Модель национальной безопасности и анализ мировых процессов интеграции и дезинтеграции

Шумов Владислав Вячеславович доктор технических наук ведущий научный сотрудник, Международный научно-исследовательский институт проблем управления 117312, Россия, г. Москва, Проспект 60-летия Октября, 9 Shumov Vladislav Doctor of Technical Science Leading Scientific Associate, International Research Institute For Advanced Systems 117312, Russia, g. Moscow, Prospekt 60-letiya Oktyabrya, 9 vshum59@yandex.ru Другие публикации этого автора

Безопасность («отсутствие опасности; сохранность, надежность» ^[11]) есть процесс и результат развития общества, государства, их взаимодействия с другими этносами и культурами; есть присущее людям чувство упорядоченности и правильности их жизни ^[1]. Безопасность является потребностью, общественным благом и ценностью. Ценности по своей природе дихотомичны, двойственны (добро – зло, любовь – ненависть, жизнь – смерть, развитие – сохранение и т.д.): тотальное господство одних нравственных ориентиров ведет к неутолимой жажде других ^[25]. Главное условие и источник развития человека и общества – способность справляться с конфликтностью ценностей.

Прогнозирование безопасности (стратегическая разведка по Дж. Фридману) «производится не за счет работы с источниками, а за счет моделирования», которое базируется на понимании двух факторов. Во-первых, нет никакого различия между экономической, политической, военной и технологической сферой. Во-вторых, основой политической жизни является необходимость, которая предсказуема ^[41]. Отметим, что в моделях высокого уровня, где оперируют агрегированными характеристиками населения и территории, военный потенциал избыточен, поскольку он полностью определяется демографическим и экономическим фактором. В частности, чрезмерно высокий процент мобилизации приводит к расстройству экономики и других сфер государства ^[43].

В работах ^{[45; 46]} предложена модель национальной (региональной, государственной) безопасности, определяемая через дуализм ценностей развития и сохранения. Функция u_i безопасности i-го государства равна:

(1) `u_(i)=w_(i)q_(i)` ,

где: w_i – функция суверенности i-го государства; q_i – функция сохранения i-го государства.

Функции суверенности и сохранения вычисляются по формулам ^[45]:

(2) `w_(i)=(1+I_(i))^(chi)(z_(i)/z_(max))^(omega)(s_(i)/s_(max))^(1-omega)` ,

(3) `q_(i)=(zeta_(i)/z_(i))^(delta_(i)mu_(i))` ,

где: z_i – численность населения i-й страны; s_i – ее площадь; s_max – площадь крупнейшей страны (России); z_max – численность населения Китая; z_i – численность государствообразующего этноса; w = 0,67 – параметр важности демографического фактора; I_i – индекс социальных технологий в i-й стране; c – степень технологического фактора; m_ij ³ 1 – параметр разнородности; d_i > 0 – параметр притяжения. Параметры m_ij и d_i отражают дуализм социальных институций конкуренции и кооперации.

В геополитике и военно-научных исследованиях функции суверенности (2) соответствует модель для расчета геополитического потенциала государства ^[8]. Функция сохранения (3) основана на использовании распределения Парето, обладающего свойством самоподобия. Использование свойства самоподобия (и распределения Парето) позволит с единых позиций описывать сложные иерархические системы безопасности, где на нижних уровнях различия обусловлены возрастными, психологическими и иными характеристиками людей. На средних уровнях часть различий игнорируется и рассматриваются преимущественно социально-экономические и этнические характеристики, а на высших уровнях – цивилизационные характеристики.

А.Н. Зубец полагает, что важнейшими характеристиками качества жизни людей являются ^{[14; 15]}: ВВП на душу населения, уровень развития образования, уровень урбанизации и другие. Многими исследователями ^[30] отмечается устойчивая положительная корреляционная зависимость между уровнем урбанизации и показателями качества жизни (уровень образования и продолжительность жизни). С инновациями тесно связана традиция – это «новации, пережившие смену трех или более поколений, т.е. предложенные 75–100 лет назад» ^{[36, с. 62]}. Такие социальные институции, как конкуренция и кооперация формируются в первую очередь в семье и существенно зависят от темпов роста населения в стране.

