Отражение процессов региональной идентификации и самоидентификации в красноярском культурное пространстве (на материале анализа концепта "Родина")

Обморокова Анастасия Михайловна ассистент, кафедра Рисунок, живопись и скульптура, Сибирский федеральный университет 660049, Россия, Красноярский край, г. Красноярск, проспект Свободный, 79, оф. 452 Obmorokova Anastasiya Mikhailovna assistant professor of the Department of Drawing, Painting and Sculpture at Siberian Federal University 660049, Russia, Krasnoyars Region, Krasnoyarsk, prospekc Svobodnyi, 79, of. 452 obmorokova_am@bk.ru Другие публикации этого автора

На протяжении последних десятилетий во всем мире возрастает интерес к концепциям идентификации и идентичности ^{[5, 6, 17, 21, 26, 27, 47, 53, 62, 63 и др.]}. Идентичность становится призмой, через которую рассматриваются, оцениваются и изучаются многие важные черты современной жизни [69-73, 77-79 и др.]. В настоящее время российские исследователи накопили определенный опыт в исследовании региональных культурных идентичностей, также идет процесс активного изучения механизмов российской культурной идентичности в целом. «Особое значение для полиэтнического культурного сообщества современной России, имеет изучение механизмов преобразования этнической и культурной (этнокультурной) идентичности в национальную идентичность»^[3].По мнению некоторых исследователей, ключом к пониманию процессов формирования различных видов идентичностей является изучение национальных и этнических культурных процессов ^{[38, 50, 77, 79, 82]}.

В настоящее время существуют три основных исследовательских подхода к пониманию происхождения этносов и этничности.Исследовательская позиция социального конструктивизима связана с аксиомой о том, что этничность – это социальный конструкт (этнос не данность, а результат созидания). Исследовательская позиция примордиализма (этнос как изначальное и неизменное объединение людей «по крови» с неизменными признаками), наоборот, основана на аксиоме о том, что этничность – это «естественное» социальное качество, атрибут социальных групп, примордиальная (фундаментальная и прирожденная) социальная константа. Социальный конструктивизм в полемике с примордиализмом утверждает, что этничность есть результат целенаправленного политического воздействия на социальные и культурные процессы конкретных элитарных социальных субъектов, поэтому этничность исторически преходяща, ее историческое время предопределено политической (идеологически выраженной) волей экономических элитарных субъектов.

С точки зрения концепции «этносимволизма», разработанной английским социологом и философом Энтони Смитом, нация связана с этносом как органической социальной общностью, но сама она представляет собой именно искусственный конструкт. Этнокультурная идентичность, полагает Энтони Смит, обязательно присутствует в национальном конструкте. «Она сохраняется не только в искусственно поддерживаемом национальном коллективном сознании, но и в коллективном бессознательном – как правило, в социально негативных формах. Этническая идентичность «скрывается» в нации через ее вытеснение, через разные социальные фобии: мигрантофобия, ксенофобия, расизм (в том числе, биологический и/или культурный), нацизм, шовинизм и т.д. ...» ^[25].

Философ и социолог проф. А. Г. Дугин в своей оригинальной концепции, опираясь на «социологию глубин» французского мыслителя XX века Жильбера Дюрана, соотносит этнос – народ – нацию в рамках структурной социологии ^[12;13;14]. Он вводит понятие «мифоса» и «логоса», которые являются составной частью триады: этнос – народ – нация. Этнос есть «миф» в чистом виде, а «народ» в процессе становления государства становится тождественен «логосу». «Этнос представляет собой органичное единство, которое скреплено общностью мифа. Не существует двух этносов с одинаковыми мифами, элементы мифов сходны, но их комбинация в каждом этносе уникальна» ^[12]. Здесь основная черта этноса, как явления – процессы, происходящие в уме и чувствах этнической общины аналогичны. «Логос» представляет собой введение принципиально нового измерения в этническую жизнь. Между структурой бессознательного и структурой сознания выстраиваются более сложные отношения, чем в мифе, и не всё переходит от мифа в логос народа. Таким образом, получается, что народ есть этнос, обретший логос. «Переход от этноса к народу не является количественным, экономическим или политическим процессом. Это глубинное философское явление, когда в структуре мифа происходит сдвиг, и он превращается в нечто качественно иное – в логос» ^[12].

