Российские монастыри накануне Октябрьской революции (на примере деятельности настоятеля Вознесенской Давидовой пустыни архимандрита Валентина)

Введение

Предметом исследования в данной статье стала деятельность последнего перед революцией 1917 г. настоятеля одного из подмосковных мужских монастырей - Вознесенской Давидовой пустыни - архимандрита Валентина (Егорова). Он сумел привести свою обитель к расцвету, как духовному, так и финансовому.

Цель статьи – рассмотреть основные методы руководства монастырем, ключевые строительные планы настоятеля, а также основы монашеской жизни и хозяйственной деятельности обители. Работа подготовлена на основе архивных материалов, найденных автором в Центральном государственном архиве г. Москвы, которые впервые введены в научный оборот.

Это первая научная статья, посвященная данному периоду истории монастыря, в которой поставлен вопрос о наличии или отсутствия кризиса в православной жизни накануне Октябрьской революции. В последние годы о нем много говорят как в научной, так в «околонаучной» литературе. Приведенный в статье материал свидетельствует о том, что накануне Октябрьской революции 1917 г., в действительности, православные монастыри и церкви Российской империи находились в разном положении: были те, кто оказался в духовном и финансовом упадке, а были те, кто процветал и лишь революция и последующая политика советской власти привела к их разорению в конце 1920-х годов.

Период конца ХIХ – начала ХХ в. - для Вознесенской Давидовой пустыни был временем расцвета, возрастания духовного и финансового, временем выдающихся событий в истории монастыря: совершение местных празднований 150-летия введения Москворецкой часовни в обитель и 400-летия существования обители. В это время почти двадцать лет архимандрит Валентин (Егоров) бессменно управлял обителью, которая стала прекрасным венцом его непрестанных трудов. Период его настоятельства (1893-1916 гг.) можно назвать «золотым веком» монашества монастыря.

В истории пустыни было мало случаев, когда настоятелями становились люди, «выросшие» именно в Давидовой, т.е. «свои» люди, которые хорошо знали все стороны его жизни, хорошо знали всю братию и т.д. Таким был иеромонах Валентин,который прожил в монастыре почти 10 лет и ко времени назначения настоятелем уже много сделавший для обители. Иеромонах Валентин появился в монастыре вместе с предыдущим настоятелем, архимандритом Иоаникием, став его учеником. Архимандрит практически «вырастил» нового архимандрита. Как отмечено в архивном документе, он был избран братию той же обители из казначеев ^{[1, Ф.2023. Оп.746. Д.1575. Л.2 об.]}. Архим. Валентину удалось совершить то, что еще никому не удавалось - изменить статус монастыря – именно при нем монастырь в значительной мере возрос и духовно, и финансово, что позволило высшим церковным властям включить Вознесенскую Давидову пустынь в штат и предоставить монастырю статус второклассного монастыря. Безусловно, это событие подготавливалось в течение почти всего ХIХ в. – практически каждый настоятель монастыря в ХIХ в. заложил «свой кирпичик» в деле «возрастания» обители ^[2,3].

Биография настоятеля архимандрита Валентина была написана им самим в 1914 г. в ходе подготовки послужного списка:

Архим. Валентин (Венедикт Егоров), 1846 г. рожд., из мещан Тверской губернии, окончил курс в городском училище г. Твери, холост, с 1862 г. проживал в Троицком Белопесоцком монастыре (с 16 лет) в течение 17 лет был «на испытании», с 10 декабря 1879 г. стал послушником в том же монастыре, 10 октября 1879 г. был пострижен в монашество, 19 августа 1882 г. рукоположен в сан иеродиакона, 9 февраля 1883 г. - в сан иеромонаха, послушания в Троицком Белопесоцком монастыре: ризничий, рухлядный, эконом; с 17 января 1885 г. – в Давидовой пустыни ^{[1, Ф.203. Оп. 763. Д.131]}. В 1893 г. иеромонах Валентин становится строителем монастыря Давидова пустынь ^{[1, Ф.203. Оп.396. Д.4]}, в 1897 г. – получает сан игумена ^{[1, Ф. 203. Оп.400. Д.3.]}. Возводил его в сан игумена викарий Московской епархииепископ Дмитровский Нестор (Метаниев). 11 мая 1904 г. митрополитом Московским и Коломенским о. Валентин был возведен в сан архимандрита ^{[1, Ф.203. Оп. 763. Д.131]}.