На основании исторических данных ^{[4; 22; 27; 33; 48; 49; 51]}, характеризующих уровни социально-экономического развития ряда государств, выполнен расчет индекса социальных технологий i-й страны по формуле:

(4) `I_(i)=(V_(i)/V_(max)+D_(i)/D_(max)+N_(i)/N_(max))/3` ,

где: V_i – валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения i-й страны ^[49]; D_i – доля городского населения в i-й стране; N_i – прирост населения i-й страны; V_max,D_max,N_max – максимальные значения указанных показателей (по исследуемым государствам).

Темпы роста населения в существенной степени определяют эффективность государства. По оценкам М. Ливи Баччи ^[22] заселение Северной Америки в основном осуществлено силами британских и испано-португальских иммигрантов, с менее значительным участием голландцев, немцев и французов. Британская и Российская империи создавались организованными группами граждан, на первых этапах зачастую без какой-либо серьезной поддержки со стороны центральной власти ^{[12; 13]}.

На рис. 1 для некоторых стран показаны значения индекса I_i и индекса инноваций GII ^[47], в котором учитывается около 80-ти показателей.

Рис. 1. Значения индекса социальных технологий и индекса GII

Максимальные отклонения между значениями индексов наблюдаются для Ирана (0,47 и 0,26) и Аргентины (0,53 и 0,35). Численность населения Аргентины с 1979 г. по 2009 г. увеличилась с 27,9 млн. чел. до 40,9 млн. чел. За этот период ВВП на душу населения увеличился в 1,32 раза. Доля городского населения Аргентины достигла 91%; экспорт товаров и услуг существенно превышает импорт. Можно найти латентный фактор, объясняющий отклонения между индексами – внешний долг страны (сумма государственного и частного долга). Как правило, значение индекса GII выше значения индекса I_i для стран со значительным внешним долгом на душу населения. В частности, суммы внешнего долга на душу населения равны (данные ЦРУ США за 2012–2013 гг.): Швейцария – 192 тыс. $, Великобритания – 158 тыс. $, Венгрия – 17 тыс. $, Румыния – 6 тыс. $, Канада – 38 тыс. $, Мексика – 3 тыс. $, Аргентина – 2,6 тыс. $, Иран – 0,2 тыс. $, Пакистан – 0,3 тыс. $. Причем средний долг по всем странам равен 10 тыс. $.

Представляется целесообразным в целях долгосрочного прогнозирования использовать индекс I_i социальных технологий по следующим причинам: а) простота расчета за счет учета небольшого числа базовых факторов; б) наличие государственных институтов и процессов сбора и верификации исходных данных (переписи населения и т.д.); в) наличие исторических данных для оценки индекса и верификации модели.

В силу простоты модели (4) и доступности данных по населению, ВВП и урбанизации, можно вычислить значения индекса I_i за достаточно большой исторический период (рис. 2).

Рис. 2. Значения индекса социальных технологий с 1500 г. по 2009 г.

Резкое снижение индекса для России после 1979 г. объясняется тем, что за 1979 г. использовались данные по СССР, а в 2000 г. – по Российской Федерации.

Представленные данные не противоречат историческим сведениям о роли государств в мировой истории и в целом отражают динамику смены мировых лидеров ^{[2; 3; 6; 32; 42]}. В частности, на территории современного Китая в XVI веке возникла империя Цин, достигшая своего могущества к 1790 году (население – 380 млн. чел., территория – 14,7 млн. км²). Отставание в уровне социально-технологического развития от геополитических соперников (империи Цин от Японии, России и других стран, Британской империи от США) через некоторое время привело к крушению этих империй.

