Юридический язык Советской власти

Исследование подготовлено при поддержке Российского научного фонда. Грант № 14-28-00045.

Постановка вопроса

В России, как и в других странах Европы, создание республики, ликвидация сословных прав-привилегий, утверждение принципа равноправия, личных и политических прав произошло революционным путем. Однако Октябрьская революция была реакцией не только на изжившее себя феодальное общество, но и на негативные явления эпохи «дикого капитализма» XIX в. В частности, Октябрьская революция привела к государственному регулированию экономики и ее планированию, что позволило реализовать основные положения марксистско-ленинского учения: ликвидировать эксплуатацию человека человеком, признать и гарантировать социально-экономические и культурные права трудящихся. Изучение того позитивного, что внесла Советская власть в развитие России и всего мира сохраняет свою актуальность.

Целью настоящей статьи является исследование юридического языка Советской власти. Следует оговориться, что в Советском государстве признавалось равноправие языков, в том числе и в официальной сфере. Но объективно именно русский язык стал языком общесоюзного и всероссийского законодательства, основным языком официального делопроизводства и судопроизводства ^[7].

В 1930-е гг. появились исследования П.В. Верховского о деловой письменной речи. Описательный подход к изучению официально-деловой речи осуществлялся В.В. Виноградовым, А.А. Касаткиным и др. В 1960 – 1970-х гг. формируется пермская школа функциональной стилистики, реализовавшая предписательный и описательный подходы к изучению деловых текстов. В 2000-х гг. трудами Н.Д. Голева, Т.В. Матвеевой, О.П. Сологуб и др. были сформулированы теоретические основы юридической лингвистики ^{[15, 16]}.

Язык советского права анализировался советскими и российскими правоведами (Л.И. Антонова, С.С. Алексеев, И.С. Братусь, Н.П. Власенко, М.Л. Давыдова, Д.А. Керимов, С.В. Кодан, А.С. Пиголкин, А.А. Ушаков, А.Ф. Черданцев и др.). В их исследованиях установлены компетентные в законотворческом процессе органы; охарактеризован процесс правообразования; проведены исследования языка, стиля, логики, структуры нормативно-правовых актов ^{[9, 10, 11, 12, 27, 28, 37, 38, 42, 45]}.

Советское правотворчество и язык закона

Марксистское учение исходит из необходимости слома государства эксплуататоров после победы революции, отрицает «буржуазный» парламентаризм и принцип разделения властей. Еще до революции В.И. Ленин сформулировал доктрину построения республики Советов, которая должна была стать одной «работающей корпорацией». Основой политической системы Советского государства являлся «передовой слой пролетариата» – коммунистическая партия. Роль партии в общественном развитии получила выражение в целом ряде терминов: «большевизация», «марксистско-ленинская идеология», «вождь мирового пролетариата», «генеральная линия партии», «партийное руководство», «партийные решения», «партийные директивы», «партийное поручение», «партийная сознательность», «партийная требовательность» и др.

В 1919 г. В.И. Ленин писал, что Советы – органы государственной власти «через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы» ^{[32, т. 38, с. 170]}. Впервые руководящую роль ВКП(б) была закреплена в ст. 126 Конституции СССР. В ней устанавливалось, что партия является «руководящим ядром всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных». В ст. 6 Конституция СССР 1977 г. партия объявлялась «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций». Высшие органы партии определяли основы внутренней и внешней политики, т.е. партия осуществляла функции государства.

Советское государство отрицало принцип разделения властей и доктрину правового государства. В 1930 г. Л. Каганович заявлял, что понятие "правовое государство" было "изобретено буржуазными учеными для того, чтобы скрыть классовую природу буржуазного государства" ^{[25, С. 29]}. В 1971 г. авторы официозного учебника «Марксистско-ленинская общая теория государства и права» писали, что доктрина правового государства имеет «определенное антидемократическое содержание и реакционную политическую основу» ^{[35, с. 395]}. А.А. Ушакова отмечал, что одним из основных принципов советского правотворчества было положение о том, что «научная идеология партии – ядро советского закона» ^{[42, с. 129]}.

Основные направления развития страны излагались в программах партии. Ключевые понятия этих программ становились ядром лексико-семантического поля юридического языка соответствующего периода. Программа РКП(б) 1919 г. нацеливала на строительство «социализма» через «диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства». Программа КПСС 1961 г. декларировала построение «развитого социализма» и ставила цель перехода к «коммунизму» в течение 20 лет.