Нация же явление сугубо современное. Исток «нации» связан с понятием государства. Нация связана с этносом на генетическом уровне, так как берет начало у истоков этноса. «Но, по мере становления, нация все более и более освобождается от того, что было ее истоком» ^[12]. Государство-нация отождествляет себя исключительно с областью логоса, что проявляется во влиянии государства и введения им определенных социальных ограничений и стандартов: нормативный национальный язык, общее право, из нескольких этносов со стороны государства искусственно организуется единое однородное поле и т.д.

Этнос — это простое общество, естественно связанное с территорией и скрепленное общей нравственностью, обычаями, знаковой системой. Обычаи, преобразованные в традиции, культурные особенности, отличающие конкретный народ от других групп, определенно точно указывают на отношение к этносу. Они составляют собой определение этноса. «Таким образом, нравственное начало, мораль, является одной из существенных сторон этноса» ^[13].

«Отношение этноса к пространству является простым, органичным и непрерывным (в нем нет границы между этносом и пространством в рамках единого «жизненного мира»). Это запечатлено во множестве легенд, преданий имифов, в которых земля, реки, леса, поля, горы предстают в виде одушевленных существ (духов, богов), родственных людям, или их “предков”. Отсюдапредставление о “родных местах”» ^[13]. В рациональном ключе эти места толкуются, как земля, на которой человек родился, а на более глубоком уровне эти места являются фигурами кровнородственной связи, как часть этноса или«духи места». Этнос относится к пространству, как к своему продолжению. Поэтому пространство становится этническим, являясь внутренней частью жизни этноса. «Этнос относится к пространству иначе, нежели нация или гражданин. Этоне административное, не политическое, не коммерческое, не ресурсное и нерациональное отношение. Это отношение спонтанное и органическое, жизненное» ^[13].

Итак, А.Г. Дугин предлагает интегративную исследовательскую позицию, вводит термин «культурный примордиализм». Данный термин А.Г. Дугин полагает возможным применять к социальной общности «этнос». Социальную общность «нация» исследователь называет «вторая производная этноса», и по отношению к ней эффективны современные теории модерна и социального конструктивизма ^[25].

Таким образом, эффективной концептуальной стратегией по изучению эффективных механизмов преобразования процессов этнической идентификации и самоидентификации в общенациональную, выступает интеграция социального конструктивизима и примордиализма. Такая интегративная концептуальная стратегия позволит ответить на вопрос: что именно создает социальный конструктивизм, и каким образом этничность транслируется в национальность.

Общенациональная идентичность может существовать только на основе комплекса социальных политик, связанных с конструированием идеологии нации, посредством культурной политики, в рамках которых региональные идентичности обретут свои осмысленные и эмоционально окрашенные новые конфигурации. Феномен региональной идентичности представляет для исследователей большой интерес, поскольку она является важным элементом построения региона как особого социально-политического и институционального пространства ^{[9; 32; 39; 50; 51; 54]}.

Идентичность имеет многоуровневый характер, как отмечает в своей статье «Теоретико-методологические подходы к проблеме региональной идентичности в политической науке» к.п.н. Т. З. Мансуров. Тенденция ее изучения как многоуровневого феномена общественно-политической жизни наблюдается в трудах множества ученых, философов, психологов, социологов, политологов и культурологов XIX и XX веков. В разделении уровней идентичностей, автор статьи придерживается позиции российских исследователей М.Х. Фарукшина и О.И. Зазнаева, которые выделяют три уровня анализа идентичности: «…на личностном (микросоциальном) уровне человек идентифицирует себя с наиболее значимыми в его жизни людьми (семьей, друзьями, сослуживцами и др.), на социальном уровне – с определенными социальными группами (гендерными, возрастными, профессиональными и др.), а на макросоциальном уровне – с наиболее широкими категориями, такими, как этнос, нация, культура, религия или политическое образование» ^[32].

Особенностью современного сознания российского общества как раз таки является кризис идентичности, глубоко переживаемый Россией. Речь идет и об индивидуальной идентичности человека, и об групповой. Сегодня большинство людей, а в особенности молодых, пребывает в растерянности и задает и себе, и времени вопрос: кто мы такие и что мы строим? Причины кризиса идентичности связаны с разрушением оснований и ценностей советской идентичности и утратой связей с традициями российского государства. Но россияне вообще, а жители северных районов России в частности, особенно болезненно относятся к разрушению своих традиций. Именно поэтому на данном этапе к вопросу о формировании национального, этнического и регионального самосознания необходимо подойти вплотную.

