Политика продовольственной безопасности в эпоху Средневековья: историко-философский аспект

Малов Александр Вадимович Аспирант, кафедра Сравнительной Политологии, МГУ им. М. В. Ломоносова 141800, Россия, Московская область, г. Дмитров, ул. Махалина, 14 Malov Aleksandr Vadimovich Postgraduate student, the department of Policital Science, M. V. Lomonosov Moscow State University 141800, Russia, Moskovskaya oblast', g. Dmitrov, ul. Makhalina, 14 malov.pvo@gmail.com

Политика продовольственной безопасности западной части Римской Империи.

Во времена, когда во главе всей Римской империи стоял один император, она уже заметно распадалась на две части – греческий восток и латинский запад. Предчувствуя это, в 395 году император Феодосий Великий, желая разделить власть над империей между двумя своими сыновьями, одному (Гонорию) - отдал Западную половину государства, а другому (Аркадию) - Восточную ^{[4, C. 4]}.

С этого момента каждая из двух частей Римской империи стала жить своей собственной исторической жизнью. Первые десять веков этой исторической жизни, от упадка Западной Римской империи в конце пятого века, до падения Восточной её части в 1453 году, составляют предмет средневековой истории. Сами эти века называются средними потому, что они служат серединой и переходом от античного мира в новый, образуемый XVI, XVII и XVIII столетиями, составляя предмет так называемой Новой Истории ^{[7, C. 3]}.

Самостоятельность исторического прошлого у двух наследников Римской Империи указывает на необходимость их отдельного изучения. В связи с этим, Западная и Восточная части будут рассмотрены как самостийные политико-географические субъекты, в которых, исследование социальных институтов и властных структур, пройдёт с целью выявления актов политики продовольственной безопасности.

Одним из немногих явлений, связывающих Западную часть Римской империи с её Восточной половиной, является феодализм, влияние которого развивалось с различной степенью интенсивности и в разные исторические периоды. На Западе феодализм прочно обосновался на протяжении всего средневековья. В свою очередь, в Византии лишь с девятого века начали утверждаться феодальные отношения. Исследователь Н. Кареев в книге «Поместье-государство и сословная монархия средних веков» ^{[6, С. 44],[6, С. 46]} обобщая экспертные мнения заключает, что:

I. Феодализм отличается территориальной окраской политических и политической окраской территориальных отношений.

II. Государство почти не связывало людей: не существовало общих взносов, повинностей народа целой страны.

III. Государство было раздроблено на небольшие независимые области, а области, на почти независимые большие имения, причём правители областей и владельцы имений, не чувствуя над собой верховной власти, приказывали, судили, расправлялись и воевали, как государи.

IV. Только военный человек и землевладелец мог сохранить самостоятельность. Рабочий попадал в зависимость от охраны сильного и прикреплялся к нему. Господин был связан со своей землёй, у него не было капитала, жалованья, он кормился тем, что производилось на месте, работой тех рук людей, которых он подчинил или которых ему подарили.

В силу этого, следует отметить трансформацию главного властного института, которая состоялась в Западной части Римской Империи. Политическая форма «государства-города», выступавшая гарантом продовольственной безопасности входящему в него населению, превратилась в «государство-поместье», охватывающее не целую страну, а лишь более-менее крупное владение. По мнению исследователей, для обозначения такого «поместья-государства», принят термин сеньория или феодальная сеньория, в которой сеньором является господин, крупный землевладелец, являющийся более чем помещиком, скорее государем в своём имении ^{[6, С. 4]}.