Направления развития страны определялись в выступлениях лидеров партии, политических документах съездов и пленумов партии. Часто важные политические решения принимались кулуарно на заседаниях Политбюро ЦК. В 1931 г. возникает практика совместных постановлений СНК СССР и ВКП(б). О роли партии в правотворческом процессе С.С. Алексеев писал: «Именно через советские законы Коммунистическая партия закрепляет "основные направления политики", "задает курс" движения общества. Хорошо известно, что важнейшие законодательные акты Советского государства разрабатываются и принимаются в соответствии с решениями КПСС, ее центральных органов – съездов, Пленумов ЦК, Политбюро. При этом отчетливо просматривается "цепочка" политических актов, которая воплощает руководящую роль КПСС в указанной области. Сначала – решение или иное руководящее положение в партийном документе, затем – общее, часто совместное ЦК КПСС и Совета Министров СССР, партийно-государственное нормативное решение по соответствующему вопросу и, наконец, конкретный нормативный акт государственного органа, а нередко – комплекс актов» ^{[8, с. 20]}.

После революции высшим органом государственной власти стал Всероссийский съезд Советов. Он использовался большевиками для осуществления своей политической программы. Подготовка съездов была возложена на Президиум ВЦИК, включая подготовку проектов постановлений, решений и т.д. Внесение законопроектов на съезды и тексты основных докладов обсуждались в Политбюро ЦК. Все вопросы на съездах решались простым большинством голосов при определяющей роли фракции большевиков.

В условиях строительства государства и гражданской войны съезды Советов не могли оперативно решить задачи формирования правовой основы нового общества. В период между съездами высшими орга­нами, имевшими законодательными полномочиями, являлись ВЦИК и его Президиум. Согласно ст. 33 Конституции РСФСР 1918 г., правотворчество ВЦИК осуществлялось либо путем рассмотрения и утверждения проектов, вносимых Совнаркомом или отдельными ведомствами, либо путем издания собственных декретов и распоряжений.

Основную роль в формировании советского права играли Совнарком и Малый Совнарком, председателем которых был В.И. Ленин. Право Совнаркома издавать декреты было закрепле­но в резолюции ВЦИК от 4 ноября 1917 г. ^{[3, т. 1, с. 41 – 45]}. Почти все проекты актов, проходивших через Совнарком, редактировались Лениным. Материалы, помещенные в первых двух томах «Декретов Советской власти», свидетельствуют, что до принятия первой конституции Лениным написа­но, отредактировано, дополнено или исправлено около 150 проектов ак­тов.

Чрезвычайные условия гражданской войны потребовали создания особого органа – Совета Рабочей и Крестьянской Обороны, учрежденного Декретом ВЦИК от 30 ноября 1918 г. После окончания гражданской войны, 16 апреля 1920 г., этот чрезвычайный орган был преобразован в Совет Труда и Обороны (СТО).

Декретом № 2 "О суде" от 20 февраля 1918 г. Советская власть санкционировала использование двух основных форм выражения права: революционного законодательства, которое в силу своей явной недостаточности дополнялось «революционным правосознанием» трудящихся масс ^{[5, 1918, № 26, ст. 347]}. Наименования законодательных актов были различными («обращения», «декреты», «постановления», «декларации»). При этом, следует учитывать, что согласно марксистскому учению, право является орудием классового господства эксплуататоров. После революции оно нужно только как орудие диктатуры пролетариата для подавления сопротивления бывших эксплуататорских классов. В.И. Ленин писал, что «законы в переходное время имеют временное значение» ^{[32, т. 36, с. 504]}.

Однако, столкнувшись с вооруженным сопротивлением сил контрреволюции и иностранной интервенцией в 1918 – 1920 гг., лидеры Советского государства выступили за укрепление законности. В ноябре 1918 г. Чрезвычайный VI Всероссийский съезд Советов принял Постановление «О точном соблюдении законов». В постановлении Совета Обороны, принятом в декабре 1918 г., указывалось на недопустимость издания местными органами норм, противоречащих актам центральной власти или выходящих за пределы компетенции местных Советов. В 1919 г. Совнарком поставив вопрос о привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в нарушении законности ^{[5, 1918, № 90, ст. 908]}.

Строительство Советского государства привело к пониманию необходимости систематизации революционного законодательства. Начинается издание «Собрания узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства» (СУ РСФСР). Работы по подготовке и предварительно­му рассмотрению законопроектов осуществлялась Отделом законодательных предположений и ко­дификации Наркомата юстиции, созданного 12 декабря 1917 г. Отдел прини­мал к рассмотрению проекты декретов, вносимые в СНК наркоматами. Только с 31 мая по 7 декабря 1918 г. Отдел рассмотрел 227 законопроектов, представленных различными ведомствами ^{[12, с. 117]}. В 1918 г. были подготовлены и опубликованы Кодекс записи актов гражданского состояния (КЗАГС) и Кодекс законов о труде (КЗоТ).