Как было замечено ранее, проблематика конструирования идеологии нации в целом и проблема общенациональной идентичности может быть решена посредством обращения внимания на локальность проблем и региональные идентичности, имеющие свою специфику и особенности. Проблема механизмов и технологий региональной идентичности и самоидентичности занимает сегодня ключевые позиции в дискуссиях и исследованиях в социальном познании. Также, региональная идентификация рассматривается, как способ решения политических проблем, связанных с политической активизацией людей, живущих на определенной территории. Одним из главных предметов лекций того же проф. Дугина А. Г. является «глубинное регионоведение» как научное направление, и, хоть официально этого понятия, как научного направления пока не существует «… тем не менее в первую очередь в России, где от регионов зависит социальная, экономическая, политическая, административная, этническая, конфессиональная стабильность, регионоведение имеет все права на существование как специальное направление исследований» ^[13].

В качестве способов и механизмов формирования региональной идентичности и самоидентификации индивида, ученые и исследователи рассматривают культурную политику – «мягкую силу» и «умную силу» – научные исследования.

В статье «Культурное влияние, как компонент “мягкой силы”» автор Д. А. Звягина приходит как раз к рассмотрению влияния культуры на мировую политику, межнациональные отношения и виды идентичностей граждан. Хотя понятие «мягкая сила» уже плотно укоренилось именно в политологическом дискурсе, и само оно было введено американским политологом Дж. Наем, и означает «способность убедить других желать того же, чего хочешь ты», все же до сих пор нет единого подхода ни к определению, ни к уяснению структуры «мягкой силы» ^[20]. Автор приходит к заключению, что феномен «мягкой силы» формируется из экономического, политического и культурного влияния. В исследовании наиболее подробно рассмотрен именно последний компонент – культурный. Выделяется семь факторов культурного влияния, в числе которых присутствуют такие, как наследие, образ и эффект присутствия. Они в свою очередь включают в себя компоненты художественной культуры, такие как произведения живописи, архитектуры, скульптуры, кинематографа и литературы. Все эти феномены несут на себе отпечаток идей и проблем своего времени, особенностей национальной культуры.

Через применение такой «мягкой силы» конструируются образы, константы и концепты в культурном пространстве посредством сохранения национальных традиций и обычаев и передачи их через произведения культуры и искусства зрителю.

Одним из примеров на первый взгляд простого, вечного и всем понятного, но одновременно сложного, связанного с социализацией, легитимизацией и базовыми смыслами конструктом, является концепт «Родина». Казалось бы, что образ родины-матери, малой родины и отечества сопутствует русскому человеку с самого детства, впитывается с молоком матери.

Тем не менее, как правильно подмечает в своем исследовании, посвященном конструированию образа в целом, на примере выстраивания как раз концепта «Родина», А. И. Щербинин, Родине, «если исключить массив «публицистико-патриотических» писаний, уделено не столь большое внимание» ^[55]. Концепт «Родина» включает в себя элемент души, и одним разумом его не охватить и не понять. Именно поэтому образ Родины, как нельзя лучше подходит для воплощения его через произведения художественной культуры, с помощью которых осуществляется влияние на зрителя, что приводит его к пониманию уникальности родной земли, национальных особенностей, характера и ценностей. Таким образом, можно делать вывод, что концепт «Родина» может оказывать большое влияние на формирование различного вида идентичностей русского человека. Благодаря знанию и пониманию ценностей и особенностей своей Родины, осознанию уникальности места рождения и проживания формируется образ малой родины, который способен влиять на самоидентификацию человека.

Такие понятия, как «Родина», «малая родина», «Отечество», «Отчизна» отсылают к высшим человеческим ценностям и формируют собой мощнейший образ, который воплощает собой культурные смыслы и способен влиять на формирование ценностной картины мира. С понятием «малая Родина», которое с географической точки зрения наиболее часто подразумевает под собой родной город, деревню или край, тесно связано с понятием региональной идентичности, так как именно то место, в котором родился и проживает человек, вызывает особенно интимные и трепетные чувства, связывающие Родину с родным домом. Каждый концепт как сложный ментальный комплекс включает в себя, помимо смыслового содержания, еще и оценку, отношение человека к отражаемому объекту и другие компоненты ^[52]. Предстоит понять, каким образом формируется отношение русского человека, жителя Красноярского края к своей Родине и как этот образ и осознание принадлежности к определенной этнической группе влияет на формирование региональной идентичности сибиряка.