Именно феодальные сеньории или поместья-государства являлись основными инстанциями, проводившими политику продовольственной безопасности западной части Римской империи в эпоху Средневековья. Произошедшая эволюция властных структур, от античного рабовладельца к средневековому землевладельцу, утвердилась в главном принципе феодального права, который гласит: «Nulle terre sans seigneur» - нет земли, над которой не было бы сеньора ^{[6, С. 81]}. Усадьба последнего, была своего рода экономическим центром, где помещику приходилось выполнять функцию контролирующего органа, организующего продуктовую стабильность: кормить многочисленную дворню, домашних слуг, ремесленников. Стоит заметить, что сеньор феодальной эпохи не всегда был похож на мирного хозяина и крестьянину приходилось порой опасаться за свою жизнь и своё благополучие ^{[1, С. 45]}.

Основными угрозами в то время являлись война и голод. Регулярные столкновения между сеньорами, сопровождавшиеся грабежами и опустошением деревень противника, в первую очередь сказывались на крестьянах. Последние, за немногим исключением не могли обеспечивать себя достаточными съестными запасами, а одного неурожайного года было достаточно, чтобы вызвать крайнюю нужду. Замкнутый характер экономического хозяйства и слабое развитие обмена, делали крестьянство уязвимым в неурожайные годы. Следствием этих явлений, стали эпидемии и голодовки, порой продолжавшиеся более двух лет. По заключению О. Л. Вайнштейна и Е. А. Косминского, сделанному в книге «Феодализм в Западной Европе» ^{[1, С.45]}, сеньоры были заинтересованы в оказании помощи своему крестьянству. Однако, эта помощь служила средством закабаления, особенно свободного крестьянства, принуждённого платить за зерновые ссуды отработками. Во время голодовок были не редки случаи продажи себя в рабство. Любопытной является древняя, хотя и неправильная этимология слова «рабство». Исследователь данного явления Д. Ингрэм, в книге «История рабства, от древнейших до новых времен» подчёркивает, что английское слово «Slave» (раб) употреблялось изначально для обозначения этничности. По его мнению, так назывались «славяне» попавшие в плен к «германцам» и обращённые последними в крепостное состояние ^{[5, С.7]}.

Другим примером расширяющихся полномочий сеньора в расцвет феодальной эпохи, является его право на чеканку монеты, которое всегда рассматривалось как привилегированный атрибут верховной власти. По свидетельствам специалистов, уже в десятом веке, во Франции была в ходу сеньоральная монета ^{[6, С.98]}.

Появление денег стало свидетельством развития торговли, а с ней и расширение ярмарок и рынков. Эти качественные изменения, проходившие в эпоху правления династии Капетингов, закрепили высшие торговые полномочия за поместными сеньорами. Каждый из них был в праве запрещать вывоз каких-либо продуктов за пределы подвластной ему территории. С перевозимых товаров, через земли подконтрольные сеньору, взималась особая транзитная пошлина – «Пеаж» (peage), как бы за покровительство и защиту, оказываемую местным владельцем проезжающим купцам. Эти «Пеажи» взимались на дорогах при заставах, мостах и пристанях. По обеим сторонам больших рек встречались маленькие «Пеажные бюро», где взималась провозная пошлина в пользу сеньоров деньгами или натурой, например башмаками, сыром и другими товарами ^{[6, С.98]}.

Из приведённых примеров социальной организации в эпоху средневековья, следует отметить, что основной инстанцией обеспечивающей продовольственную безопасность в Западной части Римской империи была феодальная сеньория. Внутренняя структура которой состояла из властной инстанции в лице помещика и подвластных ему крестьян. В связи с полномочиями синьора, существовали и обязанности. Чеканка монет и «Jus ad bellum» (право на объявление войны), сочеталось с налоговыми пошлинами и борьбой с голодом внутри своей территориальной единицы. В качестве заключения, стоит выделить следующее:

I. Играя роль гаранта продовольственной безопасности и защитника от главных угроз, сеньор, периодически злоупотреблял своими полномочиями. Использование бедственных положений, вызванных как стихией, так и человеком, расширяли властные полномочия сеньора над крестьянами.

II. Поместье-государство, как властный институт пользовалось всеми инструментами обеспечения продовольственной безопасность. В их число входили: запрет на экспорт определённого контингента товаров; введение транзитных пошлин; функционирование таможенных органов.