За время своего настоятельства архимандрит Валентин стал выполнять и другие должности. 24 января 1894 г. он стал попечителем и заведующим 2-классной церковно-приходской школой, членом Общества Красного Креста, почетным членом Гуслицкого Епархиального отдела. 16 сентября 1902 г. Епархиальное училище утвердило архимандрита Валентина Попечительским членом Серпуховского отделения Московского епархиального училищного Совета. 4 августа 1905 г. назначен благочинным епархиальных монастырей Московской епархии. С 1908 г. он стал благочинным общежительных монастырей Московской епархии ^{[1, Ф.203. Оп.550. Д.35]}, что свидетельствует о приобретении архимандритом высокого авторитета среди высшего духовенства Московской епархии. Об этом говорит и тот факт, что архимандрит Валентин был участником монашеского съезда, который проходил в Троице-Сергиевской Лавре с 5 по 13 июля 1909 г. ^{[4, Оп.1. Д.14. Л.2-3]}.

Первые шаги нового настоятеля.

После назначения настоятелем монастыря архим. Валентин прежде всего назначил на ключевые должности – духовника, благочинного, казначея и заведующего московской часовней Спасителя у Москворецкого моста, людей опытных и надежных. Сложнее всего было с назначением духовника. Архим. Валентину пришлось сменить несколько духовников, прежде чем, он принял решение о «выписке» в 1906 г. духовника из монастыря, где он сам ранее был – из Троицкого Белопесоцкого монастыря – иеромонаха Нектария (Тимофеева). Ему было 66 лет, он был опытным монахом, к этому времени в Троицком Белопесоцком монастыре он провел 43 года. В 1906 г. иером. Нектарий был утвержден братским духовником Давидовой пустыни и оставался таковым вплоть до закрытия монастыря – до 1929 г.^{[1, Ф.1371. Оп.1. Д.52. Л. 1-50]}. Заведующим московским подворьем монастыря - у Москворецкого моста, в 1908 г. был назначен иером. Иларий (Бабыкин), который с 7 ноября 1911 г. стал и новым казначеем монастыря. Иером. Иларий впоследствии станет последним настоятелем обители в советские годы.

Архим. Валентин изменил систему поступления желающих в монастырь: он стал брать в обитель каждый год несколько послушников, занимался подготовкой их для пострижения в монашество, создав для этого специальную школу для послушников школу, затем постригал их в монахи, а потом - в иеродиаконы и иеромонахи. Это позволило настоятелю создать отличную монашескую общину. У нас есть материалы об этой школе, датируемые 1904 -1908 гг. В это время в школе обучались 12 чел.^{[1, Ф.203. Оп.550. Д.35. Л.7]}. Архим. Валентин ввел в Давидовой пустыни период «испытания», который мог длиться от года до 10 лет (по данным на 1901 г. таких было три человека). Такой испытуемый жил в монастыре, но не являлся послушником. Причем, после того, как такой испытуемый становился послушником, он мог довольно быстро пройти «этапы» монашества. При архим. Валентине практически никто из послушников «не засиживался». «Ученики» о. Валентина становились настоятелями других монастырей. Будучи благочинным уездных монастырей Московской епархии, он часто рекомендовал своих монахов в другие монастыри, например, послушник Давидовой пустыни Петр Орлов в 1915 г. стал настоятелем Екатерининской пустыни ^[5].

Численность братии. Монастырский быт, нравы.

Приведем статистические данные по численности братии в монастыре (табл.1.)

Таблица № 1 . Численность насельников в Давидовой пустыни с 1894 по 1913 гг. ^{[1, Ф.203. Оп. 388. Д.84. Л.13; Ф.203. Оп.746. Д.1575. Л.2 об.; 5, с.54-55; 25, Ф.203. Оп. 404. Д.2. Л.28; 20, с.396, 472; 25, Ф.203. Оп.698. Д.532. Л.1 -5]}.

Опираясь на табл. № 1, мы видим, что в Давидовой пустыни было от 40 до 50 насельников. Это было достаточно много для заштатного монастыря и позволяло укреплять и развивать духовную жизнь в обители. Приведем статические данные по возрасту, сословному составу и образованию монашествующих и послушников ^{[1, Ф.203. Д. 746. Д.1581]}.