Следует отметить, что используемые в расчетах данные по ВВП ^{[48; 49]} и уровню урбанизации для стран Восточной Европы, Азии и Африки до 1800 г. возможно занижены. Альтернативные измерения межстранового неравенства по состоянию на 1800 г. позволяют сделать вывод: весьма вероятно, что средний доход в Японии, Китае, некоторых регионах Юго-Восточной Азии был сравним (или даже выше) с доходами в Западной Европе даже в конце XVIII века. Не исключено, что урбанизация в основных регионах Азии и Среднего Востока в XVIII веке также была не ниже (а иногда и выше) уровня Европы ^[20].

Высокий уровень социальных технологий создает предпосылки для фундаментальных открытий (это открытия, «расширяющие экологическую нишу этноса и способствующие увеличению его численности» – достижения в области производства пищи, новое оружие, транспортные средства и др. ^{[28, с. 111]}). Эффект фундаментальных открытий таков, что они дают народу-первооткрывателю решающее преимущество перед другими народами. Фундаментальное открытие и вызванная им военная или технологическая революция порождают миграционную и диффузионную волну, постепенно образующую культурный или цивилизационный круг – область распространения данного культурного комплекса ^{[23; 28; 52]}.

Рассмотрим пример фундаментального открытия ^[52]. В 1629 г. в Швеции была создана легкая полковая пушка, стреляющая картечью и обеспечивающая пехоте постоянную огневую поддержку. Шведский король Густав Адольф впервые в Европе ввел всеобщую воинскую повинность, создав регулярную армию, ввел поземельный налог, частично монополизировал торговлю. Данный комплекс мер позволил в небольшой по численности стране создать 80-тысячную армию, разгромить немецкую армию, поставить на грань гибели Речь Посполитую и стать хозяевами Центральной Европы. В 1600–1700 гг. значения индекса технологий России приближались к значениям индекса Швеции (см. рис. 2), что позволило России в кратчайшие сроки внедрить у себя шведские новации и некоторое время спустя разгромить шведскую армию.

Промышленная революция, возникшая в Англии в последней трети XVIII века, за короткое историческое время охватила большинство стран Европы и Северной Америки. В связи с низким индексом технологий и другими причинами (внутренние неурядицы и т.д.) страны Азии, Африки, Латинской Америки не смогли перенять новые технологии и оказались в длительной зависимости от Европы и США.

Рост социальных технологий в некоторой стране служит образцом для подражания среди других народов. Страна, достигшая определенного уровня развития, притягивает другие государства, объединяет их в формальные и неформальные союзы. Крепость и силу этих союзов можно оценить по результатам военных действий, поскольку в ходе войны «все политические и социальные учреждения подвергаются проверке и испытанию «огнем и мечом». Сила и слабость учреждений и порядков любого народа определяется исходом войны и последствиями ее» ^{[21, с. 245]}.

В табл. 1 представлены основные демографические показатели накануне первой мировой войны и военные потери Великобритании, Франции, их колоний и доминионов ^{[26; 40]}.

Таблица 1

Основные характеристики Великобритании и Франции, их колоний и доминионов накануне первой мировой войны, военные потери

В ходе боевых действий Франция потеряла погибшими и умершими военнослужащими 3,2% населения, тогда как в ее колониях доля погибших составила 0,44% (в семь раз меньше).

Для оценки степени c воспользуемся выражением:

(5) `sum_(jinJ_(i))Delta_(ij)z_(j)=(1+I_(i))^chiz_(i)` ,

где: J_i – множество стран, являющихся союзниками (доминионами) i-й страны, включая союзообразующее государство (метрополию); `Delta_(ij)` – отношение доли погибших в j-й стране к доли погибшим в метрополии (i-й стране).

Содержательно левая часть выражения (5) есть численность «эффективного населения» i-й страны, учитывающая вклад союзников в решение жизненно важных дел метрополии (союзообразующего государства).

При значении индекса I_i = 0,41 социальных технологий Франции в 1913 г. получим: `chi=0,47. `

Для Великобритании в 1913 г. индекс равен I_i = 0,71. Получим: `chi=0,46.`

В табл. 2 представлены основные демографические показатели Германии и ее сателлитов накануне второй мировой войны ^{[10; 38; 40; 50]}, а также количество погибших военнослужащих.

