В.Лекторская, И.С.Клёцина, И.Н.Тартаковская, Г.В.Турецкая и др.

Итак, выше приведённые исследования показательно иллюстрируют роль гендерного конфликта в личностной и профессиональной дезадаптации человека. В настоящее время исследователями выявлено, что у достаточно большого количества мужчин и женщин, особенно работающих в неполотипичной сфере деятельности, имеются признаки того или иного типа внутриличностного гендерного конфликта ^[16].

Безусловно, далеко не у всех мужчин и женщин, занятых в неполотипичной сфере (например, женщины военные, мужчины учителя и др.) обнаруживаются проявления данного вида гендерного конфликта. Причина здесь видится в наличии у этих людей особых психологических ресурсов, помогающих преодолевать факторы, влияющие на возникновение данного внутриличностного конфликта. Такими ресурсами являются личностные особенности субъектов неполотипичной профессиональной роли – эгалитарные гендерные представления, высокая гендерная самооценка, положительная профессиональная идентификация с неполотипичной профессиональной ролью, высокий уровень мотивации к ней и удовлетворённость ею.

Объясняя причины возникновения данного внутриличностного конфликта, нужно обратить внимание на положение теории Л.Н.Ожиговой, показавшей, что гендер являясь базовой характеристикой личности, органично встроенной, принятой в субъективное пространство, структуру личности, направляет её поведение, служит механизмом реализации всех личностных смыслов ^[26]. Данное положение даёт нам основание заключить, что в случае, если реализуемая профессиональная роль не является органичным продолжением и формой реализации личностных смыслов и ценностей, вызывает рассогласование внутренних гендерных компонентов (гендерных представлений, гендерной самооценки) с внешними гендерными пространствами (гендерными стереотипами, гендерными ролями, предписанными для мужчин/женщин обществом), и субъект профессиональной