Возраст (данные на 1901 г.): 20 – 30 лет: 0, 31 - 40: 12 чел., 41 - 50: 13 чел., 51 - 60: 5 чел., 61 - 70: 8 чел., 71 - 80: 3 чел., 81 - 90: 3 чел. При сравнении с 1874 г. заметно уменьшение молодежи до 30 лет, увеличение людей более зрелого возраста от 31 до 40. Следующая возрастная категория от 41 до 50 – стабильна. И заметно увеличение людей старше 60 лет – 14 чел. (1914 – 1916 гг.): 20 – 30: 2 чел., 31 – 40: 11 чел., 41 – 50: 13 чел., 51 – 60: 14 чел., 61 – 70: 4 чел., 71 – 80: 3 чел. При сравнении с 1901 г. заметно увеличение людей более зрелого возраста от 41 до 50. Привлечение в монастырь людей старшего возраста, создание в конце ХIХ в. архим. Валентином для старцев богадельни внутри монастыря во многом способствовало росту внимания к ним, росту их авторитета.

Социальный состав (данные на 1901 г.): в монастырь поступали люди из разных сословий: крестьяне - 17 чел., военные - 13 чел., из духовного звания - 3 чел., мещане - 8 чел., вольноотпущенники - 2 чел., однодворцы - 1 чел., купцы - 1 чел. При сравнении с 1874 г., заметно увеличение количества бывших военных и крестьян и уменьшение доли мещан и купцов. (1914-1916 гг.): крестьяне - 28 чел., военные - 4 чел., из духовного звания - 4 чел., мещане - 8 чел., вольноотпущенники - 4 чел., казак: 1. Если мы сравним с 1901 г., в составе монашествующих и послушников заметно увеличение количества крестьян.

Образование (данные на 1901 г.): неграмотные - 5 чел., домашнее образование получили 10 чел., обучение у духовных лиц (дьячка, псаломщик, священник) - 3 чел., полковое образование - 2 чел., школьное образование (сельские, народные, приходские школы) - 15 чел., среднее образование (духовные училища) - 7 чел., один монах окончил Строгановское училище живописи. При сравнении с 1874 г. мы видим, что в целом уровень образования снизился, среди монашествующих появились даже неграмотные. Очевидно, что среди неграмотных были в основном крестьяне. Между тем в этот период увеличилась численность выпускников начальных школ. (1914-1916 гг.): неграмотные - 1 чел., домашнее образование - 8 чел., обучение у духовных лиц - 1 чел., полковое образование - 1 чел., школьное образование (сельские, народные, приходские школы) - 26 чел., среднее образование (духовные училища) - 2 чел. Таким образом, мы видим, что основной состав насельников состоял по-прежнему из выходцев, получивших образование в начальных школах.

Особенностью нового периода монашества в Давидовой пустыни было то, что в монастырь стали идти мужчины – вдовцы первого брака. В 1901 г. среди 44 чел. братии в обители таких было 9 чел. В 1914-1916 гг. - 4 чел., в том числе два последних до разорения монастыря в советские годы настоятеля – архимм. Никон (Соловьев) и Иларий (Бабыкин).

Монастырские службы. В 1915 г. порядок совершения богослужений был следующим: в 3 часа утреня, в 6 часов – ранняя литургия, в 9 часов – поздняя литургия, в 4 часа пополудни – вечерня, а после нее – повечерие с «правилом», а после ужина молитвы на сон грядущим и помянник ^{[6, с.31-32]}.

Вознесение Господня - главный праздник монастыря и внутри монастыря во время его проведения развертывалась ярмарка. Торговцы платили арендную плату за установление своих лавок в монастыре ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599]}. На эту ярмарку из мелиховской усадьбы приезжал отец Антона Павловича Чехова – Павел Егорович. Он оставил воспоминания об этой поездке: 22 мая 1897 г. он посещал эту ярмарку вместе со своей женой, дочерью Машей и ее подругой – художницей Марией Тимофеевной Дроздовой и другом семьи П.И. Серегиным. На ярмарке Павел Егорович купил 10 кувшинов, орехов, халву, свистульки ^{[7, с.67]}.

В Пасхальную ночь монастырь проводил иллюминацию ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599]}. Для праздничных служб монастырь формировал хор из «местных певцов», т.е. послушников и монахов, под руководством наемного регента, который получал зарплату (в 1903 г. у него была зарплата в 120 рубл) ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599]}. Павел Егорович Чехов – отец А.П. Чехова, проживая в усадьбе Мелихово, часто посещал службы в монастыре и отмечал хоровое пение в своем дневнике: «певчие хорошо пели», «певчие поют хорошо - усладительно»^{[7, с.45]}.