Авторы многих исследований, посвященных особенностям региональной идентичности жителей города Красноярска и Красноярского края, используют понятие «сибирская идентичность» ^{[2; 6; 13; 33; 34, 39; 40; 50]}. Это указывает на то, что наш край богат определенными характерными чертами, которые несут в себе и особенности этнического характера, присущими именно нашему региону во всех областях общественной и культурной жизни людей, которые позволяют назвать его жителей сибиряками, а сам край – частью необъятной Сибири. Под региональной идентичностью с некоторых точек зрения понимают системную совокупность культурных отношений, связанную с понятием «малая родина» и являющуюся формой выражения культуры укоренённости. В основе региональной идентификации жителей лежит естественная потребность индивидов иметь своё пространство (определённый географический участок), но также в этой основе не малое значение имеет и культурный аспект, осознание принадлежности индивида к определенной культуре.

Проблема локального менталитета русского населения Сибири многие годы находится в центре внимания историков, этнографов, социологов, филологов, краеведов.

Статья «Сибиряк: общность, национальность или состояние души?» посвящена выявлению и описанию ключевых моментов сибиркой идентичности, а также основным региональным особенностям, что позволяет сформировать предпосылки к пониманию, какой же именно является наша малая родина. «На фоне обозначенных тенденций сибирская идентичность представляет особый интерес. Она отражает и многообразие культурных, политических, экономических эффектов процессов глобализации и локализации, и изменения в понимании индивидами себя и своего места в современном мире. Сибирская идентичность, во-первых, является локальной/территориальной/региональной и позволяет увидеть изменения в пространственной организации социальных отношений и идентичностей». «В последнее время тема сибирской идентичности приобретает особую актуальность в связи с ростом регионального самосознания в России в целом и в Сибирском регионе в частности. Это проявляется во все более активных попытках населения регионов привлечь внимание центра к своим социально-экономическим и экологическим проблемам, в осознании региональных культурных особенностей, росте интереса к истории своего региона» ^[2].

Территориально-пространственные предпосылки, влияющие на формирования сибирской идентичности, которые были выявлены в данной статье путем проведения интервью с жителями нескольких сибирских городов (Новосибирск, Омск, Иркутск) позволяют создать определенную базу к пониманию формирования образа малой Родины у жителей также и Красноярского края. К этим предпосылкам относятся:

– жизнь в особых природных климатических условиях. Наша уникальная природа и суровый климат привносят немалый вклад в формирование особого восприятия и отношения к родному краю у его жителей: особенное бережное отношение к природе, понимание суровости климата, который, по мнению многих опрашиваемых, должен закалять человека, делать его более стойким и терпеливым;

– пространство и опыт его проживания и освоения. Огромные просторы, неравномерность освоенности территорий: «Оторванность, отдаленность, отдельность Сибири может интерпретироваться информантами и как цивилизационное отличие от западных районов страны, и как удаленность от центральной власти и ее воздействий» ^[2].

– осознание родной земли, как «базовой» ценности. «Земля воспринимается сибиряками не как экономический ресурс, не как кладовая полезных ископаемых, а как самостоятельная ценность» ^[2]. Неравнодушное, не потребительское отношение к родной земле в данном случае является ключевым моментом к пониманию отношения сибиряка к родному месту.

Проблема патриотического сознания оказывается сегодня в центре научного интереса социологов, историков, политологов, которые исследуют, в частности, сознание молодых граждан нашей страны. В этом отчасти заключается актуальность рассмотрения концепта «родина» через призму его влияния на молодых людей, поскольку молодой возраст – благодатная пора для формирования чувства патриотизма, что дает больше возможности к получению знаний о современной культурной ситуации. На базе ассоциативного эксперимента ^{[23; 24]}, проведенного со студентами Сибирского федерального университета города Красноярска, были выявлены смыслы, вкладываемые молодежью в понятие «Родина». Для эксперимента были использованы следующие слова-стимулы: «Россия», «Родина», «Сибирь», «сибирский вкус», «сибирский запах». На основании полученных результатов был сделан вывод, что образ Родины в глазах современной Красноярской молодежи является преимущественно положительным. «На формирование образа Родины во многом оказывают воздействие стереотипы, связанные с советским прошлым, на что указывают ассоциативные ряды, относящиеся к политической и социальной сферам. Ключевым аспектом понимания слова Родина является её восприятие в качестве государства как определённой формы организации общества со всеми необходимыми атрибутами, политическими и социальными институтами, собственной символикой. В данном случае для большинства опрошенных при слове Родина возникают ассоциации, связанные именно с Российским государством, причём как с атрибутами современной Российской Федерации, так и с советской тематикой» ^[24]. По итогам данного эксперимента можно говорить о том, что понятие «Родина» среди молодых людей включает в себя, в большей степени, указания на общероссийскую идентичность, включение в сообщество, главной характеристикой которого является дружественное совместное проживание, в котором важны общие исторические ценности, но не расовые или религиозные особенности. Региональная же идентичность в основном определяется через принадлежность к определенным природным условиям и культуре.