В первые годы Советской власти начали создаваться основные правила законодательной техники. 30 октября 1917 г. за подписью В.И. Ленина был опубликован декрет Совнаркома «О порядке утверждения и опубликования законов». 30 января 1918 г. – «О редактировании и печатании законодательных и правительствен­ных актов». 20 декабря 1920 г. – постановление Совнаркома «О порядке рассмотрения и опубликования законода­тельных и правительственных актов» ^{[5, 1917, № 1, ст. 12; 1918, № 20, ст. 309; 1920, № 99, ст. 533]}.

В.И. Ленин поставил вопрос о скорейшем доведении текстов советских нормативно-правовых актов до населения. Например, при принятии «Декрета о земле» он заявил, что его немедленно нужно довести до каждого крестьянина, солдата, до самых удаленных уголков революционной России ^{[33, XXXV, с. 188, 257 и др.]}. Революционные изменения в языке законодательства начались сразу после октябрьской революции 1917 г. В соответствии с Декретом Наркомата просвещения РСФСР «О введении нового правописания» от 23 декабря 1917 г. русский язык устанавливался в качестве рабочего языка, на нем велось делопроизводство в государственных органах и учреждениях, преподавание в школах и т.д. Правовое регулирование орфографии русского литературного языка продолжилось и в последующем.

Революционное обновление права позволило отказаться от канцелярского языка Российской империи, избавиться от многих архаизмов и историзмов в языке законодательства. Еще до революции В.И. Ленин писал, что «мы должны выставлять свои… социал-демократические законопроекты, написанные не канцелярским, а революционным языком» ^{[32, с. 67]}.

В.И. Ленин требовал от составителей проектов четко определять цели, преследуемые принятием соответствующего декрета, «юридиче­ски точнее формулировать... права» ^{[32, т. 36, с. 316]}. В своей практической работе Отдел законодательных предположений и кодификации уделял большое внимание технике законопроектов: форме нормативного акта, структуре и логике его изложения, языка и стиля. Отдел исходил из того, что законы Советской власти «должны быть понятны широким массам трудя­щихся, а не только замкнутой касте законоведов» ^{[11, с. 119]}. Нарком юстиции РСФСР П.И. Стучка писал о необходимости выработать надлежащей формы «…доступного, понятного всем изложения закона» ^{[40, с. 19]}.

Следующий этап в развитии Советской власти связан с периодом мирного строительства. Государство в 1920-х гг. продолжило политику диктатуры пролетариата. Однако переход к миру поставил задачу восстановления хозяйства. На Х съезде РКП(б) было принято решение о том, что основным звеном «новой экономической политики» (нэп), является переход от продразверстки к продналогу, т.е. возвращение к рыночным отношениям в экономике.

Переход к нэпу в сфере права привел к утверждению доктрины «революционной законности». В решении XI конференции РКП(б) 1921 г. указывалось, что необходимо установить во всех областях жизни строгие начала «революционной законности», выразить в законе и защищать в судебном порядке новые формы отношений, созданные в ходе революции. В 1929 г. П.И. Стучка, характеризуя понятие «советского» («пролетарского») права, писал, что «государственный характер власти в значительной степени характеризуется именно законодательством, законом» ^{[41, с. 191]}.

Установление режима «революционной законности» поставило проблему признания общеобязательного характера нормативно-правовых актов РСФСР, а с 1922 г. – СССР. Решение этой проблемы затруднялось отрицанием принципа разделения властей. Советский юрист К.А. Архипов констатировал, что в государстве «диктатуры пролетариата» нет органа, «который бы только законодательствовал», почему «законы в советском государстве это – все общего характера юридические правила, независимо от какого органа они исходят» ^{[13, с. 67, 69, 71]}.

В декабре 1920 г. резолюцией VIII Всероссийского съезда Советов РСФСР устанавливалось, что никакие органы, кроме Всероссийского съезда Советов, ВЦИК, его Президиума и Совета Народных Комиссаров, не имеют права издавать законодательные акты общегосударственного значения. Конституция СССР 1924 г. аналогичным образом оформила систему законодательных органов Союза. В нее были включены Всесоюзный съезд Советов, ЦИК СССР, Президиум ЦИК.