Монастырь, как правило, был открыт для посещения в праздничные дни. Давидова пустынь была очень посещаема в это время. В обитель приезжали и местные жители, и москвичи, которые доезжали до ст. Лопасня, а затем добирались до монастыря на извозчике ^{[1, Ф. 454. Оп.3. Д.83. Л. 199-209]}.

Монастырь не проводил обряды крещения и отпевания для прихожан. Даже наемные монастырские работники осуществляли крещение своих детей в церкви по соседству (сел.Легчищево) ^{[8, Ф.90. Оп.1. Д.107]}.

Монахи, как и в прежние времена, питались свежей и малосоленой рыбой (белугой, осетриной, севрюгой, судаком, карпом, семгой, сельдью, паюсной икрой). Монастырь покупал для своего стола ржаную, гречневую и пшеничную муку, коровье, подсолнечное и конопляное масло, чай, сахар, соль, овощи (сухие и соленые грибы, картофель). Интересно, что была отдельная статья расходов - угощение братии ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599]}. Монастырь покупал монахам полушубки, чулки, носки, варежки, нанимал работников на починку братской одежды и братской обуви, для стирки братского белья. Архим. Валентин построил новую монастырскую баню - каменную с изразцами. Располагалась она на р. Лопасня, из монастыря к ней был сделан подземный ход. Около бани размещалась прачечная.

Монастырь выделял деньги для личных нужд монахов. В 1903 г. насельники монастыря получили 1028 руб., в 1911 г. - 1225 руб., в 1914 г. - 1627 руб. ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599; Оп.532. Д.698; Оп.700. Д.411]}.

Если в прошлые времена для настоятелей Давидовой пустыни было важно бороться с грехом винопития, но при архим. Валентине такая проблема почти исчезла. За все время известен лишь конфликт, связанным с поведением иеромонаха Памвы ^{[1, Ф.203. Оп.551. Д.65]}. Но в саму обитель часто присылали священников и монахов на исправление ^{[1, Ф.203. Оп. 389. Д.1; Оп.603. Д.28; Оп.415. Д.4]}.

Любопытно, что уже в 1903 г. монастырь имел свою телефонию. В Москве первая телефонная станция появилась в 1881 г. В конце ХIХ – начале ХХ вв. в городе начался телефонный бум. В монастырском отчете за 1903 г. была статья расходов: выдача телефонщику за исправление телефонных принадлежностей зарплаты в размере 202 руб. 48 коп. ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599]}.

Собственность, хозяйственная деятельность

и доходы обители

Финансы. В архивах мы обнаружили описание всех монастырей Московской епархии, где писалось, что в Давидовой пустыни храмы и обитель содержаться в исправности, «одежда и братская трапеза в достаточном количестве» ^{[1, Ф.2023. Оп.746. Д.1575. Л.2 об.]}. К началу ХХ в. монастырь владел значительным капиталом. По данным исследователей финансово - хозяйственного состояния монастырей Российской империи в Давидовой пустыни в 1908-1911 гг. было 175 102 руб., в 1915-1916 гг. – 227 424 руб. ^{[9, с.287-293]}.

В 1909 г. епархиальное управление Московской уезда провело анализ государственных ценных бумаг, которые имелись в монастырях Московского уезда, в том числе и в Вознесенской Давидовой пустыни ^{[1, Ф.203. Оп.744. Д.3012]}. Всего по всему Московскому уезду было бумаг (государственных займов и акций) на сумму 340 300 рубл. Это были следующие бумаги: акции Московской железной дороги, 5 % I-й внутренний займ с выигрышем 1864 г., 5 % II-й внутренний займ с выигрышем 1866 г., 5 % акции с выигрышем Государственного Дворянского Земельного Банка, 5 % внутренний займ 1905 г. I-ого и II – ого выпусков, 4 % Государственная рента, 5 % III – й внутренний займ за 1905 г., 6 % акции Государственного Дворянского Земельного банка.

Давидова пустынь держала свой капитал в виде подобных государственных бумаг и акций. Основная сумма всех средств монастыря была огромной – около 180 тыс. рублей (в виде процентных бумаг и кредитных денег). Билеты были: вечного вклада из Московской Конторы Государственного Банка и из Губернского Казначейства, билеты государственной ренты, билеты 1-ого и 2 – го выигрышного займа, билетам вечного вклада Серпуховского Городского Общественного Банка. Монастырь получал с них проценты, а при необходимости мог продать и получить живые деньги и вложить, как это случалось, в строительство зданий обители.