Результаты ещё одного социального исследования, связанного с выявлением этнических особенностей самосознания сибиряков-красноярцев были представлены в статье «Сибиряк и сибирячка в языковом сознании красноярских студентов» ^{[43; с. 320]}, автор д. ф. н. О. В. Фельде. Здесь акцент сделан именно на этническом самосознании, что также позволяет создать определенную картину на пути к формированию образа Родины у жителей Красноярского региона. «Эмоционально-оценочное мнение этнической общности о самой себе (т.е. этнические аутостереотипы) составляют важнейшую область ментальной сферы. В результате анализа эмоционально-оценочных мнений о “своем” можно получить объективные данные об особенностях концептосферы народа или какой-либо этнической локальной группы, приблизиться к пониманию его ментальных особенностей» ^[43]. Социальным объектом исследования стали студенты трех красноярских вузов — Сибирского федерального университета, Сибирского института бизнеса, управления и психологии и Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева — сибиряки в 3-4 поколении, рожденные в русских и русскоязычных смешанных семьях. По итогу анализа анкет было выявлено, что образ Сибири и ассоциации, которые она вызывает у респондентов, имеет преимущественно положительный характер. В число основных черт, характеризующих русского сибирского человека, вошли такие как: привязанность к родной земле, открытость, доброжелательность, сила и смелость, способность мужественно переносить трудности, непоколебимая любовь к родному и суровому краю, образ сибиряка, как «настоящего мужчины», которому не страшны любые морозы и преграды и образ сибирячки, как «женщины в русских селеньях», отличающейся целеустремленностью, хозяйственностью и силой духа.

Итак, многие ученые интересуются вопросами, связанными с формированием видов идентичностей. Концепт «Родина» способен помочь в выявлении особенностей формирования каждого вида идентичности (национальной, этнической, территориальной, региональной и политической). С одной стороны восприятие слова и образа «Родина» очень схожи у представителей даже разных национальностей, не говоря уже о жителях одной страны.

«Концепт «родина» является одним из наиболее интересных ключевых концептов культуры, он присутствует в любой этнической культуре и является универсальным» - как говорил в своей статьей, посвященной рассмотрению особенности общечеловеческой ценности концепта «родина» в разносистемных языках, М. Г. Церцвадзе ^[52]

В своей статье автор сосредотачивается на выявлении сходств и различий в русском и грузинском языковой сознании, относящихся к концептуальной сфере «Родина», а также проводит ассоциативный эксперимент. По итогам исследования он приходит к выводу, что данный концепт представляет собой одну из важнейших культурных, ментальных, языковых пространственных констант, составляющих русскую и грузинскую национальные картины мира. А также, что проведение ассоциативного исследования засвидетельствовало достаточную семантическую близость понятия «Родина» у русских и грузинских граждан, что подтвердило статус концепта «Родины», как общечеловеческой ценности.

Концепт «Родина» и образ Родины-матери всегда были тесно связаны с русским менталитетом. «Менталитет – это своеобразная память народа о прошлом, а история – это не только свидетельства историков, это и вымыслы историков, своеобразная корректировка произошедшего: вместо так было – так должно быть.» Для русского менталитета является традиционным метафорическое сопоставление Родины с матерью. В своем исследовании автор делает акцент на том, что по своему характеру Родина русского человека больше относится к женскому началу. Также и для жителя Красноярского края понятие «Родина» в общей сложности не отличается от его восприятия жителями других городов нашей страны. Но уникальность нашей сибирской земли, создает свои предпосылки к формированию особого понимания и восприятия образа нашей малой Родины» ^[4].

Автор статьи, посвященной проблемам регионального развития Сибири А. Э. Зайнутдинов, рассматривает историю сибирской региональной идентичности, исследуя вклад, внесенный в развитие этого процесса известным общественным деятелем и публицистом шестидесятых годов XX века Н. М. Ядринцевым ^[16].