Однако помимо установленных в Конституции СССР 1924 г. и Конституции РСФСР 1925 г. государственных органов нормативно-правовые акты общегосударственного значения издавали Совет Труда и Обороны (с 16 апреля 1920 г.), Малый Совнарком, действовавшие при СНК РСФСР Экономическое Совещание (ЭКОСОС) РСФСР, наркоматы. Как отмечал С.С. Кишкин, СТО и ЭКОСО принимали самостоятельные решения, которые по своей юридической силе ничем не отличаются от законодательных актов других центральных органов ^{[26, с. 89]}.

Констатируя, что «наш законодательный аппарат характеризуется множественностью органов и некоторой сложностью взаимоотношений между ними», советские юристы пытались произвести классификацию нормативных правовых актов. Так, К.А. Архипов писал, что все нормотворческие органы распадаются на две группы – общей и специальной компетенции, которые соответственно издают акты «общего и специального управления». С.С. Кишкин использовал понятия «исключительная» и «конкурирующая компетенция» ^{[14, с. 114; 26, с. 87 – 88]}.

Путем совершенствования законодательства стала его кодификация. Основную роль в этой работе играл отдел законодательных предположений и кодификации Наркомата юстиции РСФСР. Проекты кодексов, подготовленные Наркомюстом и другими ведомствами, проходили через Совнарком и получали силу закона после принятия их ВЦИК. В 1922 – 1923 гг. было принято семь кодексов: Уголовный, Гражданский, Кодекс законов о труде, Земельный, Лесной, Уголовно-процессуальный, Гражданский процессуальный. В 1924 г. был принят Исправительно-трудовой кодекс. В 1926 г. были приняты Брачно-семейный кодекс РСФСР и новая редакция Уголовного кодекса.

Договором о создании СССР от 29 декабря 1922 г. было установлено, что гражданское, уголовное, трудовое, земельное и др. законодательство составляют совместную компетенцию Союза ССР и республик, т.е. в соответствии с федеральным устройством государства сложилась двухуровневая (федерация и ее субъекты) структура законодательства. Реализацией этой нормы стала разработка и принятие Основных начал уголовного законодательства, Основ уголовного судопроизводства. В 1928 г. ЦИК СССР издал Общие начала землепользования и землеустройства.

В законотворческом процессе сохранилось требование к простоте языка закона, его доступности для широких масс. В Декрете СНК от 6 февраля 1925 г. отмечалось: «Признать необходимым установление строжайшего наблюдения за более понятным для крестьянских масс изложением законов». В Постановлении СНК СССР от 9 октября 1928 г. подтверждалось требование к ведомствам и учреждением точно, ясно и конкретно прорабатывать формулировки в законопроектах, вносимые в законодательные органы. В Постановлении ЦИК и СНК РСФСР «О работе по кодификации законодательства РСФСР» от 29 июля 1929 г. указывалось на необходимость «попутного упрощения изложения законов, поскольку это возможно в пределах кодификационной работы... особенно обратить внимание на то, чтобы законы излагались понятным для широких трудящихся масс языком» ^{[5, 1925, № 9, ст. 64; 1929, № 60, ст. 600; 42, с. 211]}.

Понятие «социалистической законности» вызвало дискуссию при проведении индустриализации и коллективизации. Л. Каганович в духе ленинских идей утверждал, что законы в пролетарском государстве «определяются революционной целесообразностью в каждый данный момент» ^{[25, с. 9]}. Напротив, А.Я. Вышинский заявлял, что «при социализме законность достигает вершин своего развития» и представляет свод социалистических законов, которые пользуются авторитетом и у работников юстиции, и у всего населения в целом ^[18]. Возобладала доктрина «социалистической законности» А.Я. Вышинского, которая исходила из нормативистских представлений о праве. Из нее были исключены социологический и психологический подходы, но сохранились принципы целесообразности, аналогии и объективного вменения.

В организацию и деятельность Советов были внесены существенные коррективы Конституцией СССР 1936 г. Ею было введно новое название для Советов всех уровней – Советы депутатов трудящихся, чем подчеркивалось социальная однородность советского общества, отсутствие эксплуататоров и сближение социальной природы рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Путем ликвидации съездов Советов на всех уровнях была упрощена структура органов власти. Высшим органом власти стал Верховный Совет СССР. Верховный Совет воспринял от прежнего ЦИК двухпалатную структуру, включавшую Совет Союза и Совета национальностей. Особенности работы Верховного Совета обусловили необходимость создания постоянно действующего органа – Президиума Верховного Совета.

В Конституции СССР 1936 г. была предпринята попытка отойти от марксистской идеи объединения законодательной и исполнительной власти в сторону парламентаризма. В ст. 32 закреплялось: «Законодательная власть СССР осуществляется исключительно Верховным Советом СССР». Президиум Верховного Совета СССР наделялся правом публиковать «законодательные указы» и толковать действующие законы СССР (ст. 49). Совнарком являлся высшим исполнительным и распорядительным органом, наделенным правом издавать «постановления и распоряжения на основе и во исполнение действующих законов» (ст. 64, 66).