Доходы монастыря были значительными по сравнению с другими монастырями за счет доходов московского монастырского подворья - часовни у Москворецкого моста: если общий доход был примерно 56 тыс., то из них 39 тыс. принесла часовня ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599]}. Другая статья доходов – дом при этой часовне – его сдавали в аренду, и это приносило почти 6 тыс. руб. И наконец, около 6 тыс. приносили проценты от имеющих банковских билетов.

Землевладение. В 1900 - 1908 г. монастырь владел 83 дес. земли. Вся делилась на пахотную, луговую и лесную ^{[10, с.16]}. В архивах нами обнаружены совершенно другие данные: монастырь владел 368 десятин 1723 саженей. Из них: пахотных земель было 103 дес., усадебной земли – 4 дес., луговой- 40 дес., под огородами было - 2 дес., под садами - 2 дес., лесных угодий было - 202 дес. 1252 саженей и водного пространства - 8 дес. 541 саженей ^{[1, Ф.203. Оп.532. Д.698]}.

Леса, лесные дачи, рощи. Обитель владела ближней и дальней рощами, где были постройки. Монастырь владел лесом, но мы не знаем, где именно находились лесные угодия.

Хозяйство. Насельники Давидовой пустыни участвовали во всех богослужениях своей обители, тем не менее монастырь был «трудовым», где значительный акцент делался именно на вкладе насельников в деле налаживания хозяйства. Из общего непрерывного трудового ритма исключались лишь больные и дряхлые старики, остальные постоянно находились на работе. Монастырь был практически «самодостаточным» и всем необходимым (за исключением рыбы) снабжал себя сам.

Несмотря на то, что главным источником доходов обители было не сельское хозяйство, тем не менее удачное его ведение было важной частью жизни насельников Давидовой пустыни. Монастырь имел земли, где сеяли рожь, овес, пшеницу, ячмень и просо. Зерно хранилось в монастыре, где были устроены хлебные амбары, богатый урожай обмолачивался на монастырской мельнице. Монастырь имел большой скотный двор (где были и куры, и лошади, и коровы), кузницу, бондарную, а также конный двор.

Конный двор. До конца ХIХ в. он находился при входе в монастырь, внутри ограды, рядом со Святыми воротам под Успенской церковью. О. Валентин решил вывести конный двор за пределы монастыря и построить около него дом для монастырских рабочих ^{[1, Ф.203. Оп.400. Д.3]}. Строительство продолжалось в течение двух лет: в 1898 -1900 г. Новый конный двор включал 2-этажный корпус: вверху располагалась братия, внизу – рабочие, при нем сараи и конюшня. Для нового конного двора монастырь в 1903 г. приобрел новых лошадей на сумму 900 руб. В монастыре были свои кучера, например, Зиновий Стефанович Агеев, который умер 14 июля 1912 г. от апоплексического удара и был похоронен на монастырском кладбище.

Мельница. Монастырь владел мельницей, которая располагалась на р. Лопасня, и сдавал ее в аренду ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599]}. В одном из своих прошений архимм. Валентин дал ее описание: это была водяная мукомольная мельница, с тремя мукомольными поставами, сукновальней, маслобойней и крупорушкой ^{[1, Ф.203. Оп. 681. Д. 305]}. Молотильня включала:молотильный сарай деревянный (оценка здания для Страхового общества - 2000 руб.), зерносушилка деревянный (700 руб.), мельничный дом смешанный (3000 руб.). При мельнице были: мукомольный амбар деревянный (4000 руб.) и несколько деревянных сараев для сена и соломы. Среди насельников было монах, который отвечал за мельницу. В 1916 г. ею заведовал иеродиакон Илия (Парфенов) ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599]}. До 1895 г. мельницу арендовал Иван Герасимович Петров. Известно, что 25 мая 1897 г. из Давидовой пустыни был совершен крестный ход к мельнице. Об этом мы узнаем из воспоминаний отца А.П. Чехова, который участвовал в нем ^[7]. После смерти И.Г. Петрова монастырь заключил новый договор с племянником И.Г. Петрова - Тимофеем Федоровичем Ларчевым ^{[1, Ф.203. Оп. 681. Д. 305]}. По новому Договору мельница сдавалась с 7 февраля 1896 г. на 12 лет, до 1908 г. на следующих условиях: оплата аренды 700 руб., оплата страховки за мельницу в Страховое общество, деньги за аренду предоставлялись монастырю за полгода вперед, арендатор проводил ремонт мельницы за собственный счет. В мельнице и прилегающих к ней зданиях нельзя было торговать спиртным. Арендатор мог нанимать работников, но у них обязательно должны был быть документ – паспорт, как сказано в архивном деле, «с законным видом». Кроме того, арендатор обязывался молоть все, что нужно монастырю бесплатно - это условие представляется особенно важным. При мельнице находилось два дома: один - для помольцев, т.е. тех, кто приезжает полоть, и дом для семейства арендатора.