Политика продовольственной безопасности Византийской Империи.

Приступая к исследованию институтов организующих политику продовольственной безопасности в Восточной половине Римской империи, стоит начать с истории их формирования. После свержения с престола последнего императора Запада в 476 году, император Востока стал считаться единым государем Римской империи и наследником цезарей. Исключительно европейцы и уже в 14 веке, называли империю «Византийской», по древнему названию её столицы – бывшему маленькому греческому городу «Византия», ставшему «Константинополем» по воле Константина, 11 мая 330 года. Романией (Римской империей), она оставалась для её жителей называвших себя ромеями ^{[2, С. 16]}.

По классификации, которую даёт А. Гийу в книге «Византийская цивилизация» ^{[2, С. 135]}, жизнь византийского государства регулировали пять великих служб: армия, финансы, дипломатия, церковь и правосудие. Принцип управления пятью главными инстанциями не менялся на протяжении последовательных корректировок их структур. Спецификой социально-экономического развития ромейских городов, являлось сохранение античного рабовладельческого полиса, как: центра ремесла и торговли, опоры административного и военного управления, очага культурной и религиозной жизни ^{[11, С. 22]}.

В период ранней Византии широко развивались торговые отношения, основанные на эксплуатации низших слоёв общества. Законодательные памятники сохранили сведения об особенностях кооперации с народами, жившими за пределами Византии. По закону 370-375 годов, не допускалась продажа «варварам» вина, масла и солёной рыбы. Этот закон стремился сохранить продукты первой необходимости в пределах империи, которая сама испытывала в них острый недостаток ^{[8, С. 535]}. Опасаясь за военную оборону, руководство Византии добавила оружие в контингент запрещённых к экспорту товаров. Тревога за финансовую устойчивость, сказалась на изданном в 374 году указе, запрещающем платить варварам за товары золотом, которое утекало из империи и усиливало её финансовые затруднения ^{[9, С. 258]}.

О том внимании, которое уделялось продовольственной безопасности в ромейской империи, говорят и предметы быта найденные по средствам археологических реконструкций местных жилишь. На пример, внутренняя конфигурация домов Херсонитов предполагала кладовые комнаты, в которых стояли двуручные амфоры и трёх ручные кувшины с запасом различных жидких и сыпучих продуктов: вина, масла, рыбного соуса (гарона), зерна. Под полом иногда выкапывали яму, погреб для хранения скоропортящихся продуктов ^{[9, С. 259]}. В кладовых полагалось хранить значительный запас продовольствия, как правило годичный. Начиная с 8 века, в каждом доме Константинополя, продуктов питания должно было хватить на три года. Неспособные обеспечить себя по приказу басилевса (царя) Анастасия II выселялись из города ^{[8, С. 286]}.

Данные требования вводились из-за угрозы вражеского нападения и потенциальной осады города, когда маршрут подвоза съестных припасов был парализован. Во избежание продовольственной нужды в обычных, не чрезвычайных условиях, под императорским контролем проводилось строительство государственных хранилищ-кладовых для различных товаров. В конце V века, Василий Кесарийский называл эти житницы «ситодохион», тогда как Палладий Еленопольский (в V веке) и Иоанн Мосх (в VI - VII веках), пользовались понятием «ситоволон». Юстиниан Первый распоряжался повсюду в безопасных местах устраивать хлебные амбары. В которых, обычай требовал хранить годичный запас продовольствия ^{[8, С. 289]}.

Во времена правления Юлиана Отступника (361-363), императора из династии Константина, в столице Византии было учреждено пять больших зернохранилищ (хоррей). Функциональное назначение «хоррей» заключалось в непрерывном снабжении 150 тысячного населения Константинополя ^{[8, С. 289]}. В константинопольских амбарах IX века, собирались натуральные поставки для частной императорской казны (идики), поскольку последняя являлась не только денежной. Именно из сооружений такого рода, император Василий Первый Македонянин, по словам византийского хрониста Иоанна Скилицы, приказывал брать «казённый хлеб» в голодные времена ^{[8, С. 292]}.