Особое место в интеллектуальном наследии Ядринцева занимают цивилизационные идеи. Ядринцев много рассуждал о роли и месте Сибири в глобальном цивилизационном процессе и своими идеями был близок евразийской мысли. Так, Ядринцев высоко оценивал вклад кочевых народов Евразии в развитие цивилизации, как в России, так и во всем мире. По мнению ученого, Сибирь является особой областью в составе российского государства, поэтому и изучать ее нужно отдельно. Сибирь интегрирована в российское пространство, но занимает особое место в общероссийском цивилизационном процессе.

«Самобытность Сибири заключается, по мнению Н. М. Ядринцева, в том, что ее путь не есть чисто восточный или западный. Сибирь, в отличие от других колоний, занимает уникальное географическое положение, которое обуславливает ее будущую роль в мировом цивилизационном процессе, а именно, это положение между Востоком и Западом, Азией и Европой. Это ее особое положение определяет статус Сибири как истинного места встречи двух цивилизаций. Именно на территории Сибири впервые происходит настоящий синтез двух форм цивилизационного развития, поэтому Сибирь имеет значение для всего человечества…»^[16]. Таким образом, важнейшим компонентом сибирской особенности или идентичности является ее геополитическое положение. Другим важнейшим компонентом сибирской регионализации выступает этнографический фактор. На территории Сибири происходило смешение русского этноса с аборигенными народами, что является мощным обособляющим фактором и компонентом сибирской идентичности.

«Будучи оторванными от центра России, сибиряки обостренно чувствовали свою “русскость”: “оторванные от привычной социокультурной среды, оказавшись в неведомом краю, в иных природно-климатических условиях, вынужденные существенно скорректировать свои хозяйственные занятия, непосредственно соприкоснувшись с культурой Востока (непривычной и привлекательной), славянские переселенцы обостренно ощутили свою русскость, очищенную от местных особенностей, столь стойко сохраняемых на их бывшей родине» ^[16].

Социальные процессы тесно связаны с культурой и её художественными аспектами. Как уже было замечено, на формирование видов идентичностей, в частности региональной идентичности, сильнейшее влияние оказывает художественная культура и творчество. Исключение не составляют и жители городов Сибири.

Так, в современной художественной культуре наряду с глобальным распространением западной художественной продукции и созданием во многих странах собственных произведений массовых видов искусства наблюдается и активное развитие самобытных национальных художественных культур, неугасающий интерес как художников, так и публики к традиционной тематике, самобытным стилям, жанрам и видам искусства.

Как и прежде, в настоящее время в художественной культуре отражаются классические образы русского уклада и быта в целом, а уникальная русская природа является одним из главных жанров и тем произведений художников.

Однако современные художники Сибири пытаются показать исконно русские традиции, обычаи и уклад жизни, свойственный именно русскому человеку, уже через современные стили и направления в изобразительном искусстве (поп-арт, бедное искусство), через символизм и жесткое противопоставление нашей культуры зарубежной, а также при помощи использования новых приемов и материалов. В совокупности это позволяет формировать особый художественный образ нашей малой родины, включая зрителя в процесс художественного познания и влияя тем самым на его региональную идентичность. Ярким примером подобного влияния является выставочный проект «Соединенные Штаты Сибири» (2012–2013). По мнению автора статьи «Диспозиция взгляда или оптика идентичности в современном искусстве» к.ф.н. Д. В. Галкина, который взял за основу своего исследования материалы данного проекта, при помощи работ художников, участвовавших в проекте, формируется оптика сибирской идентичности ^[7]. В данном проекте-выставке приняли участие наиболее известные современные сибирские художники: В. Слонов, К. Еременко, Д. Муратов и др. «Современные сибирские художники создают утопическую арт-республику «Соединенные Штаты Сибири» – автопортрет Сибири как утопической земли (Муратов) – и пытаются таким путем понять / сфабриковать мифологию современной Сибири. И дело здесь не в самих работах, а в том, какой взгляд, какую оптику, какое состояние и ощущение себя эти работы должны спровоцировать / сформировать у зрителя» ^[7]. В работах Василия Слонова диспозиция сибирского взгляда, сочетается с немного злобным юмором и грубоватой иронией, глобальным недоверием к официальным символам и любому официозу – взгляд недоверчивый, быстро и весело раскусывающий любое д