Гостиницы. В монастыре функционировало было четыре гостиницы: каменная гостиница, так называемая «дворянская» (оценка здания в Страховском обществе - 12 тыс. руб.), каменно - деревянный странноприимный дом (2500 руб.) и две деревянные гостиницы (по 2 тыс. руб.). Некоторые монахи имели послушание – работу в этих гостиницах. Монах Филарет (Попов) исполнял должность «гостиника», монах Антоний (Гравский) был его помошником. В обязанности гостиника входило обслуживание приезжающих в монастырь гостей. Среди гостей могли быть паломники, монахи других монастырей.

Оранжерея, водопровод, теплицы. В начале ХХ в. трудами архим. Валентина были устроены оранжерея, водопровод, теплицы ^{[1, Ф.203. Оп.257. Д.3102. Л.24-27]}. Водопровод снабжал водою настоятельские и братские келии, различные служебные помещения: кухню, хлебную, квасоварню, гостиницы, конный и скотный двор. В обители были сделаны необычные теплицы на рельсах для цветов и овощей ^{[6, с.88]}.

Пчеловодство. В монастыре было и пчеловодство. По данным на 1911 г., монастырь имел пчельник, при котором была каменно - деревянная пристройка, и деревянный ольшаник для пчел ^{[1, Ф.203. Оп.257. Д.3102. Л.24 -27]}. Обитель нанимала работника, а также одному из монахов давалось послушание напчельника. В начале ХХ в. им был монах, который долгое время жил на Афоне, о. Константин (Мраков-Янковский).

Кирпичный завод. Монастырь владел кирпичным заводиком, на котором изготавливался кирпич и известка, для чего нанимался работник – каменщик. Извесно, что в 1903 г. кирпичник изготовил 138 тыс. кирпичей и ему было заплачено 793 руб. за его работу ^{[1, Ф.203. Оп.257. Д.3102. Л.24-27; Оп.400. Д.3]}.

Наемный труд в монастыре. В начале ХХ в. монастырь нанимал работников для разных видов хозяйственной деятельности (поденщиков, сезонных и годовых работников), главным образом, для сельского хозяйства: для косьбы, сушки, уборки хлеба, сена, огородных работ ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599]}. Кроме того в обители работали письмоводитель, кучер, садовник, кирпичник, колодезники, лудильщик, кухарка, кузнец, скотники, ремонтники печных приборов, пильщики, бондарь, повар, лесные работники ^{[1, Ф.203. Оп.700. Д.411]}. В 1914 г. монастырь с вечера нанимал работников для сельского хозяйства – поденщиков на следующий день на таких условиях:– «монастырские харчи» и оплата за работу - 40 коп. в день. Деньги выдавались в конце дня ^{[1, Ф.203. Оп.701. Д.142]}. Для работы в московской часовне у Москворецкого моста монастырь нанимал служителя при Иконе Спасителя, дворника, повара ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д. 1599]}. За всеми наемными работниками требовался контроль, который осуществляла братия Давидовой пустыни, к каждому виду монастырских работ был «приставлен» послушник или монах.

Московские владения монастыря и подворья.

Монастырь имел в Москве свой дом, который находился на Арбатской площади ^{[2; 3]}. Еще при прежних настоятелях дом был отдан во временное пользование Борисоглебскому монастырю (г. Дмитров), который никак не хотел возвращать дом Давидовой пустыни. Борисоглебский монастырь пользовался домом 32 года и получил с него доход около 100 тыс. руб. Более того, его настоятели делали несколько попыток забрать дом пол свой монастырь полностью. Архим. Валентину удалось решить этот сложный вопрос и вернуть дом в свою собственность^{[1, Ф.203. Оп.532. Д.698]}. Он предложил «компромиссный» вариант, по которому Епархиальное управление возвращало дом пустыни, а обитель в свою очередь должна была предоставлять Борисоглебскому монастырю помощь в размере 3 тыс. руб. в течение 15 лет, пока монастырь сам не «научиться зарабатывать» средства для своей жизни. 2