Обозначенные выше примеры подчёркивают, насколько важное место в Византии, отводилось хранилищам-кладовым. Их наличие и функционирование как на «микро-бытовом», так и на «макро-государственном» уровнях, свидетельствует о внимательном отношение ромеев к продуктовой проблеме и к формам предотвращения продовольственной напряжённости.

Препятствованию продовольственному кризису через обеспечение покупателей продуктами первой необходимости, так же занимались ремесленники и торговцы, частично объединявшиеся в профессиональные союзы (соматейи) и товарищества по извлечению прибыли (кинонии) ^{[9, С. 265]}. Согласно периодизации С. Сорочана из книги «Византия. Парадигмы быта, сознания и культуры» ^{[9, С. 265]}, до XII века вышеупомянутые институты контролировались властями, следившими за бесперебойным снабжением продовольственных продуктов первой необходимости: хлебом, рыбой, вином, убойным скотом. Спекуляция жизненно важными товарами во время эндеи (недостатка) считалось серьёзным преступлением и строго каралась властями.

Документом, регламентирующим организационную деятельность ремесленных и торговых корпораций (соматей) являлась «Книга Эпарха». Официальный свод кодифицированных в X веке актов, содержал требования относительно продовольственной безопасности Византии, а так же регулировал социально-политическое устройство ромеев. Первостепенной фигурой в этом юридическом памятнике стоит градоначальник (эпарх), в обязанности которого входил контроль за подвозом в столицу зерна, скота, рыбы, а также установление «справедливой цены» на товары. Эпарх, считавшийся «отцом города», нёс ответственность за продуктовое снабжение столицы как перед императором, так и перед населением, которое в случаях дороговизны и голода могло разгромить дом градоначальника ^{[10, С. 102]}.

В самих же законодательных актах, существенное место отводится запретам на спекуляции в период экстремальных условий, а так же на искусственное создание продуктовой нужды. Ведущим продовольственным отраслям не дозволялось скапливать произведённые ими товары. Так, в пункте V, главы XVI говорится: «те, кто закалывают свиней и продают их, не должны делать запасов свиного мяса на время недостатка в товарах. Те, которые будут в этом уличены, будут побиты, острижены и подвергнуты исключению из корпорации» ^{[10, С. 65]}. Пункт II в главе XVIII, воспрещает экспорт определённых продуктов и поясняет, что: «рыботорговцам не разрешается копить рыбу, также не разрешается продавать рыбу иногородним для вывоза из столицы, разве только в случае избытка или чтобы она не испортилась» ^{[10, С. 66]}. Таким образом, закрепление в законодательной норме торговых правил и дистрибьюторских ограничений, расширяли политические границы продовольственной безопасности в Византии.

Подводя итоги историческим иллюстрациям, стоит отметить следующие особенности ромейской империи в процессе формирования и реализации политики продовольственной безопасности:

I. Ограничение экспорта товаров первой необходимости, прослеживающийся на протяжении всего существования Византии, говорит о стараниях властных структур: предотвратить продовольственную трагедию, стимулировать внутреннее производство, развивать торговые отношения.

II. Введение ограничений на внешнеторговые валютные операции, с целью удержания драгоценных металлов в собственных территориальных границах, служит примером ранних форм меркантилизма.

III. Фактом, доказывающим организованный подход к продовольственной проблеме на государственном уровне, является учреждение кладовых-хранилищ для различных товаров;

IV. Примером, подтверждающим организованный подход к продуктовой проблеме на бытовом уровне, является отведение кладовых-комнат с запасом съестных припасов.

V. Регулирование продовольственной безопасности осуществлялось басилевсом через подотчётные ему институты (соматейи, кинонии), а основополагающую роль гаранта продуктовой стабильности играл эпарх.