Укрепление авторитета законодательных органов подняло престиж закона. Если ранее термин «закон» применялся редко, заменяясь словами «постановление», «декрет», то теперь он прочно входит в правовую терминологию. При совершенствовании законодательной техники уделялось внимание языку закона. В 1931 г. при Президиуме ЦИК СССР была создана комиссия из ученых-юристов и филологов, в число задач которой входило разработка научно обоснованных рекомендаций по языку закона и выявление недостатков в языке законопроектов. В 1931 г. нарком просвещения А.В. Луначарский писал: «закон должен быть написан на литературном наиточнее выраженном языке данного племени» ^[34]. О интересе И.В. Сталина к этим вопросам свидетельствует публикация им работы «Относительно марксизма в языкознании» и участие в дискуссии в газете «Правда» в 1950 г. ^[39]

Правда, в критической обстановке, сложившейся в стране в начале Отечественной войны, Постановлением Президиума Верховного Совета СССР, Совнаркома и ЦК ВКП(б) 30 июня 1941 г. было образован чрезвычайный орган государственной власти – Государственного Комитета Обороны (ГКО), который сосредоточил «всю полноту власти в государстве», в т.ч. и в сфере правотворчества. Однако чрезвычайность была встроена в конституционную основу организации государства. Сразу по окончании войны произошло упразднение чрезвычайных органов.

В 1953 – 1965 гг. государственное строительство происходило под влиянием критики «культа личности» Сталина, предпринятого Н.С. Хрущевым на XX съезде КПСС. В условиях усиления демократических начал в общественной и государственной жизни проявилась необходимость проведения новой кодификации советского законодательства. В 1958 г. Верховный Совет СССР утвердил Основы уголовного законодательства и Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. В 1961 г. – Основы гражданского законодательства и Основы гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик. В соответствии с Основами и в их развитие были приняты новые кодексы союзных республик.

Конституция СССР 1977 г. и конституции республик не внесли принципиальных изменений в систему Советов. Однако было изменено само название органов власти. Советы депутатов трудящихся были названы Советами народных депутатов, что было более точным. «Трудящиеся» – более узкое понятие, чем «народ». Была увеличена численность депутатов и удлинен срок полномочий Советов всех уровней.

Увеличение числа депутатов Верховного Совета СССР привела к тому, что они не могли более оперативно и профессионально участвовать в правотворчестве. Реальная работа над законопроектами была сосредоточена в Совете министров СССР, министерствах и ведомствах. Именно на стадии подготовки проектов обеспечивался профессионализм. При обсуждении на сессиях Советов проекты проходили либо без изменений, либо с незначительными поправками.

Языком кодификации конца 1950 – 1970-х гг. оставался русский литературный язык. В советском законодательстве использовался развитый понятийный аппарат, выработанный юридической наукой. Статьи Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. и Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. были снабжены заголовками, что рассматривалось современниками «как известное достижение советской юридической техники» ^{[42, с. 135]}.

В конце 1950-х – 1980-х гг. законодательная техника становится предметом исследований Д.А. Керимова, Г.И. Шаткова, А.А. Ушакова, С.С. Алексеева, В.М. Савицкого, А.С. Пиголкина и др. В их трудах формулируются требования логически последовательного изложения содержания закона, его профессионального стиля и точности языка, который при этом должен быть простым и доступным широким слоям населения ^{[8, 37, 38, 42, 45]}.

В юридической науке того времени возникла дискуссия о пределах использования юридических понятий в нормативно-правовых актах. Первую позицию наиболее полно сформулировал А.С. Пиголкин. Он считал, что «закон пишется на правильном литературном языке», «язык законодательства вовсе не является каким-то особым видом языка со специфическими закономерностями стилистики и грамматики» ^{[37, с. 45 – 46]}. Схожую позицию занимали О.С. Иоффе и Ю.К. Толстой, которые отмечали, что язык Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. написан на русском литературном языке, доступном широким массам трудящихся ^{[23, с. 35]}.

Издательство

• О нас
• Наши реквизиты
• Наши партнеры
• Контактная информация
• Политика конфиденциальности

 

Авторам

• Договоры
• Авторская зона

 

Услуги

• Институт рецензирования

 

Разное

• Как написать статью?
• Журналы в перечне ВАК
• Мобильное приложение
• Вопрос - ответ

 

Наши сайты

• Aurora group s.r.o.

© 1998 – 2024 Nota Bene. Publishing Technologies. NB-Media Ltd.