Таблица 2

Основные характеристики Германии и ее сателлитов накануне второй мировой войны, военные потери

Выполнив по формуле (5) расчеты, получим: `chi=0,35.`

В ходе войны в Ираке войска США и их союзников с 2003 г. по 2010 г. потеряли 4704 чел. (США – 4386 чел. или 93%, Великобритания – 179 чел., другие – 139 чел.) ^[19]. В 2003 г. население США составило 290 млн. чел., Великобритании – 60,1 млн. чел. Индекс I_i для США равен I_i = 0,9. Получим: `chi=0,06` .

Столь низкое значение степени можно объяснить стремлением элиты США создать международную коалицию для войны с Ираком главным образом ради получения поддержки со стороны общественного мнения США ^[18].

Таким образом, нами получена оценка степени технологического фактора c = 0,35–0,47. Относительно небольшое значение степени для Германии можно объяснить малым сроком существования Третьего рейха. Отметим, что мы получили нижнюю оценку степени технологического фактора, отражающую возможности государства по эффективному удержанию контролируемых территорий и населения. Получить верхнюю оценку фактора, отражающую возможности государства по расширению сфер влияния, крайне затруднено, например, в силу практической невозможности спрогнозировать время и место возникновения, характер новых фундаментальных открытий.

Для оценки параметра разнородности воспользуемся результатами переписи населения СССР 1939 г. и данными по безвозвратным потерям (по национальностям) в годы Великой Отечественной войны ^{[9; 35]} (табл. 3). Для каждой j-й национальности можно вычислить параметр разнородности с государствообразующим этносом i(русским):

(6) `mu_(ij)=(Pr_(j))/(Pr_(G))` ,

где: Pr_j – процент потерь от численности для j-й национальности, Pr_G – процент потерь от численности государствообразующего этноса.

В Великой Отечественной войне русские потеряли 5,78% (безвозвратные потери), татары – 4,35%, евреи – 4,71%, казахи – 4,05%, узбеки – 2,43% и т.д. Соответственно, значения параметра разнородности равны: 1; 1,3; 1,2; 1,4; 2,4.

Таблица 3

Данные по безвозвратным потерям в Великой Отечественной войне по национальностям

Националь­ность	Численность в СССР в 1939 г.	Безвозвратные потери, тыс. чел.	% потерь от числен­ности	Параметр разно­родности	Вхождение в состав России (СССР)
Русские	99 591 520	5756,0	5,78	1,0
Украинцы	28 111 007	1377,4	4,90	1,2	1654 г.
Белорусы	5 275 393	252,9	4,79	1,2	В конце XVIII в.
Татары	4 313 488	187,7	4,35	1,3	1552 г.
Евреи	3 028 538	142,5	4,71	1,2	После разделов Речи Посполитой значительная часть еврейской общины оказалась в Российской Империи
Казахи	3 100 949	125,5	4,05	1,4	1734–1840 гг.
Узбеки	4 845 140	117,9	2,43	2,4	1840–1876 гг.
Армяне	2 152 860	83,7	3,89	1,5	1826–1828 гг.
Грузины	2 249 636	79,5	3,53	1,6	1806 г.
Мордовцы	1 456 330	63,3	4,35	1,3	Не имели своей государственности до XX в.
Чуваши	1 369 574	63,3	4,62	1,3	1552 г.
Азербайджанцы	2 275 678	58,4	2,57	2,3	1826–1828 гг.
Издательство О нас Наши реквизиты Наши партнеры Контактная информация Политика конфиденциальности   Авторам Договоры Авторская зона   Услуги Институт рецензирования   Разное Как написать статью? Журналы в перечне ВАК Мобильное приложение Вопрос - ответ   Наши сайты Aurora group s.r.o. © 1998 – 2024 Nota Bene. Publishing Technologies. NB-Media Ltd.